— Слава Богу, — хрипло бормочет он. — Слава Богу! Ты в порядке?

— Коннор, что… что ты здесь делаешь?

— Позвонил в справочную авиакомпании узнать, когда ты прилетаешь, и мне сказали, что самолет попал в жуткую болтанку. Я просто не мог не приехать. — Он пристально смотрит на меня. — Эмма, я видел, как садился твой самолет. На поле выслали машину «скорой». А потом… потом все вышли, а тебя не было. Я подумал… — Он судорожно сглатывает. — Сам не знаю, что я подумал.

— Все хорошо. Я только… только пыталась прийти в себя. О Боже. Коннор, какой это был кошмар… — Мой голос отчего-то дрожит, и это совсем уж глупо, поскольку теперь-то я в полной безопасности! — В какой-то момент я даже подумала, что самолет разобьется.

— Когда ты не вышла за барьер…

Коннор замолкает и несколько минут молча смотрит на меня. Потом он продолжает:

— Наверное, именно в этот момент я понял, насколько глубоки мои чувства к тебе.

— П-правда? — заикаюсь я. Сердце прямо-таки грохочет. И кажется, я вот-вот упаду в обморок.

— Эмма, думаю, нам следует…

Пожениться. На этот раз сердце замирает. От страха. Боже мой! Он собирается сделать мне предложение прямо здесь, в аэропорту! И что мне ответить? Я еще не готова выйти замуж. Но если откажу, он повернется и уйдет. Навсегда. Ужас. Ладно. Придется сказать так: «Коннор, мне нужно немного поду…»

— …жить вместе, — заканчивает он.

Нет, все же я кретинка! Очевидно, ему и в голову не приходило просить меня выйти за него.

— Как тебе идея? — Он нежно гладит мои волосы.

— Э… гм… — Я с силой вытираю сухое лицо, пытаясь выиграть время. Собраться с мыслями. Перебраться к Коннору? Вроде вполне разумно. Почему бы и нет?

Но мне никак не удается взять себя в руки. Словно что-то копошится в мозгу, стараясь предупредить… или предостеречь…

И тут вдруг вспоминаются несколько фраз из тех, что я выдала в самолете. Я ведь сказала, что никогда не была влюблена по-настоящему. И насчет Коннора, в сущности, никогда меня не понимавшего, все говорила правильно.

Но ведь все это… все это был просто бред какой-то, верно? Я несла околесицу… потому что боялась умереть! И нужно признать, сознание мое было не то чтобы слишком ясным.

— Коннор, как насчет твоего важного совещания? — вдруг вспоминаю я.

— Я его отменил.

— Отменил? — Я поражена. — Ради меня?

Голова у меня идет кругом. Ноги подкашиваются. Не пойму — то ли от последствий полета, то ли от любви.

О Боже, только взгляните на него! Высокий, красивый — и отменил важное совещание, чтобы броситься меня спасать.

Это любовь. Что же еще?

— Я бы очень хотела жить вместе с тобой, Коннор, — шепчу я и, к своему невероятному изумлению, разражаюсь слезами.

3

Наутро меня будят яркое солнце и восхитительный запах кофе.

— Доброе утро, — доносится голос Коннора откуда-то сверху.

— Доброе, — отзываюсь я, не открывая глаза.

— Хочешь кофе?

— Да, пожалуйста.

Переворачиваюсь на живот и прячу гудящую голову в подушку, пытаясь хотя бы на пару минут снова погрузиться в сон, что обычно удается мне легко. Но сегодня что-то меня тревожит. Не дает покоя, как заноза в пальце. Что же забыла?

Прислушиваясь к звону посуды и тихому звуку телевизора, я упорно роюсь в затуманенном мозгу. Сегодня утро субботы. Я в постели Коннора. Мы отправились поужинать… о Боже, этот жуткий полет… он приехал в аэропорт и сказал…

Мы будем жить вместе!

Я сажусь как раз в тот момент, когда входит Коннор с двумя чашками и кофейником. Он надел белый махровый халат, в котором просто неотразим. Я ощущаю прилив гордости и тянусь, чтобы его поцеловать.

— Привет, — смеется он, протягивая мне кофе. — Осторожнее. Как ты себя чувствуешь?

— Сносно. — Я откидываю волосы с лица. — Впрочем, мне немного не по себе.

— Неудивительно, — качает головой Коннор, — если учесть, что было вчера.

— Именно, — киваю я, отхлебнув кофе. — И мы… мы действительно будем жить вместе?

— Если ты по-прежнему не против.

— Конечно! Конечно, не против! — ослепительно улыбаюсь я.

И это чистая правда. Я — за. И чувствую себя так, словно за эту ночь повзрослела. Я съезжаюсь со своим бой-френдом. Наконец-то моя жизнь обрела смысл и потечет по верному руслу!

— Мне придется сказать об этом Эндрю, — объявляет Коннор, показывая на стенку, за которой живет его сосед по квартире.

— А мне нужно предупредить Лиззи и Джемайму.

— Теперь главное — найти подходящее местечко. И ты должна дать слово, что будешь драить его с утра до вечера, — поддразнивает он с лукавой улыбкой.

Я немедленно изображаю возмущение:

— Вот это мне нравится! Можно подумать, это у меня пятьдесят миллионов компакт-дисков!

— Это совсем другое!

— Интересно почему?

Я картинно подбочениваюсь, как комедийная актриса, и Коннор смеется.

Затем воцаряется тишина, словно мы оба выдохлись и теперь мирно пьем кофе.

— Так или иначе, — говорит наконец Коннор, — а мне пора.

В этот уик-энд Коннор идет на компьютерные курсы.

— Прости, что не смогу приехать к твоим родителям, — добавляет он.

И ему действительно жаль. То есть, в довершение ко всему прочему, ему действительно нравится бывать у моих родителей.

— Ничего страшного, — великодушно заявляю я. — Это не важно.

— Кстати, совсем забыл! — Коннор таинственно улыбается. — Угадай, куда я раздобыл билеты?

— О-о-о! — взволнованно восклицаю я. — Э… — Так и хочется спросить: «В Париж?»

— На джазовый фестиваль! — Коннор сияет. — Квартет Деннисона! Это их последний концерт в этом году. Помнишь, мы слышали их у Ронни Скотта?

Я на какое-то мгновение теряю дар речи. Который, впрочем, удается найти достаточно быстро.

— Вот это да! — бормочу я. — Квартет… Деннисона! Конечно, помню.

Эти ребята играют на кларнетах. Громко, упорно, нудно, почти два часа, причем не переводя дыхания.

— Я знал, что ты обрадуешься.

Коннор нежно касается моей руки, и я отвечаю вымученной улыбкой:

— Еше бы!

Дело в том, что я, вероятнее всего, когда-нибудь полюблю джаз. В один прекрасный день. Более того, я почти уверена, что так и будет.

Я любящим взглядом слежу за тем, как Коннор одевается, чистит зубы ниткой и берет портфель.