Обычно в их конторе все происходит медленно, с чувством, толком, расстановкой, каждое слово выверяют, по три дня думают, какую закорючку куда поставить. Хотя иногда…" Генерал Судаков вспомнил о тех ценных услугах, которые когда-то оказал ему Феликс Андреевич Грибанов, не последний человек в Министерстве иностранных дел. Но карьера Грибанова, начавшаяся блестяще, вдруг, резко застопорилась. И с чем это было связано, генерал Судаков, осведомленный во многих вопросах, не знал. Он пытался навести справки, но вся информация была достаточно расплывчатой, дескать, Феликс Андреевич Грибанов малоинициативен и не является специалистом высокой квалификации. Тем более что лет пять назад он допустил пару промахов, непростительных для дипломата его ранга.
Грибанов прочно застрял на служебной лестнице, но, насколько было известно Судакову, жил неплохо. Постоянные загранкомандировки, отличный дом под Москвой, шикарная квартира в городе, дорогая новая машина – в общем, жил, как прикидывал генерал Судаков, его приятель далеко не по средствам. Однако никакой компрометирующей информации на Феликса Грибанова не имелось.
«Значит, умеет», – решил генерал Судаков. В свое время Грибанов способствовал в устройстве Ксении на стажировку в Лондон. Судаков был глубоко благодарен Феликсу и никогда не забывал этой помощи. Ведь ради единственной дочери, собственно говоря, и жил генерал. С женой уже давным-давно у него отношения не складывались, и жили, не разводясь, они в одной квартире, как чужие люди. Вот только дочь оставалась светлым пятном в общем-то сумрачной жизни генерала ФСБ.
У Ксении вроде бы все шло как нельзя лучше. После стажировки, как она похвалилась отцу, ей обещали престижную работу в Англии. Генерал очень хотел, чтобы его дочь хотя бы на несколько лет осталась за границей. А потом, когда здесь, в России, все более-менее утрясется, уляжется, станет на свои места, можно будет вернуться. Вот только когда это произойдет?.. Даже генерал Судаков в своих прогнозах не заходил дальше, чем на пару-тройку месяцев. А уж загадывать, что будет через год, не приходилось и вовсе.
Жизнь менялась стремительно, и свои посты покидали такие люди, о которых Судаков думал, что они навечно посажены в свои кабинеты руководить ведомствами.
Да и сами ведомства распадались, трансформировались, превращаясь во что-то новое, ранее не виданное. Выстраивались новые структуры, изобретались названия, появлялись на свет всевозможные службы и подразделения. От этого голова шла кругом. Но Судаков знал свою работу, за что его и ценили.
В кабинет вошел полковник Крапивин.
– Ну что еще? – устало вздохнул генерал.
– Вот кое-какая информация об охране этих фугасов. Будете смотреть?
– Что-нибудь важное?
– Я просмотрел все, – сказал Крапивин, стоя у стола, – но ничего подозрительного не обнаружил. Вот информация на тех людей, кто был непосредственно связан с вопросами транспортировки…
– Ладно, оставь, я просмотрю, когда вернусь.
Крапивин с недоумением взглянул на генерала, вспомнив, что тот говорил час назад: все останутся работать, никому без надобности не отлучаться. Генерал перехватил взгляд полковника.
– Немного пройдусь, подышу воздухом. Меня не будет где-то около часа.
– Все ясно. Проветриться стоит! У меня тоже голова чугунная.
– А у тебя-то чего? – удивился Судаков.
– Да закрутился я за эти дни. Верчусь, как угорь, и все без толку.
– А ты не вертись, Крапивин, сядь, подумай, кофейку попей. Успокойся, и все будет хорошо.
– Не получается, Николай Васильевич. Только присяду – сразу дергают, несут бумаги, звонят, зовут.
– А ты не обращай ни на кого внимания.
– Если бы я был генералом, как вы, Николай Васильевич, я бы не обращал.
– Будешь, будешь, Крапивин, генералом, не беспокойся! Вот уйду я в отставку – тебя поставят на мое место.
– На ваше место, Николай Васильевич, найдутся кандидаты и без меня.
Ровно в двадцать два ноль-ноль генерал Судаков стоял на перекрестке. Он взглянул на часы, и как раз в этот момент рядом с ним остановилась белая «вольво» с темными стеклами. Дверца открылась, и из машины, приветливо улыбаясь, вышел Феликс Андреевич Грибанов. Он был в роскошном темно-синем костюме с блестящими перламутровыми пуговицами.
– Здравствуй, здравствуй, дорогой, – Грибанов протянул руку.
– Добрый вечер, Феликс Андреевич. Ну так что у тебя стряслось?
Грибанов неопределенно качнул головой и коротко пожал плечами.
– Садись в машину. Там человек, он хочет с тобой переговорить.
Позади «вольво» остановилась еще одна машина. И Феликс Андреевич, на прощание махнув Судакову рукой, сел во второй автомобиль. Генерал забрался в неосвещенный салон «вольво».
– Добрый вечер, – услышал он мужской голос. А затем прозвучала команда водителю:
– Поехали! «Вольво» понеслась по московским улицам, свернула в узенький переулок и остановилась. Водитель покинул автомобиль. В салоне вспыхнул свет. И генерал Судаков увидел человека, абсолютно ему незнакомого.
– Николай Васильевич, – сказал человек с едва заметным иностранным акцентом. – Дело очень серьезное, потому мы вас и побеспокоили.
– Я вас слушаю, хотя не имею чести знать. Мы не встречались, точно.
– Не важно, – улыбнулся незнакомец. – В ваших картотеках я тоже не значусь.
Это настолько же точно.
– Не хотите представляться, как хотите, – генерал Судаков привык к подобным ситуациям, он много лет работал в органах безопасности, насмотрелся всякого и кого только не видал на своем веку.
– У нас к вам предложение.
– У кого – у вас?
– Пока это не имеет значения и, думаю, не будет иметь значения и потом.
– Так я вас слушаю, – генерал Судаков понял, что происходит что-то недоброе и он влип в какую-то пренеприятную историю.
– Николай Васильевич, мы знаем, что вы очень любите свою дочь Ксению. Она хорошая девочка, и карьера у нее складывается неплохо…
– Откуда вам известно о моей дочери? – строго, как у подчиненного, спросил генерал.
– А нам известно, Николай Васильевич, многое. И это в том числе.
– Что с дочерью?
– С ней все в порядке. Надеюсь, и дальше с ней все будет хорошо. Но это зависит от вас.
– . От меня? – пожал плечами генерал.
– Да-да, от вас.
– Что с ней?
– С ней все в порядке, я уже сказал.
Генерала Судакова охватила тревога. Ему показалось, что автомобиль сейчас не стоит на месте, а несется вниз с очень крутой горы и вот-вот разобьется.