Дэн уже сожалел, что рассказал Финноуэю о главвраче. Лучше бы он попытал счастья в суде. Даже пожизненный срок лучше вот этого. Когда же он наконец усвоит, что ситуация всегда может усугубиться?

Он замедлил шаги. Его охватило ощущение безнадежности. Даже просто переставлять ноги стало невыносимо тяжело.

– Ты ослаб. Мы принесем тебе еды и воды, – произнес Финноуэй, увлекая Дэна все дальше.

– Мне ничего от вас не нужно.

– Ты съешь то, что тебе принесут.

Дэн покачал головой, тяжело ступая вперед.

– Я знаю, что происходит с людьми, которые едят в преисподней. Они уже не могут ее покинуть.

Финноуэй мрачно улыбнулся.

– Я снова подумал о Гензеле и Гретель, но это тоже недурно. Возьму на вооружение.

Отворив дверь, они вошли в огромное, залитое светом прожекторов сводчатое помещение с помостом в центре. Видимо, тоннель соединял похоронное бюро с каким-то другим зданием. Вдоль стен стояли полки, а пол был заставлен ящиками. Из некоторых торчала солома, из других вывалились гранулы пенополистирола. В воздухе витала пыль, крупинки которой Дэн ощущал даже во рту.

В центре комнаты с потолка свисал гигантский белый флаг, на котором черными буквами было написано:

ПРАВИЛА В СВОЕМ ИЗНАЧАЛЬНОМ ВИДЕ

Первое: Художник должен выбрать Предмет, которым дорожил покойный

Второе: Художник не должен считать себя виноватым и не должен раскаиваться в том, что он его взял.

Третье, и самое важное: Предмет не имеет силы, пока не обагрен кровью. И чем невиннее кровь, которой орошают предмет, тем мощнее результат.

«Неужели это реальные правила поведения? – изумился Дэн. – Или всего лишь мифологический бред, предназначенный для запугивания людей самой вероятностью существования Художников Костей?» Но эта вероятность лично для него давно превратилась в реальность, а судя по количеству черепов, которые Дэн увидел по дороге сюда, на пустые угрозы эти люди не разменивались.

Полки вдоль стен были заставлены глубокими пластмассовыми ящиками, на каждом из которых огромными черными буквами было написано чье-то имя. Дэн пробежал глазами имена. Большинство из них были ему незнакомы, но некоторые он узнал.

КРОУФОРД М.

БЕРКЛИ Э.

БЕРКЛИ Р.

БОНЕР М.

Он не мог отвести глаз от коробки с именем отца. Он чувствовал себя опустошенным – его покинули и сила воли, и готовность защищать свою жизнь.

Коробка с надписью БЕРКЛИ О. все еще стояла на полу, открытая и пустая. Необходимо предостеречь Оливера: в следующий раз они придут за ним. Дэн тут же понял, насколько нелепа эта мысль. Ему никогда не выйти отсюда живым.

Теперь у него будет собственная коробка, Художники обработают части его тела и будут ими торговать, и его проклятая кровь сделает несчастными других людей.

Вдруг он сможет предупредить Оливера, став призраком, как Мика?

Впрочем, рука, которую продолжала терзать боль, услужливо напомнила, что он еще не призрак.

Здесь также было человек десять Художников Костей. Они бродили по залу без масок, которые пристегнули к поясам или ремням. Насколько мог судить Дэн, между ними не было ничего общего. Некоторые были совсем молодыми, другие уже состарились, тут были представители обоих полов и самых разных рас.

– Принеси ему что-нибудь поесть, – произнес Финноуэй, щелкнув пальцами под носом одного из мужчин, который кивнул и поспешно вышел в примыкающую к залу комнату.

Из зала в разные стороны расходились коридоры, в которые вели арочные проемы без дверей. Предположить, куда ведут коридоры, было невозможно.

– Так, значит, это здесь вы изготавливаете талисманы? Или тут их всего лишь готовят к отправке? – спросил Дэн, обводя взглядом огромное пространство зала и подходя к одной из стен.

Финноуэй не пытался ему помешать. Дэну показалось, его мучитель остался доволен впечатлением, которое удалось произвести на жертву.

– Я, пожалуй, не стану вдаваться в детали процесса, – ответил Техник. – Это напрасная трата времени, с учетом того, что ты очень скоро умрешь.

Дэн сглотнул.

– Что, если у меня найдется для вас что-то более ценное? Может быть, я мог бы вам что-то предложить.

– Два раза это не работает, – произнес Финноуэй. – Ты уже пытался торговаться. Чем чаще ты прибегаешь к этому приему, тем бесполезнее он становится.

Дэн остановился у одного из столов, на котором стояло несколько открытых картонных коробок, битком набитых сотнями и сотнями расположенных в алфавитном порядке и снабженных соответствующими указателями папок, наподобие тех, которые Дэн обнаружил в похоронном бюро. Вообще, вполне возможно, это были те же самые папки, которые просто перенесли сюда. Дэн даже увидел нечто, очень напоминающее папку Ашей, с ее дурацкой загогулиной на обложке.

Решив, что терять все равно нечего, Дэн вытащил папку левой рукой.

Глава 40

Не успел Дэн открыть папку, как за спиной раздались шаги Финноуэя. Впрочем, он не попытался ни остановить Дэна, ни как-то помешать парнишке.

Оказалось, в папке хранятся не только договоры на организацию похорон, которые Дэн видел раньше. Кроме них тут были заметки и карты. Дэн нашел копии статей, переданных ему Мэйзи Мур, и даже записи свидетельских показаний с судебного процесса, по всей вероятности положившего в 1995 году конец деятельности корпорации «Тракс». Заключительное слово защиты гласило:

Эти обвинения абсурдны. Корпорация «Тракс» и Джейкоб Финноуэй ни в чем не виноваты. Все эти обвинения – всего лишь безумные разглагольствования какого-то фанатика из числа защитников природы. Этот фанатик в настоящее время скрывается от ареста за вторжение в частные владения и поэтому отказывается даже появиться в суде для дачи показаний. Не существует убедительных доказательств того, что это «нелегальное» лекарство вообще когда-либо существовало. Все, чем мы располагаем, – это тайные доклады журналистки, которая даже отказывается разглашать свои источники.

В этом выступлении было что-то странное, но Дэн никак не мог понять, что именно. Что-то не укладывалось у него в голове.

– Кто такой Джейкоб? Или это ваша кличка?

– Это мой брат, – небрежно ответил Финноуэй. – Твоя ведьма– мать сломала ему жизнь.

Дэн выронил документы, не заботясь о том, что они в беспорядке посыпались на пол. Тут были десятки фотографий его родителей. Судя по всему, все они были сделаны издалека, с помощью телеобъектива, и пара даже не догадывалась, что их снимают.

– Жаль, что не могу посочувствовать.