И в самом деле, лично меня это действо завораживало и восхищало. Никакого презрения или отвращения точно не вызывало. Если только опасения… Веры своей звериной мощью, фантастическим преображением себя затрагивали в людях что-то глубинное и потаенное, пугая нас на инстинктивном уровне. Но Торгфрид — мой муж, и он отныне обязан защищать меня, любой ценой. А я отныне обязана доверять ему.
— Кошаков?
— Нет, — улыбнулась, заподозрив супруга в ревности. — Волкодлака.
— Самца? — Сейчас он, напряженно прищурившись, замер напротив.
— Самку, — развеяла я его опасения. — Одна наша преподавательница — из ваших.
Ответом мне стал довольный утробный рык, внезапно напомнивший мне совсем о другом.
— Получается, ты голоден? — И тут же покраснела, сообразив, что именно ляпнула. — Имею в виду, кушать хочешь? Если два дня не ел…
Оправдываясь, совсем растерялась. Взгляд мужа стал очень многозначительным. Хотя…
— Ты даже не представляешь насколько. Но узнаешь… скоро, — на последней фразе он улыбнулся самыми краешками губ, понизив вспыхнувшее в душе от его ответа ощущение тревоги, и тыльной стороной ладони погладил мою щеку. — А еда? Да, не откажусь. Идем.
Перехватив мою кисть, потянул меня за собой, увлекая в гостиную. Оказывается, здесь нас уже ждал обед. Несколько блюд, прикрытых круглыми высокими металлическими крышками, стояли в центре прямоугольного, сервированного на двоих стола. Я так засмотрелась на город, что не слышала шума службы доставки. Но стоило вдохнуть аромат пищи, как аппетит вернулся.
— Я передумала! — и, высвободив руку, жизнерадостно потерла ладони в предвкушении трапезы. — А супчик есть?
— Вот. — Звериный нюх позволил Торгфриду, не заглядывая, указать мне на нужное.
Сразу же потянувшись к блюду, подняла крышку и вдохнула теплый аромат супа.
— Ням-ням! — восторженно закатила я глаза и, мурлыкая от удовольствия, устроилась на стуле. Всякие кулинарные вкусности я обожала. Торгфрид тоже сел за стол, но приступать к еде не спешил, наблюдая за мной.
Обед прошел в активном безмолвии. И тому было две причины: присутствие официанта и желание утолить поскорее голод. Благо было чем.
После обеда, прихватив бокалы, графин с соком и вишенки, мы перебрались в другую комнату с общим желанием продолжить начатую раньше беседу. Ну, мне так казалось…
— Наелась? — совершенно серьезно спросил муж. Он еще сомневается? После салатика, порции супа и пары сырников на десерт?
— Более чем, — вздохнула я. — Так ты рискуешь меня откормить.
Вер тут же оказался рядом и, пока я не очнулась от сытой неги, легкими прикосновениями огладил мое тело. От плеч скользнул по рукам, на миг легонько сжал большими ладонями талию, чуть дольше задержался на бедрах.
— У тебя прекрасная фигура. — Он даже облизнулся.
А я запоздало сообразила, что рискую нарваться на еще одно пиршество. Ведь оборотни так подвластны порывам страсти.
— Спасибо. — Жеманничать не стала, тем более что и сама так считала, предпочитая здоровый аппетит заветным пятидесяти килограммам. А кому не нравится… ну, пусть не смотрят. И отступила, избегая мужских прикосновений. К тому же дело и так к вечеру. — Завтра мы еще не доберемся до островов?
— Нет, у нас будет пересадка в Берлине, там запланирована встреча с семьей сильных волшебников, сотрудничающих с моим родом. И только потом перелет домой.
— Волшебников? — насторожилась я.
— Да, решил наложить на тебя иллюзию. Видеть тебя истинную будут лишь те, кто знает правду, а для всех остальных ты будешь молоденькой представительницей моей расы. Запах они тоже подделают. Он будет сообщать всем своим, что ты относишься к роду Сильнейших.
Подумав секунду, кивнула. Это логично, ведь охота на ведьм никогда не прекращалась. И тому немало причин. А наши глаза — слишком очевидный отличительный признак. Поэтому вер действует верно, стремясь таким образом обезопасить меня. Но…
Но я не могла отделаться от мысли, что он стремится скрыть от всех и то, что его пара — человек, стыдясь этого факта. Уж очень непримиримо он ранее высказался о возможности контактов с моей семьей.
Впрочем, категоричность тона мужа давала понять, что обсуждать свое решение он не планирует. И он был в своем праве, отныне защищать меня — его дело.
— Хорошо, — спокойно кивнула, делая глоточек сока. — Пусть будет так. Тем более что не так уж и много у меня знакомых.
Торгфрид прищурился, словно задумывая что-то.
Преподаватели Школы — не в счет, они никак не могут навредить воспитанницам. Так что остается только моя семья.
— Устраивайся, — усевшись на широкий диван, мужчина похлопал ладонью по свободному месту рядом. Я замешкалась, решая, не предпочесть ли кресло напротив. — Расскажешь мне о себе.
Вроде бы мирные планы, но… оборотень же. Я прекрасно знала, что им сдерживать свою страстную звериную сущность крайне сложно. Да и резковатые скулы и изредка проскальзывающая на лице мужчины суровость не позволяли усомниться, что звериное начало в нем сильно. А уж в отношении выбранной зверем пары… Как бы внешне невозмутимо ни выглядел Торгфрид, я не была уверена, что стоит садиться с ним рядом. Провоцировать его.
Но вместе с тем мне и хотелось этой провокации. Хотелось почувствовать жар его тела, его напор, ощутить его страсть. Я тоже была натурой порывистой и легковозбудимой. А фантазия моя разыгралась с первого мгновения, как я увидела своего вера. Уроки чувственности не прошли для меня даром, собственное тело жаждало удовольствий, томилось в предвкушении наконец-то в полной мере реализовать жаркие желания.
Как бы он не счел меня чересчур напористой!
— Лина, я не собираюсь пугать тебя. — Кажется, Торгфрид сделал свои выводы. Приобняв меня одной рукой, второй он обхватил мой подбородок, не позволяя отвести взгляд. — Но дать много времени тоже не способен. Все во мне противится этому. Лучше сразу смирись с мыслью о том, что ты принадлежишь оборотню. Мне!
— С этим нет проблем. — Я в ответ коснулась ладонью мужского лица. — Школа не зря распределила меня на поток жен для оборотней. И знаешь, уроки чувственности и обольщения я не прогуливала. Так что готова ко многому…
И, намеренно задержав взгляд на его губах, улыбнулась. Многообещающе. Провокационно.
Надеюсь, я не слишком самоуверенна? Полноценного опыта мне все же не хватало.
— Уроки чувственности и обольщения? — Торгфрид выглядел весьма заинтересованным. В его взгляде на миг мелькнуло потрясение, но оно тут же сменилось голодным интересом. Вер тряхнул головой, словно стремясь прогнать резко нахлынувшую волну эмоций. — Значит, мне досталась плохая девочка?
И он еще крепче прижал меня к себе.
— Да, — скромно признавшись в очевидном, глубоко вздохнула.