– И вы никого не подпускали к коту, особенно семейку Ковалевых, чтобы сохранить тайну…
– Все, папаша! – Анна пружинисто вскочила на ноги. – Хватит разговоров! Витек, твой выход!
Из-за спин парней появился ветеринар Виктор Петрович. В руках у него Звоницкий заметил шприц.
– Добрый вечер, коллега! – грустно улыбаясь, приветствовал его маленький неопрятный мужчина.
– Что это у вас там? – поинтересовался Глеб, с профессиональным интересом глядя на шприц. – Очиститель для двигателей?
– Ценю ваш юмор, коллега… – засмеялся дребезжащим смехом Виктор Петрович. – Нет, это всего лишь биодобавка «Актив-Ультра».
– Для лошадей, что ли? – сообразил Звоницкий. – Стимулятор?
– Для достижения наилучших результатов на скачках! – кивнул ветеринар.
– Доза, полагаю, тоже лошадиная, – прикинул Глеб.
– Сожалею, но у нас нет другого выхода! – вздохнул «коллега». – Вы не переживайте, это будет быстро. Я вколю вам препарат, и примерно через пятнадцать минут вы умрете от инфаркта. Естественная смерть. В нашем с вами возрасте это нормально…
– Может, в вашем возрасте это и нормально, но я совершенно не плани…
И тут «Карменсита» ударила его по зубам. Это был не какой-нибудь женский шлепок, не пощечина – нет, рука у Вострецовой была тяжелая, и бить она умела. Голова Глеба мотнулась назад, и затылок ударился о стену. Перед глазами все поплыло.
– Надеюсь, вы не собирались выдать мою смерть за самоубийство, – невнятно произнес Глеб, прижимая к окровавленному рту полу рубашки.
– Витя, я больше не могу! – Вострецову буквально трясло. – Я за себя не отвечаю. Заткни его, а?
Продажный ветеринар шагнул к Глебу, и тут у «Карменситы» замурлыкал телефон.
– Да, слушаю? – поспешно схватила она трубку.
Звоницкий сделал Виктору Петровичу знак подождать. Как ни странно, ветеринар послушался и замер со шприцем в руках.
– Что? Да, он здесь. Да, в доме «законника». Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Сам заткнись! Я сделаю то, что считаю нужным, и ты не сможешь мне помешать…
Несмотря на воинственный настрой, «Карменсита» постепенно сдавала позиции под напором собеседника. Разговор завершился совершенно в другом тоне.
– Ладно, все поняла. Поняла, говорю! Сделаю, как ты сказал, не волнуйся.
Вострецова обернулась к Звоницкому и смерила его мрачным взглядом. Когда Виктор Петрович потянулся со шприцем к пленнику, Анна ударила ветеринара по руке, и шприц отлетел в сторону.
– Анна Сергеевна! – укоризненно проблеял маленький мужчина.
– Обстоятельства изменились! – резко оборвала его Вострецова. – Пока мы оставим его здесь. Кое-кто хочет с ним поговорить, ясно?
Глеба усадили на стул и привязали, рот заклеили широкой полосой серебристого скотча. Звоницкий решил не сопротивляться. Он был достаточно сильным физически, но с двумя молодыми мужчинами ему точно не справиться. Лучше сохранить способность действовать до тех пор, пока силы ему действительно понадобятся…
– Надеюсь, соплей у тебя нет, – бросила Вострецова через плечо, стоя на пороге подвала. – Иначе задохнешься. Ну, не скучай. Мы скоро.
Лязгнула дверь, и пленник остался один. Хорошо, что злодеи, уходя, не погасили лампочку: в подвале и так было жутковато, а в полной темноте – и говорить нечего.
В том, что его, скорее всего, убьют, Звоницкий уже не сомневался. И подумать только, все это ради того, чтобы выдать одного кота за другого! Что ж, ради этой великой цели уже убили одного человека – адвоката Старикова. Что им еще одна жизнь… Вколет милейший «коллега» Виктор Петрович свой лошадиный стимулятор, и инфаркт Глебу точно обеспечен…
Непонятным оставалось только одно: кто же этот человек, что отдает приказы Вострецовой и ее громилам? И зачем он хочет видеть Глеба?
