К десяти часам утра они вернулись в отель. Во время прогулки Глеб старался не вспоминать о том, что назначена встреча, что придется разговаривать с неким Павловым. Он целовал Ирину, обращал ее внимание на всякую ерунду, пытался развеселить. Но глаза Быстрицкой оставались грустными, она словно предчувствовала, что сегодня вновь будет вынуждена расстаться с Глебом. «Даст Бог, еще ничего и не произойдет», – пыталась она себя утешить, хотя плохие предчувствия ее еще никогда не обманывали.
Войдя в холл отеля, Глеб сразу же заприметил человека, и его цепкий взгляд определил – это именно тот, кто его ждет. Сиверов, не задерживаясь, поднялся с Ириной в номер, затем извинился:
– Я пойду куплю газет.
– Да-да, – сказала Ирина, не заблуждаясь относительно того, куда идет Глеб.
Сиверов спустился и, усевшись в мягкое кожаное кресло, взял свежую газету, еще пахнущую типографской краской, и раскрыл ее. Это была английская газета.
Сиверов бегло просматривал статьи и следил за секундной стрелкой, которая неуклонно бежала по кругу эмалированного циферблата настенных часов. Наконец минутная и секундная стрелки сошлись на цифре двенадцать, и как раз в этот момент Глеб увидел, что человек в серой куртке и потертых джинсах, поднявшись со своего места, направился к нему. Глеб за всем этим наблюдал краем глаза, продолжая листать газету.
– Добрый день, – услышал он бесстрастный, чуть с хрипотцой голос. – Я Олег Павлов.
– Рад познакомиться.
Глеб кивнул на свободное место напротив себя. Олег Павлов уселся и положил себе на колени кожаную сумку. Несколько мгновений мужчины молчали, внимательно изучая друг друга, словно желая узнать о своем собеседнике как можно больше.
– Извините, пожалуйста, – начал Павлов, – что я решил вас побеспокоить…
– Не стоит извиняться. Решили не вы… скорее всего, – сказал Глеб.
Олег Павлов усмехнулся:
– Да, я всего лишь курьер. Иногда приношу хорошие новости, иногда – плохие.
– А на этот раз?
– Зависит от вашего настроения. Если вам надоело отдыхать и хочется вернуться в Россию, то моя новость хорошая. А если вам жаль прерывать отдых, то новость неважная.
– Мои желания сейчас не имеют значения. От кого вы? – глядя прямо в серые глаза собеседника, спросил Сиверов.
– Я от Судакова.
– Понятно…
– Он уже два дня вас разыскивает.
Спрашивать, что там у Судакова стряслось, у Олега Павлова – да скорее всего, и имя это вымышленное –Глеб посчитал делом зряшным. Павлов подался вперед и прошептал, оглядываясь по сторонам:
– Думаю, нам лучше выйти.
– Мне все равно.
Глеб бросил газету на столик, легко, пружинисто поднялся с места и направился к выходу, абсолютно не беспокоясь, идет за ним Олег Павлов или нет.
Швейцар услужливо распахнул дверь, Глеб вышел на улицу. Пройдя метров пятнадцать, Сиверов заметил, что Павлов его догоняет. Глеб остановился у лотка, с которого симпатичный пожилой француз в очках с толстыми стеклами торговал газетами. Глеб принялся читать заголовки изданий, будто выбирал, какое купить.
Павлов поравнялся с ним и тронул за локоть, предложил сесть в машину. Это был последней модели «рено» темно-вишневого цвета. Глеб устроился рядом с хозяином автомобиля на переднем сиденье. Павлов повернул ключ в замке зажигания и плавно тронул машину с места. Он вел «рено» уверенно, чувствовалось, что город он знает хорошо, наверное, прожил здесь не один год. Через пару кварталов Павлов припарковал машину, аккуратно, передними колесами мягко уткнув ее в бордюр.
– Ну что ж, теперь можно поговорить? – осведомился Сиверов.
– Да, можно, но без меня.
Павлов взял трубку спутникового телефона, набрал номер и подал ее Сиверову. А сам вышел из машины. В трубке раздался щелчок, затем два гудка, и следующий щелчок засвидетельствовал, что абонент на другом конце взял трубку.
– Алло, слушаю вас! – послышался немного усталый голос.
Глеб узнал голос генерала Судакова.
– Это Федор Молчанов, – сказал Глеб.
– Не знаю, день там у вас или утро, правда, для меня сейчас все равно, что день, что ночь.
– Что случилось? – спросил Глеб, спросил просто так, не рассчитывая по телефону получить ответ.
Он прекрасно сознавал, что из-за какой-то ерунды, из-за мелочевки его не стал бы беспокоить генерал Судаков. Договоренность перед отъездом у них существовала жесткая: если только случится что-нибудь неординарное, Судаков обратится к Сиверову.
– Вам надо срочно вернуться. Я понимаю, вы меня сейчас наверняка проклинаете…
– Да нет, что вы, – сдержанно бросил в трубку Сиверов.
– Дело не терпит отлагательства.
– Сколько у меня есть времени на сборы?
– Завтра утром вас встретят в аэропорту. Мы пришлем машину.
– Пришлите две машины.
– Две? Зачем?
– Так будет быстрее. Моя жена поедет домой на одной, а я приеду к вам на второй.
– Хорошо, так и сделаем. Как отдыхалось? – дежурным тоном справился Судаков.
– .Спасибо, замечательно, – в тон генералу ответил Сиверов.
– Рад за вас…
Собеседники немного помолчали, ожидая, кто же закончит первым разговор, и генерал, в голосе которого уже появилась маломальская надежда, проговорил:
– Так я вас жду. Не задерживайтесь.
– Хорошо, – ответил Глеб, и на этом разговор закончился.
Сиверов повертел в руках телефонную трубку, положил ее на сиденье и, опустив стекло, махнул рукой Олегу Павлову. Тот, словно только и ждал сигнала, поспешил к автомобилю.
– Куда вас? – спросил Павлов.
– Назад, – коротко ответил Глеб, откидываясь на спинку сиденья.
Мотор взревел, и на этот раз Олег Павлов показал все, на что он был способен. Автомобиль почти на месте развернулся, с ходу вписавшись в узкую улочку, затем обогнал пару-тройку шикарных авто, дважды перестроился с одной полосы в другую и, дважды срезав дорогу узкими переулками, вымощенными плитами, вырулил к отелю.
– Спасибо, – сказал Глеб, принимая от Павлова авиабилеты.
– Не знаю, что вас ждет, но желаю успеха. Ни пуха ни пера, как говорят дома.
– К черту! – бросил через плечо Глеб, быстро выбравшись из автомобиля, захлопнул дверцу и направился к дверям отеля.
Швейцар распахнул перед ним дверь. Эта услужливость уже начинала раздражать Сиверова. Он быстро взбежал по лестнице, как и прежде, не воспользовавшись старинным зеркальным лифтом, и подошел к двери своего номера, где ждала его Быстрицкая. Во взгляде Ирины читался вопрос. Она смотрела на Глеба пристально и чуть обреченно – так, как подсудимый смотрит на судью, зачитывающего приговор. Глеб молча утвердительно кивнул.