Не сговариваясь, Рахмет и Адвокат посмотрели на Артема. Адвокат развел руками:
– По-другому не получается – на нем крест ставить надо.
Прищепов и сам понимал: при таком раскладе ему уже не выбраться, однако в душе еще теплилась надежда, что он сможет выкарабкаться и отомстить за смерть Маши. Насчет того, кто такой сегодняшний Банда, он не задумывался – из ФСБ так из ФСБ. Но он помнил и другое: Банда, беспокоясь за его жизнь, назвал ему номер телефона полковника Котлярова, при этом не таясь, не скрывая, где тот служит. Значит, дружба для него все-таки важнее секретов ведомства.
Рахмет сделал над собой усилие. Одна часть его души рвалась во всем согласиться с Адвокатом, но вот другая, лучшая часть не могла смириться с предательством.
– Я соглашусь, – негромко сказал Мамаев. – только в одном случае.
– В каком?
– Если Артем будет жив и до, и после того, как мы распилим деньги.
Адвокат посмотрел на Мамаева с невольным уважением, но тут же решил использовать ситуацию в свою пользу:
– Тогда я получаю на пятьсот тысяч больше тебя – Ты сволочь. Адвокат.
– Если ты им так дорожишь…
– Согласен.
Адвокат протянул руку, Мамаев усмехнулся:
– Ты наручники-то сними.
– Не время еще. А пожал бы мне руку?
– Нехотя, но все же пожал бы.
– Вот когда желание появится, тогда и сниму…
– Пока ты хозяин. – беззлобно отозвался Рахмет.
– А с твоим дружком-фээсбэшником мы вместе разберемся.
Артем встретился взглядом с Мамаевым. Тот промолчал.
– Ну как?
– Все, что могу, – сказал Рахмет, – на большее не рассчитывай.
– Благодарить не стану.
И тут Прищепову показалось, что Мамаев просит его взглядом: «Молчи!»
Адвокат подозвал к себе одного из охранников:
– Этого в подвал и не выпускать, пока я сам лично не распоряжусь. Головой за него отвечаешь.
– Понял.
– Тогда ведите его.
Прищепова подхватили под руки и поволокли уже знакомой дорогой, только на сей раз протащили немного дальше. Артем оказался в подвале, в маленьком, три на три метра, бетонном мешке. В самом углу виднелось вентиляционное отверстие, но на улицу оно выходило коленом – лишь слабый отблеск дневного света пробивался сквозь решетку.
– Не дури, – сказал один из охранников, снимая с Артема наручники. Второй в это время держал Прищепова под прицелом длинноствольного пистолета.
– Суки, – с чувством выдохнул Артем, потирая затекшие запястья.
– Договоришься, – сказал охранник, но пленника не тронул, встал и вышел. За ним с грохотом закрылась тяжелая металлическая дверь.
Пока было светло, Прищепов успел заметить, где лежит матрас с подушкой и одеялом. Он добрался до этого места на ощупь и улегся. Теперь можно было и поразмыслить, хотя от него самого уже мало что зависело.
Адвокат собственноручно снял с Мамаева браслеты наручников, – охрану, правда, не отсылал. Две руки сошлись в пожатии.
– Переволновался ты, Рахмет, рука холодная.
– Теперь будем вместе волноваться.
– Ты многое испортил, – проворчал Адвокат, – из-за тебя столько времени потеряли!
– Ты сделал бы все точно так же, как и я.
– Нет, – покачал головой Адвокат, – по-другому.
– Лучше?
– Аккуратнее.
– Как? – поинтересовался Рахмет.
– Зря ты дочку свою в это дело впутал Не любишь ты ее, наверное?
– Я же знал, что ты ее не тронешь, – натянуто улыбнулся Мамаев.
– Не скажи… Но об этом после, а теперь вперед, к морю. Деньги-то там?
* * *
Когда Александр Бондарович вернулся в мотель, то застал Розу в своем номере. Девушка как-то странно посмотрела на него, словно пытаясь понять, помнит ли он о том, что между ними было, или другие события стерли воспоминание в его памяти. Банда напустил на себя безразличный вид. Он знал: теперь у него во взгляде нельзя отыскать даже искорку чувств – только один холодный расчет.
– Ты не скучала?
– А ты?
– Я спросил первый.
Роза села на стул, закинула ногу на ногу, вынула из пачки сигарету и не прикасалась к зажигалке, пока Александр не подал ей огонек.
– Мне кажется, ты узнала что-то новое.
– Для меня теперь все внове.
Казалось, она хочет поссориться, только еще не выбрала повода.
– Ты где был?
– Это неважно.
– Что узнал?
– Роза, я понимаю, каждый из нас ведет свою игру, каждый пробует в меру своих возможностей урвать больший кусок. И ты не исключение.
– Ты тоже.
– Я и не спорю. Но мне кажется, что будет лучше, если мы скажем друг другу все начистоту.
Естественно, у Банды и в мыслях не было сообщать дочке банкира даже десятую часть своих тайн.
Но чем черт не шутит – возможно, она что-нибудь сболтнет сдуру. Хотя на неосторожную дуру Роза сейчас была похожа меньше всего.
– Начистоту? Как перед алтарем? – нервно рассмеялась Мамаева.
– Как в постели. Это обязывает к большему.
– Почему?
– У алтаря можно и обмануть насчет того, хочешь ты или нет, а в постели обмануть не получается. Во всяком случае, у мужчины все на виду, даже в кромешной темноте…
– Ну что ж, ты сам этого хотел.
– И хочу…
– Звучит довольно двусмысленно, – засмеялась Роза. Внезапно ее смех оборвался. – Александр. – она сделалась чрезвычайно серьезной, – мне кажется, ситуация теперь полностью изменилась.
– Ты о том, что было между нами? Могу тебя успокоить – я не придаю этому большого значения.
– Успокоил… Я о другом. С сегодняшнего дня, как мне кажется, охота пойдет именно на тебя, а не на меня.
– Ты уверена?
– Ты больше не можешь служить мне защитой.
Ты теперь сам притягиваешь к себе опасность, а я не хочу оказаться под ударом за компанию. Согласись, это естественное желание.
– Та-а-ак… – протянул Банда. – Значит, прежние мои заслуги не в счет.
Роза ничего не отвечала, выдерживая немигающий взгляд Бондаровича. Александр не мог понять. серьезно она говорит или это очередная игра. Потом у него возникло подозрение, что Мамаева хочет его о чем-то предупредить, но не решается говорить открыто.