Ну, долго дедуктировать нет смысла – достаточно просто подождать. «Кармен» ведь сказала: «Ты жди. Мы скоро…»
Совсем скоро откроется подвальная дверь и войдет тот, кто был мозгом всей этой преступной шайки. Иногда Вострецова вела себя умно – возможно, именно в эти моменты ею кто-то руководил.
Но Звоницкий совершенно не собирался дожидаться, пока главарь шайки явится в подвал. Он попытается освободиться, сделает все возможное для спасения… ну а если проиграет, то достойно. О том, что будет делать, когда исхитрится снять веревки, ветеринар предпочитал пока не думать. Последний раз он дрался в армии – его противником был рядовой Нурмухаметов, который посмел обозвать овчарку Звоницкого Весту «доходягой». Помнится, они довольно долго метелили друг друга в каптерке, а потом помирились.
Сейчас Глеб предпочитал сосредоточиться на первом этапе спасения. А что делать дальше… как говорится, «война план покажет».
Он выдохнул как следует, чтобы ослабить веревки. Они действительно слегка ослабли. На то, чтобы высвободить одну руку, ушло не менее получаса. Дальше дело пошло быстрее – Глеб распутал ноги, но сначала резким движением сорвал пластырь с лица и немного подышал, отдыхая. Потом еще минут десять разминал конечности, восстанавливая кровообращение. И только потом смог обследовать подвал.
Радостного было мало: подвал как подвал, пустой и в меру пыльный. Аккуратист Илья не держал здесь заряженных ружей, ножей и бейсбольных бит. Сейчас Глеб был согласен на монтировку или обрезок трубы, но и такого примитивного оружия ему обнаружить не удалось.
Дверь была сделана на совесть – под ударами она даже не дрогнула. Звоницкий обследовал окошко. Оно оказалось маленьким – взрослому мужчине не пролезть, вдобавок было зарешечено и находилось слишком высоко, под потолком.
Можно было бы позвать на помощь, но кричать «Помогите!» Звоницкий не спешил. Дом Старикова стоял уединенно, на дворе давно уже ночь, и услышать вопли некому, кроме самих злодеев. А привлекать их внимание ветеринар не собирался.
Глеб прислонился спиной к двери и окинул взглядом подвал. Следовало признать, что самостоятельно выбраться отсюда ему не удастся. Оружия у него не было – не считать же оружием ржавый стул и веревку. Совсем скоро сюда придут те, кто будет его убивать. А как он может им помешать?..
Взгляд Звоницкого остановился на лампочке под потолком. Пожалуй, если встать на стул, то до нее можно попробовать дотянуться… Голова еще додумывала детали плана, а руки уже тащили стул на нужное место. Глеб осторожно взобрался на сиденье. Хлипкая конструкция, но выбирать не приходится… Он оставил стул под лампой, слез, дохромал до стены и выключил свет. В подвале сделалось темно, но, к счастью, в окно слегка сочился лунный свет, а не то пришлось бы действовать на ощупь.
Глеб примерился и выдернул лампу вместе с патроном, точно грушу сорвал. Отлично! Теперь нужно оторвать от потолка провода и смотать их. Провода тянулись от двери к центру подвала, так что должно хватить… Он изрядно взмок, занимаясь этим странным делом, но зато в руках у него оказалось несколько метров провода, подключенного к электрической сети. Оставалось оголить провод и затаиться у двери. Любой, кто войдет в подвал из освещенного коридора, будет слеп как крот. А у Звоницкого глаза уже привыкли к темноте, и в освещенном прямоугольнике двери злодеи будут как на ладони. Вряд ли он успеет справиться со всей шайкой, но элемент неожиданности на его стороне. Выведя из строя хотя бы двух громил, можно броситься вверх по лестнице и выбраться из дома или добраться до телефона… Тут ветеринар слегка сбавил обороты. Эх, Глеб Аркадьевич, «броситься» и «добежать» – это явно не про тебя. Вострецова наверняка вооружена. Собственно, Глеб был убежден: если у кого в этой шайке и есть оружие, так это у «Карменситы».