Придет из ада
вам награда,
придет из рая
накладная…
Самое же скверное в рисках того рода, о которых вы говорите, — то, что это в основном вовсе НЕ риски. Риск — это ведь «либо — либо», выбор вслепую — что выпадет, игра с неизвестностью. А тут — все известно, и глазки не стоит закрывать, делая вид, что геройски играешь со смертью — проверено и известно все. Постойте минут пять вечерком у любого пивного ларька — и увидите воочию, ЧТО известно: увидите эти сизо-бледные жеваные физиономии — уже не лица, а какие-то использованные пакеты из-под бывших лиц, эти протухшие глаза…
Если с юных лет жрешь и пьешь как свинья, если травишься табаком и глушишь наркотики, если к телу своему и душе относишься как хамский потребитель, как неблагодарный невежда, как жлоб, то, конечно же, повышаешь свои шансы до «немощной старости» не дожить. Но еще более повышаешь свои шансы дожить до немощной молодости. До развала здоровья, до импотенции и душевно-умственного маразма уже где-то в районе тридцати-тридцати пяти, если не раньше и не намного раньше. Умрешь, разумеется, как и все, но сначала черт знает сколько промаешься, жестоко и отвратительно: крепкая природная жизнь в тебе может еще долго сопротивляться твоим усилиям по ускорению отбытия в мир иной — корчиться и стонать, скукоживаться и тупеть, пухнуть, тухнуть и гнить…
Не риск это, а выбор железной закономерности — ясный и прямой путь вниз, в канаву, в помойную яму. Вам это надо?..
Понятно, что вы еще и не умирали «на пике наслаждения», и не наслаждались «тихо годами немощной старости», так что вопрос носит гипотетический характер, а о наслаждениях и ценностях жизни иного уровня даже и вопроса не ставится, как будто их нет. А они есть! — наслаждение мощным здоровьем и лихостью во всех отношениях даже и в восемьдесят, и в девяносто; наслаждение красотой мира и красотой отношений; наслаждение познания и наслаждение мысли; наслаждение искусством, наслаждение творчеством; наслаждение творимым добром и даруемым светом; наслаждение дружбой; наслаждение родительством; наслаждение любовью не только плотской — заметьте, я говорю: НЕ ТОЛЬКО, стало быть, не исключая, но прибавляя — не только плотской, телесной, но и душевной, духовной любовью.
ЕСТЬ ЭТИ НАСЛАЖДЕНИЯ! — и они колоссальны, они чудесны. Что отличает их от наслаждений того уровня, о которых толкуете вы?.. То, что они не бездумны и не сиюминутны. То, что они и принимаются как свыше дарованные, и зарабатываются тяжелым трудом — физическим, умственным и душевным — трудом жизни. То, что они требуют времени и терпения, требуют веры и понимания, требуют — пути, подъема наверх. То, что они одухотворены. То, что они человеческие, чело-вечные.
Дилемма, выбор: жить интенсивно или жить долго, тратить себя или беречь — действительно существует: это сущностное противоречие бытия, антиномия… Но на некоем уровне противоречия разрешаются: на всякое ИЛИ находится И — в полноте человеческого самоосуществления видим мы жизни И интенсивно-короткие — Моцарт, Шопен, Пушкин, Лермонтов, Рембо, Галуа — И интенсивно-долгие — Пифагор, Моисей, Гете, Толстой, Тагор, мать Тереза, Швейцер…
«Неизвестно, сколько жить» — да, неизвестно. Но есть такое понятие как вероятие, вероятность. И мы все именно из вероятностей, а не из точного знания и не из точных расчетов исходим — и рискуем, принимая решения даже по самым пустяковым вопросам, таким, как садиться сегодня в автомобиль или нет — ведь неизвестно, попадешь ли в аварию…
Вероятное время, вероятная длительность жизни сама по себе — огромная, если не величайшая ценность, потому что время вмещает в себя все, все возможности.
Время жизни — ценность номер один, это знает и всякий врач, и всякий больной.
Хорошо бы это ясно понимали и здоровые люди.
См. Ипохондрия, Решение, Счастье, Ценности
Смысл, запертый в бессмыслице… Постигнуть
его мне довелось к исходу дня,
когда решился время перепрыгнуть,
и мой прыжок остался без меня.
Я над самим собой летал как будто,
я видел тело — грузовой вагон,
стоящий в тупике с пометкой брутто,
а снизу черным цветом перегон
Вон тот, кого считали за кого то,
любили так и не любили сяк.
Дым без огня. Игрушка идиота.
Над пустотой трудившийся пустяк.
Там пользуют какого-то проклятого,
там превратили жизнь в мясной базар,
но яростный бардак реаниматоров
не приземлит мой перелетный дар.
Еще вокруг хлопочут, суетятся,
обряд непонимания верша,
но воздух перестал сопротивляться
и день рожденья празднует душа.
Знай я, что доживу до такого возраста, я бы больше следил за собой.
Юби Блейк, в день своего столетия
Если хочешь получить от жизни удовольствие, следует хоть в чем-то быть серьезным.
Оскар Уайльд
Почему насмешка, особенно неожиданная, причиняет острую душевную боль?
Это злободневный вопрос для современной подростковой среды. Почти нет компании, где детские души не ранились бы жестоким сарказмом. Откуда в детях потребность насмехаться над себе подобными и над взрослыми? Если взрослый может психологически защититься опытом, отстранением, философским великодушием, то ребенку зачастую нечего противопоставить этой невидимой и ненаказуемой жестокости.
Вы правы, стихийной жестокости в детских группах хватает уже с детского сада. И всегда хватало, более чем.
Почему? Откуда? Мне видится два основных источника, удельный вес каждого относительно другого установить сложно.
Источник первый: законы стаи. Стихийно образующиеся детские сообщества, будь это детсадовская группа, куда детишки подбираются отнюдь не по принципу взаимного доброжелательства и взаимной психологической совместимости, школьный класс, лагерный отряд или даже студенческая группа — взаимоотношения внутри таких микросообществ, если не отслеживаются и не направляются специально обученным понимающим зорким взрослым, то выстраиваются по законам, ничем не отличающимся от обычной иерархии животных групп: обезьян или волков. Вожаки, претенденты на роль вожака, ведомые, ну, и конечно, козлы отпущения, омеги.
Интересно, что такие же животно-жестокие отношения легко могут устанавливаться и между самыми одаренными и, казалось бы, продвинутыми детьми в специальных садах или лицеях. Очевидно, этот уровень отношений, эта психологическая сфера живет какой-то своей жизнью, мало зависимой от интеллектуального и технического прогресса. Видимо, этический прогресс — дело совершенно особое.
А что такое насмешка? Эквивалент агрессии, орудие психической агрессии, особенно злая, язвительная насмешка. Колющее, режущее, лупящее орудие. То, что среди обезьян достигается тычками, ударами и укусами, среди детишек, да и взрослых достигается окриками, оскорблениями и насмешками.