– После падения она осталась жива? Вы это серьезно? – Камелина была искренне удивлена.
– Вполне.
– Но тогда кто же убил Олю?
– Думаю, что в парке был еще один человек… И этого человека могла видеть женщина, которая часто бывает возле этой самой теплицы.
– Женщина? Какая еще женщина?
– Мы знаем о ней лишь то, что она носит зеленую шляпу. Скорее всего, пенсионерка, увлекающаяся растениями. Купить цветок в магазине она себе позволить не может, а вот выпросить какой-нибудь отросток или молодое растение в теплице у сторожа – вполне. Аш видел ее, когда говорил с Олей в парке… Нам ее так и так надо бы найти, чтобы расспросить ее о том, заметила ли она Олю, разговаривающую с Виктором… Но вот как это сделать? Где ее искать?
– Может, через нашу консьержку? Она здесь рядом с парком живет, может, и знает вашу свидетельницу в зеленой шляпе?
Тут Земцова вспомнила про Патрика, и ей стало не по себе.
– Вообще-то у меня к вам имеется еще одно дело, личное… Вам нужно только сказать «чет» или «нечет», а остальное за нас сделают там, – она посмотрела на красивую люстру, – наверху…
– Но я человек ответственный и не могу вот так разом решить вашу загадку… А что, если я ошибусь и стану косвенным виновником ваших неприятностей или вообще дурного поворота в судьбе?
– Да, вы правы, я не должна загружать вас такими опасными шарадами… Просто я, видно, настолько устала от неопределенности в своей жизни, что теперь, когда у меня появилась реальная возможность все изменить, мне не хватает решимости начать новую жизнь. Хотя я знаю, что, если приму предложение этого мужчины, то буду счастлива.
– Вот вы сами и ответили на свой вопрос. Крымов мне всегда напоминал ветер…
– Вы знали Женю?
– Думаю, его многие знали в нашем городе, – с несколько сочувственным видом произнесла Камелина и грустно улыбнулась. – Его нельзя не полюбить, но и жить с ним невозможно, если вам хочется нормальной семейной жизни.
Юля поняла, что не зря заглянула на огонек к этой милой женщине – именно так она и представляла себе их встречу.
– Как зовут вашу консьержку?
Консьержку звали Галиной Григорьевной. Камелина сама объяснила ей суть проблемы и попросила помочь разыскать женщину в зеленой шляпе.
– Это мне надо позвонить одной своей приятельнице, правда, она помешана не на цветах, а на кошках и собаках, но, может, она и знакома с вашей шляпой… – проговорила Галина Григорьевна, а Земцова тем временем навестила Патрика, сладко спавшего в машине, и сказала ему, что она немного задержится.
– Знаешь, теперь я начинаю понимать, почему Крымов прячется от тебя по всему миру… С тобой невозможно, очень трудно… Мне уже заранее страшно, видишь, я почти поседел от страха за тебя… И эта женщина может быть моей женой? Не поторопился ли я?
– У тебя есть время подумать. – Юля поцеловала его и снова вернулась в дом, к стеклянной перегородке, отделявшей ярко освещенную каморку консьержки от полутемной лестницы.
– Вы вовремя, – сказала гордо, тоном человека, выполнившего свой гражданский долг, Галина Григорьевна, протягивая Земцовой листок с адресом. – Мы тут все выяснили. Ее зовут Нина Петровна. Она живет в Домах 8 Марта, неподалеку от парка, надо только пересечь сквер – и вы уже там. Дом три… здесь все написано.
– Конфеты за мной, – пообещала консьержке Камелина и проводила Земцову до двери подъезда. – Удачи вам! Я буду только рада, если окажется, что Ивлентьев ни при чем… Конечно, косвенно он виновен во всем, что случилось с Олей, но у меня особое отношение к учителям… Мне бы хотелось, чтобы он оказался на свободе.
Юля, испытывая к этой женщине симпатию и какое-то очень теплое чувство, пожалела, что не встретилась с ней раньше. На душе стало легче после разговора с ней. Она вернулась в машину, и они с Патриком поехали в сторону сквера, к знаменитым Домам 8 Марта.
Это были дома старой постройки, первые густонаселенные коммуналки, куда подвели газ, воду, где можно было сносно существовать в тяжелое послевоенное время. Пять домов с детской площадкой посередине двора, своей котельной, клубом, домовой кухней, почтой, юридической консультацией, своими крохотными магазинчиками и особым жизненным укладом, сейчас, в это почти ночное время, казались притихшими, словно уставшими от дневной жизни. Но почти во всех окнах еще горел свет. Юля с Патриком быстро нашли нужный дом, поднялись и позвонили в дверь, нажав на кнопку звонка с фамилией «Кошелева Н.П.». Им долго не отвечали. Потом послышались шаги, и тихий напуганный женский голос спросил: «Кто там?»
– Нина Петровна?
– Да, это я.
– Мы из прокуратуры. Хотим задать вам несколько вопросов.
Дверь долго открывали: отодвигали какие-то засовы, скрежетали замками, звенели цепочкой. Наконец они увидели напуганную пожилую женщину в халате. У ног ее сидел, внимательно изучая посетителей, большой белый толстый кот.
– Вы не спали?
– Нет. Но вы не поверите, если я скажу, что ждала вас… Сама бы я, конечно, не решилась прийти и все рассказать. Мало ли что… Я женщина одинокая, к тому же я все видела собственными глазами… И, самое главное, никому не расскажешь?! Спросят, почему не пошла куда надо? А что, если вместо настоящего изверга на скамье подсудимых окажется невиновный? Да вы проходите, проходите… Только потише, пожалуйста. Мои соседи рано ложатся спать.
Нина Петровна согрела чай, накрыла на стол.
– У меня есть пирожки с капустой, будете? Так вот. Я знаю парк как свои пять пальцев. Знаю и тех, кто часто гуляет в парке, кто с собакой, кто просто так, опираясь на палочку, а кто с маленькими детьми… Познакомилась и со сторожами этой самой теплицы. Ну не то чтобы по-настоящему познакомилась, нет, но в лицо-то я их хорошо знаю. Один разговорчивый, приятный мужчина, а другой будто стыдился того, что работал сторожем. Я знаю таких людей, сама такая… Вроде с высшим образованием, а работаешь гардеробщицей или вахтершей. Но дело не в них. Они здесь вообще ни при чем. Я в тот день приходила в теплицу. Стучалась, но мне никто не открыл… Я погуляла, сходила в магазин и вернулась снова, дома-то все равно делать нечего… И тут увидела эту девочку. Я не сразу поняла, что она пьяненькая… Пошатывалась немного, когда разговаривала с высоким парнем… Он ее как будто успокаивал, а она на него нападала, готова была расплакаться… Я понимала, что мешаю им, потому ушла, опять походила по парку, покормила орешками белок, там же их полно, я люблю кормить белок, они совсем ручные… Вернулась, снова увидела почти на том же самом месте этого парня. Я поняла, что он ждет эту девушку. Чувствовалось, что он очень зол, он постоянно поглядывал на часы, ходил между деревьями… Я бы могла ему подсказать, что эта девочка может находиться сейчас в теплице, я много раз видела, как она туда заходила, я еще решила тогда, что один из сторожей – ее отец или родственник. Но не стала этого делать. Зачем вмешиваться. Может, она нарочно спряталась от него. Их же, молодых, не поймешь… И он ушел…