28 сентября
Чудов кручинился, тщетно пытаясь разгадать ребус с Омском. Обычные ходы по использованию втемную знакомых и коллег оказались бесполезной тратой времени. Конечно, поручение столь расплывчатого характера в короткий срок выполнить практически невозможно. Он был готов на любые, даже безрассудные, действия, правда, не знал какие. Помог случай: вчера сослуживец упомянул, что едет встречать поезд из родного города, проводник которого везет банку меда — подарок родственников.
Оперработник изучил расписание: из Омска утром прибывали несколько составов. В данный момент шагал по залам станции «Комсомольская». Героические панно и высокие своды, порождающие ассоциации с дворцами, не впечатляли толпы «гостей столицы». Они спешили к трем вокзалам. Оперработника интересовал Ярославский. Построенный до революции в неорусском стиле вокзал походил издали на огромный терем, вблизи — на муравейник.
На его перрон приходили поезда с Дальнего Востока и Сибири. Проведя тут больше часа, разведчик переговорил с проводниками и многими пассажирами, но беспредметные вопросы наводящего характера не позволили решить загадку. Что-то сообразил лишь пожилой интеллигент, тронутый разочарованием Чудова, который, якобы, никак не мог встретить посылку с командированным из какого-то «страшного учреждения». Предъявленное удостоверение КГБ произвело впечатление, и мужчина сказал: «Вам, наверное, нужен кто-то из Байкальска-4.Тамошние обитатели ездят на поезде из Новосибирска, который делает остановку у них на станции. Приходит в 18.48 на Курский вокзал». Забрезжила надежда, и, в отсутствие свежих идей, оставалось ждать вечера.
Когда Алехин утром приехал на склад, там еще царила тишина. Зайдя в пустую конторку, сделал пару звонков. С появлением Стурстена началась суета и росла растерянность: гуманитарный груз перемещали в недра тентованных прицепов двух тягачей, а из МИДа еще не поступило подтверждение готовности Масуда к встрече. Подтянувшиеся журналисты кружили вокруг руководства «ШП», которое смущенно обсуждало казус. Только епископ выглядел невозмутимо. Уверенно смотрелся и вице-консул Петров, доставивший паспорта с визами и методично обходящий гостей, пытаясь найти человека, представляющего оперативный интерес. «Молодец, — оценил Матвей. — Даже на скучном мероприятии продолжает просеивать контингент».
— Что делать? — спросил Уве разведчика. — Транспорт проплачен, если отменить выезд, потеряем деньги.
— Давай узнаем, какое мнение наверху, — внешне уверенно ответил Матвей. Держать фасон его учили с детства, хотя сейчас получалось с трудом. — Ваше преосвященство, есть ли благословение Божье?
— Миссия богоугодна. Мирские трудности не должны останавливать. Помощь попадет к нуждающимся. Не так ли, герр Алехин?
— Несомненно, — оперработник тянул время: за сетчатым забором стоял «сааб», в салоне разговаривал по сотовому Торквист. Закончив, открыл окно и показал большой палец. — Прочь сомнения, Уве. В путь!
— Давайте сфотографируемся на фоне грузовиков, — предложил Стурстен, приободренный словами партнера.
После съемки фуры направились к парому «Силья Лайн», которому предстояло за ночь доставить их в Хельсинки. Дальше следовал предстоял пробег в 900 км до Москвы. Стурстен пригласил собравшихся на кофе. Праздничного настроения не возникало. До тех пор, пока из конторки не выбежала веснушчатая секретарша с криком: «Получено согласие»! Люди заулыбались и начали расходиться. Остались председатель «ШП» и два шпиона: советский и шведский.
Уве удалился в офис для переговоров с МИДом. Возвратившись, отвел Матвея в сторону.
— Посольство телеграфировало, люди Масуда встретят нас к северу от Баграма. Вот, записал подробности.
— Афганцы туманно обозначают место встречи. Их можно понять. В субботу вылетаем, как планировали. Позвоню в Москву.
Ритва также увидела старшего инспектора и сигнал. Хотя девушка не знала, что Алехин просил контрразведчика выяснить в МИДе ситуацию, она догадалась о смысле невербального сообщения Ларса. «СЭПО лезет за пределы юрисдикции, — сочла девушка. — Их операция закончилась, начинается наша. Проклятый Торквист. Доложу полковнику». Проследовав в опустевшую конторку, набрала коммутатор МУСТ.
— Здесь Нурми, соедините со Стигом Оскаршерной.
— Герр полковник, грузовики отправлены. МИД подтвердил согласие Масуда принять миссию. Какие будут указания?
— Я в курсе решения МИДа. Операция идет по плану. Завтра в 12.00 ко мне на заключительный инструктаж. Пока работай по индивидуальному плану.
— Ясно. Завтра в 12.00.
Через несколько минут Ритва уехала, чтобы продолжить подготовку к командировке. Полковник отложил встречу до четверга, очевидно, предполагая, что прояснится ситуация с мероприятием в Москве. Американцы должны прислать его условия, а шпионка еще не полной мере изучила карту столицы СССР и систему городского транспорта.
Алехин добрался до посольства и набросал шифровку.
«Тов. Симонову.
Груз отправлен сегодня. Вылетаем по плану. Люди «Гаишника» встречают колонну к северу от Кабула на шоссе к Салангу с 3 по 15 октября. По мнению МИДа, реально встреча может произойти возле Джабаль-ус-Сараджа. Пароль «Африка», отзыв «Европа». Сообщите тов. Чудову о нашем прилете.
Григ».
Затем зашел к резиденту, напряженно ожидавшему его появления.
— Как дела? Совсем не показываешься.
— Так на шведов нынче работаю. Груз час назад отправили в Москву. Сами летим в пятницу.
— То есть, дело на мази?
— Покатился колобок по дороге. Скоро и от тебя, Захар Сергеевич, уйду. Только денег на командировку дай.
— Бери вместе с кассой, — с облегчением выдохнул шеф. — Другая помощь требуется?
— За семьей приглядывай. Пусть Петров заедет пару раз. Меня не будет недели две-три. Путь дальний, всякое может случиться.
— Не каркай! Выкрутишься, воробей стреляный. Ой, что несу! Анну и Степу не бросим, не волнуйся за них.
— Если что, Захар Сергеевич, имей в виду: Торквиста из СЭПО я успел подработать. Он думал, меня разрабатывает, а вышло иначе. Адмирал в курсе. Можно будет продолжить комбинацию. Предпосылки имеются.
— Серьезно? Нам бы не помешал бы такой источник. Тем более он на тебя влажными глазами глядит. Или хитрит?
— Он мне почти открытым текстом слил Нурми.
— Да ты что!
— Мне пора. На ланч тороплюсь.
Алехин знал Стокгольм лучше многих коренных жителей. Оставив «вольво» возле Городской библиотеки, оперработник прошел насквозь кубическое здание, увенчанное вертикальным цилиндром главного зала, и очутился в парке, где иранцы избили Карима. Переулками добрался до «Ариранга», где уже ждал Ян.
— Хейсан-хопсан!