– Я вижу, что вы уже все решили, – сказала Ивана тихим голосом и вошла в домик, оставив дверь за собой широко открытой.
– Спасибо вам, отче! – шепотом поблагодарил Мамука отца Нектария.
– Спасибо Богу, который так решил. Мы вдвоем были лишь орудием в его руках. Сущность нашего существования – исполнять Его волю, научить кого-нибудь начать жить заново и быть счастливым.
Серый прозрачный туман, опустившийся на рябую поверхность потемневших волн, погасил все цвета прошедшего дня. На краю скалы, как Посейдон, стоял отец Нектарий, следя за катамараном, удаляющимся к освещенной линии петровацкого пляжа.
– Боже, прости меня, грешного, – прошептал он в ночь и черным рукавом вытер глаза. Над ним трепетала звездная пыль, как немой свидетель его сиюминутной слабости.
В тот вечер при колеблющемся свете восковой свечи он записал на полях Минеи, богослужебной книги с псалмами Святителю, день которого выпадал на сегодня: Dulce est habéreamicum dolо́ris (Прекрасно иметь в несчастье друга).
А день был посвящен святому великомученику Никите.