Озадаченный монстр отступил, уставившись на меня отчаянным взглядом. Его ноздри затрепетали, жадно втягивая воздух, тело подрагивало в едва сдерживаемом нетерпении.
— Игр-р-ра? — очередное надрывное, едва понятное слово. И яростное грозное рычание.
«Не лгите оборотню! Его зверь невероятно чуток!» — И вновь непонятное воспоминание и незнакомый голос в голове, дающий подсказку.
— Нет! — отчаянно замотала я головой. — Я человек! Я не оборотница и не могу обернуться.
И, движимая то ли инстинктивным чувством, то ли позабытыми, скрытыми где-то в глубине моей памяти, знаниями, я смело шагнула к веру. Ладонью накрыла его нос, оказавшись при этом невероятно близко к приоткрытой пасти со смертоносными клыками. Пальцы другой руки запутались в приподнявшейся на загривке шерсти, поглаживая, усмиряя…
Оборотень, к моему невыразимому облегчению, прикрыл веки, скрывая свой жуткий взгляд.
Его голова подалась вперед, толкая мою руку, понукая ласкать еще.
Приободренная таким откликом и спокойным состоянием зверя, я вплотную подступила к нему. Привстав на носочки, свободной рукой обвила мощную шею человекообразного чудовища. И уже сама уткнулась в нее лицом, потерлась щекой о жесткий ворс, макушкой касаясь звериных клыков.
Собственное бесстрашие поражало. А ощущение внутренней уверенности в правильности своих действий и какого-то удовлетворения вызывало недоумение.
Хочу касаться его! Мне это приятно. Мне это нужно!
Впору было поверить в какое-то колдовство, но, вопреки ожиданиям, общение с чудовищем доставляло мне удовольствие. И покой. Чувство беспокойства и нехватки чего-то или кого-то, не покидавшее меня с момента «пробуждения» у озера, отступило.
Я сама себя не понимаю. Не верю в то, что делаю. Что чувствую. Что творю.
Пытаясь обнять нечеловеческое тело, прижалась щекой к груди монстра.
Кто бы подумал, что подобное вообще возможно! Я все еще жива и даже с удовольствием принимаю знаки необъяснимого внимания этого… самца!
Оборотень странно подрагивал. С одной стороны, я отчетливо слышала, как замедляется стук мощного сердца в его груди, давая понять, что чудовище успокаивается, с другой — оборотня трясло как в лихорадке.
Но прежде чем я обдумала эту странность, что-то начало меняться. Я собственным телом ощутила метаморфозы, происходящие с вером. Оборотень словно уменьшился, шерсть втянулась под кожу, а звериная морда начала трансформироваться в лицо. Почти человеческое. Мужское!
И вот, спустя несколько напряженных минут (я стояла не дыша, чуть отступив и внимательно наблюдая за тем, что происходит), рядом, оскалившись, стоял обнаженный зеленоглазый мужчина.
Злой мужчина!
Грозно рыкнув, он рывком прижал меня теснее, вынуждая мои руки скользнуть по загорелой коже его плеч. Перехватывая инициативу. Взгляд разгневанных глаз сверлил, не позволяя отвести взор. Верхняя губа приподнялась, обнажая клыки и выдавая владеющие человеком звериные чувства. А зверь гневался!
Тем контрастнее воспринимались прикосновения оборотня — прижимал он меня крепко, но бережно.
— Не слушаешься? — гортанно прошипел он. И по примеру животного потерся о мою шею темной гривой взлохмаченных волос. Словно он метил меня своим ароматом.
Я вздрогнула: удивительно, но любое движение незнакомца действовало возбуждающе, будоража фантазию и пробуждая нестерпимую жажду обладания.
— Неужели не чуешь? Я не обижу, не бойся. Мой зверь тебя узнал, позволь и своему познать истину. Обернись, не сдерживай себя!
— Н-нет, — с трудом выдохнула я, оглушенная необъяснимо притягательным ароматом его волос.
От мужчины пахло лесом, хвоей, свежей травой и… желанием. Горьковатым, диким и безжалостным. Нестерпимо хотелось продлить это мгновение, прижиматься щекой к его шевелюре, теснее вжаться в крупное жилистое тело, закрыть глаза и не думать ни о чем. Не анализировать, не искать объяснений и оправданий собственным поступкам. Только наслаждаться! Внезапной близостью. Жаром чужого тела. Потребностью ощущать его. Целовать твердые губы. Закрывая глаза, обнимать его тело. Слизывать капельки влаги с его кожи. И требовательно рычать, настаивая на большем.
— Н-не могу…
Мир вокруг исчез. Вселенная стремительно сжалась до размеров пространства в один метр. Ничего вокруг не существовало для меня больше. Пропал шум леса, испарился страх быть увиденной кем-то, исчезла паника, мысли о чудовищах, погибших людях…
Остался только Он! Тот, кто сейчас был так близко.
Сознание затопило чувство облегчения, долгожданного обретения; бешеный восторг и животная страсть. Я слышала только резкое прерывистое дыхание, стук сильного сердца и скрип зубов сдерживающего себя оборотня.
И сама задыхалась в его откровенно изучающих мое тело руках, сердце грохотало в груди, разгоняя кровь по венам, ощущение внутреннего огня сводило с ума, ноги дрожали от напряжения, охватившего все тело. С голодной алчностью я потерлась бедрами о его ноги, а грудью теснее вжалась в горячий мускулистый торс. Я приветствовала треск сдираемой с меня одежды, каждым сантиметром кожи желая почувствовать Его.
— Вр-р-редная, — полурык-полустон в мои губы. Ощущение горячего дыхания мужчины, скользнувшего по подбородку, прикосновение его губ к плечу и… укус. Отрезвляюще болезненный, властный и яростный. — Надо слушаться. Должна мне подчиняться. Учись…
Глухое бормотание и рычание, прикосновения его губ и языка, ласкающих место укуса, заставили меня потрясенно осознать свое состояние…
В шаге от финала! Словно цунами обрушилась на меня шокирующая правда. Сейчас сорвусь, утрачу последнюю связь с реальностью, полностью растворюсь в неге сильнейшего удовлетворения.
Тело расслабилось, потяжелело, охваченное невероятной истомой. Сознание затопило возбуждением, не позволяя думать о чем-то, кроме желания максимально прочувствовать этого мужчину. Я замирала в предчувствии нашей близости. Нетерпеливо стонала, умоляя не тянуть и облегчить невыносимую жажду. Жажду удовлетворения. Нестерпимую боль нетерпения.
Вдруг подумала: как мы выглядим со стороны? Два обнаженных тела, сплетающиеся в объятиях яростной страсти. Женское — светлокожее, с соблазнительными изгибами, оседлавшее мужскую коленку, и темное от загара мужское, вжимающее свою партнершу спиной в шершавый ствол. Сильные широкие плечи, скрывающие расплющенную о твердый торс оборотня мягкую женскую грудь. Нетерпеливо подрагивающие бедра женщины, стремящиеся к движению, судорожно стискивающие мужскую ногу. Напряженные до окаменелости, ритмично двигающиеся мышцы мужских ягодиц.
И стоны, вскрики, рычание…
Громкие. Звериные. Безумные.
Я сама словно превратилась в животное. Утратила всякий стыд, разумность и адекватность. Потерялась в пространстве, заблудилась в эмоциях, обезумела от счастья обретения.