Собравшиеся с некоторой тревогой наблюдали за манипуляциями Глеба, как будто он был доктором, кот – богатым пациентом, а все они – его любящими родственниками.
– Отличный зверь! – сказал он, опуская «миллионера» на пол. – Лет пятнадцать проживет – при хорошем уходе, конечно.
Ему показалось или все присутствующие с облегчением перевели дыхание?
– Вы его гоняйте побольше! – посоветовал Звоницкий. – «Сибиряки» отличаются отменными здоровьем. Главное – не перекармливать. А он у вас уже лишний вес набирать начал. Кот еще молодой, его легко можно переучить. Лучше поменьше порции давайте. Ну, и витамины не забывайте, конечно, я вам напишу, а могу и сам привезти, из моей клиники…
– Спасибо, – кивнула Анна. – Мы это… учтем ваши рекомендации.
На ее лице явственно читалось: «А теперь проваливай, да поживее!»
Но Глеб не торопился покидать особняк – тем более что Феликс вспрыгнул ему на колени и улегся как ни в чем не бывало. Кажется, кот его признал – в отличие от остальной «камарильи».
Звоницкий расположился поудобнее и, не обращая внимания на взгляды, которыми обменивались присутствующие, задал давно интересующий его вопрос:
– Кстати, а кто вам сообщил о смерти господина Старикова?
– Как это? – слегка растерялась «Карменсита».
– Ну, вы знали о том, что Илья Петрович мертв, даже упомянули, что Стариков повесился. Кто сообщил вам эти сведения?
– Может быть, хотите кофе? – предложила девушка.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Да я даже не помню…
– Я помню, – неожиданно вступил в разговор ветеринар «номер два». – Нам позвонила Гертруда Александровна.
– А, да, точно! Так все и было! – с явным облегчением подхватила Анна.
– Вы можете вспомнить, что именно она говорила? – уточнил Глеб.
– Только в общих чертах, – развел руками ветеринар. – Она сказала, что недолго нашей «шарашке» – именно так она и выразилась – кормиться из кошачьей миски. Простите, я только передаю ее слова, – пожал плечами Виктор Петрович. – И что скоро нас «разгонят». Понятия не имею, что она имела в виду…
– Очевидно, в связи со смертью Старикова будет назначен новый поверенный, – пояснил Глеб. – Или госпожа Ковалева что-то говорила о том, что собирается опротестовать завещание?
– Да пусть судится хоть до посинения! – подал голос охранник Павлик. – Нам-то что? Кот-то у нас. Раньше надо было дергаться. А теперь денежки уплыли, тю-тю! – И он залихватски присвистнул сквозь редкие зубы.
– Заткнись, а? – велела ему Анна. – Ну, убедились, что все в порядке? Мы за котом смотрим, как не за всяким ребенком приглядывают! – В ее взгляде, брошенном на Феликса, мелькнула настоящая нежность.
– Вы же понимаете, коллега, что мы заинтересованы в том, чтобы… э-э, наследник был жив и здоров, – хихикнул ветеринар. – И вы в любое время можете приехать, чтобы в этом убедиться.
Звоницкий встал и передал кота с рук на руки Вострецовой:
– Ну хорошо. Возможно, я еще раз заеду к вам на этой неделе. Всего доброго, – попрощался он и вышел. Охранник проводил гостя прямо до ворот – как будто боялся, что Глеб передумает и решит вернуться на «чашечку кофе».
Звоницкий уселся за руль. Что ж, для первого визита неплохо. Ветеринар высказал общее мнение: эти ребята крайне заинтересованы в том, чтобы сохранить свои теплые местечки. По условиям контракта поверенный может в любой момент уволить каждого из этих людей и заменить на другого специалиста. Так что работу свою они выполняют на совесть.
Ничего подозрительного в особняке кота Глеб Аркадьевич не увидел. Охранник глуповат, мрачен и молчалив, как и полагается охраннику. Грумер хорошо знает свое дело. Ветеринар – странно, что там делает этот тип… Ведь зарплата от фонда капает на счет Глеба, который открыл для него Стариков. Ну, может, «Карменсита» платит ему из какого-нибудь резервного фонда, позволяя подкормиться, – наверняка этот Виктор Петрович какой-нибудь знакомый или родственник Вострецовой…
Анна Сергеевна – вот кто главный в «камарилье». Особым умом девушка не блещет, а вот внешностью бог не обидел. Явно привыкла подчинять себе все, что движется, вертит мужчинами как хочет и очень удивляется, когда этот проверенный трюк не удается…
Что ж, ребятам повезло. Кот Феликс молод и здоров. Он может прожить еще лет 10–15, и на весь этот срок «камарилья» будет обеспечена непыльной работенкой.
Важным можно назвать только одно. Охранник Павлик проговорился, что Гертруда Александровна устраивала скандалы, пытаясь получить доступ к четвероногому наследнику. Выходит, госпожа Ковалева солгала Глебу, когда во время вчерашней встречи сказала, будто их семья не пыталась спорить с завещанием тетки?
Размышляя над этим, Глеб поехал в клинику. Сегодня он управился быстро, и Яне не придется вести прием одной.
В клинике все было в порядке. За время отсутствия Глеба ассистентка успела принять четверых пациентов. Звоницкий переоделся и приступил к работе. Весь день он поглядывал на Яну. Девушка казалась непривычно оживленной, а за полчаса до конца работы попросила отпустить ее пораньше. Помня о вчерашней переработке, Глеб Аркадьевич, конечно же, отпустил.
Яна быстренько умылась, переоделась, прихватила клетку с Матильдой и, сияя улыбкой, умчалась.
Звоницкий покачал головой. Хорошо быть молодым! Для радости не нужен повод… «Впрочем, тебе вообще грех жаловаться! – одернул он себя. – После того взрыва у тебя вообще не было шансов. Однако ты живешь. Так что прекрати ныть и принимайся за работу!»
Как обычно перед концом рабочего дня, Глеб просмотрел содержимое шкафа с лекарствами и сейфа, где держал сильнодействующие препараты. Странно, кажется, в коробке было десять флаконов ковинана, а сейчас осталось только семь… Может быть, его использовала Яна за время отсутствия шефа? Он пролистал журнал, куда заносились использованные лекарства. Ковинана там не было. Куда могли деться три флакона гормонального препарата, каждый по цене почти в три тысячи?
Пациенты не имеют доступа к лекарствам, так что списать на случайного вора не получится. Да и зачем случайному вору гормональное средство для собак? Вор взял бы всю коробку, а не три флакона. Вероятно, сам Звоницкий где-нибудь ошибся. Ничего удивительного – в последние дни его голова занята чем угодно, но только не делами клиники!
На следующее утро Звоницкий начал рабочий день с вопроса:
– Яна, вы не в курсе, куда подевались три флакона ковинана?
Сегодня девушка соорудила на голове нечто удивительное: легкие локоны, как у «Весны» Боттичелли, спадали на плечи. На щеках девушки играл румянец – хотя, возможно, это был всего лишь результат каких-то косметических ухищрений, Звоницкий в этом совершенно не разбирался. В общем, Яна выглядела превосходно. На ней был брючный костюм цвета чайной розы и туфли на прозрачных каблуках. Надо же, какой разнообразный гардероб у ассистентки…