– Зина?

Она от неожиданности чуть не упала, привалилась к входной двери, да так и замерла с сапогом в руке.

– Рома? Ты почему не спишь? – Она стояла пунцовая и явно перепуганная его появлением.

– А ты где была?

– На дне рождения у подружки, а что, нельзя? – Она задрала подбородок и сощурила свои густо подведенные глаза.

– Да нет. Почему же, можно. А дети? – Он только что понял, что присутствия детей он как-то не заметил, не почувствовал.

– Они у мамы.

– То-то в квартире тихо. – Выходит, он был один и не знал этого!

– Значит, и ты недавно пришел?

– Да, – он не мог сразу придумать, где и с кем он провел вечер. Поэтому просто промолчал.

– Ты поел? – спокойно спросила она, отлично зная, что оставила ему целый холодильник еды.

– Да, спасибо.

– Ну, тогда пошли спать?

– Пошли.

И как раз в эту минуту пришло еще одно сообщение. Телефон просигналил колокольным набатом.

– Замучили этими своими рекламными предложениями. То у них мелодии новые, то какие-то рисунки. – Оправдываясь, он схватил телефон и крепко сжал, словно тот мог выпрыгнуть и каким-то невероятным образом оказаться в цепких руках Зины.

– Не обращай внимания. Рома, я пошла спать. С ног валюсь.

– Я сейчас приду, – зачем-то, видимо, по инерции, пробормотал он.

Зина ушла, и он открыл сообщение:

«Как насчет того, чтобы познакомиться?»

26

Пока эксперты работали в доме Бонковых, Рита уединилась с Марком в сенях. Она слушала его, не перебивая.

– Катя Пышкина не имеет к этому делу никакого отношения, мы нашли свидетеля, который видел, в котором часу она вернулась в ту ночь домой: Лиля была уже мертва. Так что первая моя подозреваемая отпадает. Теперь Зинаида и Роман Гончаровы. Мои люди установили в их квартире подслушивающие устройства – а что делать, Рита, если времени на раскрытие убийства дается мало, а дел – невпроворот. Действуем вот такими грубыми методами.

– Когда речь идет об убийстве – все меры хороши, – деловито заметила Рита.

– Судя по всему, Роман – тот еще жучара, гуляет от своей жены по-черному: не успело остыть прекрасное тело его любовницы, как он уже встречается с другой, так, случайное знакомство. Но провел он в ее квартире несколько часов. Ему, как я понял, до лампочки смерть Бонковой, он довольно быстро восстановился.

– Что ты имеешь в виду? – Рита улыбнулась одними глазами.

– То и имею. Железные нервы у мужика, говорю. Дальше. Установили наблюдение за Людмилой Сквозниковой, женой Семена. У нее тоже рыльце в пуху – крутит с родным братом Семена и закрывает глаза на все его похождения. Семен – вот тот, кажется, по-настоящему переживает смерть Лили, у него в машине и в квартире мы тоже установили «жучки» – одному своему приятелю он рассказывал о том, что понятия не имеет, кто мог убить Лилю, что он намерен нанять частного детектива, чтобы поскорее найти убийцу. После этого разговора он заплакал, как мальчишка.

– А что наследники того доктора, покойного мужа Лили?

– Их нет. У него нет ни родителей, ни братьев-сестер, так что в этом плане тоже вроде бы все чисто, я имею в виду, никто не опротестовывал права Лили Бонковой на вступление в наследство.

– А кому теперь достанется все то, чем владела она?

– Думаю, отойдет государству. Вот если бы она догадалась оставить завещание на имя той же подруги, Кати, к примеру, – тогда…

– Да разве ж она могла предположить, что умрет такой молодой? В ее возрасте редко задумываются о завещании.

После нескольких часов, проведенных следственной группой в Хмелевке, помимо материала, собранного в доме Лили Бонковой (отпечатки пальцев, замывы бурых брызг на мебели, половицах, нижней части стен, обуви), на божий свет были извлечены из старого колодца на заброшенном подворье бабы Марфы останки двух тел. Пригласили местных жителей для опознания сохранившихся частей одежды, вещей: часов, пряжки ремня, серебряной нагрудной цепочки, ключей, кольца. Люди сразу указали, что первое тело, то, что было сверху и разложилось в меньшей степени, принадлежит Михаилу Илясову, второе – Виталию Бонкову. Марк высказал жене и Мире свое восхищение, поразился тому, каким простым способом они вычислили убийство мужа Лили и свидетеля этого убийства.

– Вы ставите меня в неловкое положение, – Марк не скрывал своей радости по поводу открытия столь важных для следствия фактов, как обнаружение останков двух мужчин, имевших отношение к жертве, то есть к Лиле Бонковой. – Да это же потрясающе!

– Ты подожди радоваться-то, – Рита взяла его за руку и сжала, словно желая привести его в чувство. – Теперь-то следствие запуталось еще больше. Ну и что: вот мы узнали, что Лиля была убийцей, убила мужа и его приятеля. Кстати, а как был убит муж?

– Она его зарезала. Ножом. Анджан даже показал мне нож, которым предположительно он мог быть зарезан. Чувствую я, что девушка эта, Лиля, жила одним днем.

– Как во сне: она спешила жить, зная, что рано или поздно ее вычислят. Однако, когда к ней заявился Илясов и сказал, что он видел, как она сбрасывала в колодец тело мужа, она перепугалась и решила: семь бед – один ответ. Она до последнего боролась за свою свободу, старалась сделать все возможное, чтобы прошло как можно больше времени и никто не нашел бы трупов.

– А никто ничего бы и не нашел, если бы ее саму не убили и если бы вы, милые женщины, вместо того чтобы заниматься расследованием, сидели бы дома с детьми.

– Но она убита, – развела руками Мира. – Не знаю, что ты, Рита, думаешь, но теперь вообще непонятно, кто и за что убил Лилю? Можно, конечно, предположить, что ей отомстили за смерть Виталия или Илясова, но тогда этот третий должен был знать о совершенных ею убийствах. Марк, честно скажу: тебе не позавидуешь. Мы-то с Ритой вернемся к детям и кастрюлям со щами, а вот тебе придется распутывать этот клубок до конца.

– А у меня из головы не идет эта писательница, Диана. Надо же было найти такие слова, чтобы убедить девушку столь радикальным способом изменить свою жизнь! Вот если бы она узнала, до чего довела ее своими призывами к свободе…

– Давай напишем ей, – мрачно пошутила Мира. – Расскажем.

– Она-то уехала, а они остались, и каждая из тех, о ком она говорила, должна была сделать собственный выбор: продолжать ли жить дальше так же, как она и жила, или же развестись с мужем, даже уехать. Но не убивать же!!!

– Вот и представь, как же ей, я имею в виду, Лиле, тяжело было с ним жить, если она его убила, причем зарезала! Вероятно, она выбрала единственно приемлемый для себя выход.

– Представь, какие слухи теперь расползаются по Хмелевке и что думают обо всем этом мужчины?!