– Мне, право, очень неловко, – смущенно проговорила она, чувствуя, что краснеет, словно первоклашка. – Это так неожиданно.
– Счастье не бывает запланированным, – он продолжал улыбаться, наслаждаясь произведенным впечатлением. – Вы хотели посмотреть на «Последний ужин» во Фьезоле. Нам по пути. Позвольте быть Вашим гидом, ведь у Вас сегодня выходной.
– Нет, ну я так не могу, – вспыхнула Маша. – Все обо мне все знают.
– Это Италия, – улыбаясь, пожал плечами Антонию. – Да и зачем делать из этого секрет?
– А как Вы узнали, где я живу и что у меня выходной? Антонио лишь улыбнулся в ответ.
– И это тоже не секрет, – сама себе ответила Маша.
«Феррари» вырвался из тесных городских улиц на простор автострады, и его мотор радостно заурчал, почувствовав свободу. Воздушные шарики, жалобно затрепетав от усилившегося напора ветра, оборвались и остались далеко позади. В городе, завидев их, прикрепленных к багажнику яркой машины, прохожие улыбались и дружески приветствовали. Многие были готовы порадоваться чужому веселью. Теперь все выглядело иначе.
Маша вдруг почувствовала себя неловко в обществе очаровательного, но абсолютно незнакомого мужчины. Раньше она никогда бы не села одна в машину к постороннему. Теперь же ощущения были иные, она не боялась, она чего-то стеснялась.
– Вот уж никогда не подумала бы, – мелькнуло у нее в голове, – что я способна краснеть и теребить платочек, как школьница. Что это со мной сегодня?
Ей вспомнилась прошедшая ночь, за которую пришлось выкурить не одну сигарету. Отчего-то не спалось. Зачем она такому преуспевающему красавцу? Легкий роман? Для этого можно было бы обойтись и более скромными приготовлениями. Этот мужчина явно знал себе цену и никогда не ожидал желаемого. Скорее всего, просто брал то, что хотел. Она посмотрела на своего неожиданного кавалера.
– Сколько женских сердец Вы разбили, Антонио? Наверное, из осколков можно соорудить целый холм?
– Я сдаю их на строительство автомагистралей, – отшутился он.
– Но осколки острые, могут порезать шины.
– О нет, – он все так же очаровательно улыбался. – Я их предварительно заставляю обрабатывать горючими слезами, и шинам ничего не грозит.
– Коварный! – покачала головой Маша.
– Только для врагов, – он протянул блондинке сигарету.
– Мой любимый сорт, – удивилась она, прикуривая.
– Я подглядел, – без жеманства признался Антонио. – У Вас были такие же в кафе.
Маша примолкла, глядя за его уверенными руками и тонкими длинными пальцами, едва касающимися руля. Создавалось впечатление, что машина движется самостоятельно. Антонио то и дело поглядывал на спутницу насмешливым взглядом. В облике Сицилийца гармонично сочетались черты озорного подростка и солидного мужчины. Он играл в жизнь, как в какую-то любимую игру хорошо известную и пройденную не раз до конца.
– Хорошо, что я надела светлые брючки «девять десятых», – подумалось Маше, – сейчас бы натягивала юбку на коленки. Да и у него светлый костюм. А мы неплохо смотримся, – она мельком взглянула на водителя. – Антонио, Антонио, откуда ты взялся на мою непутевую голову?
– Мы живем с дедушкой Джузи в большом старом фамильном доме в Трапани, – без предисловий отозвался на ее мысли Антонио. – Это на западном побережье Сицилии. Отец и мать погибли, когда мне было четыре года. Дедушка стал наставником и учителем. Он заменил мне родителей, но всегда был скорее другом, чем строгим воспитателем. Наказывала меня только кормилица Онарда, я и сейчас ее побаиваюсь. Я не был женат. Работаю в московской дипломатической миссии. По делам семейного бизнеса много езжу. Вот и вся биография.
– Дипломат и бизнесмен одновременно?
– Ну, что Вы! Не то и не другое. Скорее – просто советник. Мой характер не приспособлен к постоянной и кропотливой работе. Порой я вижу, как решить проблему, но реализовать долговременный план не по мне. Могу только подсказать. По секрету.
– И за секреты платят деньги?
– Смотря какие, – уклончиво ответил Антонио. – Все зависит от деталей. Вчерашний секрет могут сегодня опубликовать во всех газетах и завтра позабыть, а некоторые не стоит трогать веками.
– А женские секреты?
– О, это самые интересные тайны мира. От них зависят судьбы государств и целых наций.
– Вы имеете в виду наследников и фамильные секреты?
– Не только. Елена Прекрасная, Клеопатра, Мария Медичи, Елизавета… А сколько женских имен мудро спрятано за мужскими! История построена на женских тайнах.
– А мужские тайны?
– Умные и талантливые мужчины всегда посвящали свою жизнь любимым женщинам. Только убогие и коварные мужчины превозносят себя.
– Так Вы женский угодник?
– Я бы сказал, прекрасных дам.
– Что же делать остальным?
– Для остальных есть остальные.
Ветерок врывался сквозь щелку чуть опущенного стекла, наполняя салон свежими утренними запахами. Справа, вдоль прямой, как стрела, дороги, тянулись горы, слева – поля с сочной зеленой травой. Мелькали красочные деревеньки, аккуратные квадраты апельсиновых и оливковых садов. Отсутствие людей создавало впечатление нереальности картины, которая более походила на сказочный пейзаж, в котором художник заботливо выписывал яркими красками мельчайшие подробности, забыв о героях. Ими становились только те, кто видел эту волшебную картинку, блаженно погружаясь и растворяясь в ней целиком. Эта земля пережила немало войн, но в промежутках между пожарищами и грабежами она вновь и вновь расцветала, ибо рождена была для красоты.
Миновав двухъярусную развилку на Пьяченза, они остановились у кафе перед мостом над небольшой речкой Нуре. В сонной ложбинке еще кое-где прятался туман. Было удивительно тихо, отчего красота пейзажа казалась еще необычнее.
– Что означают эти флаги? – поинтересовалась Маша, разглядывая большие яркие полотнища с помпезными гербами, которые лениво шевелил ветер.
– Это граница между владениями Милана и Болоньи. Позади – Ломбардия, впереди Эмилия-Романья.
– Как красиво!
– Да, – задумчиво протянул Антонио. – Хотя лучше не говорить об этом выходцам из других мест.
– Сицилия, конечно, прекраснее, – попыталась пошутить его спутница.
– Вне всяких сомнений, – улыбнулся он в ответ. – А еще там есть море!
– Мне трудно сравнивать.
– Вечером я улетаю из Сесто в Палермо. Можем полететь вместе.
– Вот так запросто?
– Человек часто сам возводит вокруг себя стены.
– Но есть же какие-то обязательства, планы… – неуверенно возразила Маша.
– Вы не похожи на человека, который превыше всего в жизни ставит чьи-то планы.