– Сомневался во мне, не доверял, так ведь?
Я почувствовал, что краснею:
– Так и было. Но ты выполнил все, что обещал, и в целости и сохранности доставил нас обратно. Я хочу поблагодарить тебя.
Моряк хлопнул меня по плечу:
– Это выгодная работа, и ничего больше. Я ведь не забыл, что мне обещали награду, если ты и твои животные попадут домой живыми и невредимыми. Об этом я поговорю с Озриком – он, конечно же, не забудет заплатить мне из остатков вашего серебра.
Сунув пальцы во внутренний карман, корабельщик извлек оттуда монетку и протянул ее мне:
– А вот ты забыл о своей доле от продажи рейнского вина.
Монета оказалась динаром с арабской надписью и именем короля Оффы – той самой, которую мой несостоявшийся убийца просил Редвальда разменять на серебро.
– Это слишком много, – возразил я. – Кроме того, вино я покупал не на свои деньги, а на королевские. Ты мог распоряжаться им, как считал нужным.
– С казной я буду разбираться, когда придет время. – Капитан вложил монету мне в ладонь.
Я не хотел грубить ему, и мне ничего не оставалось, кроме как убрать свою прибыль в пояс.
– Потрачу ее в Багдаде, когда закончу свои дела, – решил я.
– Она послужит тебе полезным напоминанием, – сказал Редвальд.
– О чем?
Моряк хитро ухмыльнулся:
– У этих денег длинные руки.
* * *
За время моего отсутствия Ахен заметно изменился. Лето как-никак строительный сезон – так что весь королевский квартал сотрясался от грохота молотков кровельщиков, толпой ползавших по просторной крыше будущего пиршественного зала. Леса, оплетавшие фасад базилики, были разобраны и переместились к стенам сокровищницы. Аркада, ведущая к личным покоям Карла, больше не походила на неровную россыпь булыжников и мостовой плитки. Несколько домов, стоявших по краям квартала, снесли, чтобы высвободить место для строительных планов короля, а кроме того, я увидел просторные конюшни, которых не так давно не существовало. Впрочем, у меня не было возможности внимательно изучать произошедшие перемены, поскольку гонец подвел меня прямиком к королевским покоям и передал с рук на руки мажордому, пухлому и вечно настороженному человеку, острый взгляд которого не мог не заметить подозрительного длинного свертка, который я держал в руке. Совсем недавно перевалило за полдень: в это время король любил почивать. Однако мажордом жестом отослал в сторону стражника, вознамерившегося было проверить, что за предмет, похожий на оружие, я принес с собой, и без задержки повел меня по знакомой широкой лестнице, ведущей прямо в комнаты Его Величества. Наверху он без стука открыл дверь в малую приемную короля и проскользнул внутрь.
Появился мажордом почти сразу же: он раскрыл дверь шире и объявил:
– Его Величество примет вас немедленно.
Я оказался в той же самой приемной, что и в прошлый раз. Правда, при дневном свете она казалась просторнее, нежели при свечах. Карл был один. Судя по всклокоченным волосам и смятому шелковому покрывалу на диване, где он отдыхал днем, правитель только что встал. Он зевнул, потянулся, окинул меня взглядом с высоты своего роста и лишь потом заговорил:
– Мне доложили, что ты привез двух белых медведей.
Эти слова послужили мне очередным напоминанием о том, что своим продолжительным и благополучным царствованием Карл был обязан, в частности, прекрасно организованной службе шпионажа, снабжавшей его сведениями из всех концов страны.
– Два медведя, три кречета и пять собак, Ваше Величество. Все белые, – ответил я.
– Собак? – недовольно хмыкнул Карл. Я решил, что он в дурном настроении из-за того, что его разбудили в неурочный час, пусть даже и по его собственному приказанию. – Я не велел покупать собак.
– Они подвернулись под руку, и я решил купить их, благо обошлось это дешево. Прошу простить, Ваше Величество, что я превысил свои полномочия, – сокрушенно произнес я.
– Годятся они для травли? – бросил король.
Зная о его безумной страсти к охоте, я сразу заподозрил, что он решил отправить собак на королевскую псарню.
– Мне сказали, что они очень хороши как сторожа и могут таскать санки. А вот насчет их охотничьих способностей я ничего не знаю, – осторожно ответил я.
– Вряд ли в Багдаде много ездят на санях, – буркнул правитель. – Но, пожалуй, мы все же добавим их в список. – Затем его взгляд еще больше посуровел. – Как насчет единорога? Ты привез хоть одного?
Я тяжело вздохнул:
– Нет, Ваше Величество. Единорога там не было.
Карл недовольно насупил брови:
– В моей книге о зверях сказано совсем иное. Месяц назад я неосторожно сообщил моим советникам, что рассчитываю получить единорога, и один из них даже не смог скрыть усмешку. Мне не нравится выглядеть дураком перед людьми.
Недовольство короля сразу вывело меня из равновесия.
– Я имел в виду только то, что единорога нет среди тех животных, которых мы привезли с собою. В том, что эти звери существуют, у меня нет никаких сомнений, – ответил я поспешно.
Проницательные серые глаза правителя с подозрением уставились на меня:
– Ну-ка, рассказывай. Да не пытайся меня провести!
– Ваше Величество, может быть, помнит, как вы показывали мне турий рог в знак доказательства того, что эти звери существуют?
– Продолжай.
– А вот доказательство существования единорога. – Я поднял завернутый в бархат предмет, который все это время держал в руке. – Я приобрел его в Нортланде, но вот выяснить, где можно отыскать это существо живьем, так и не сумел.
– Покажи! – потребовал король.
Движениями, которые, как мне казалось, должны были напоминать ярмарочного жонглера, я сорвал пурпурную бархатную обертку и протянул Карлу рог единорога. Он взял его и довольно долго стоял, ощупывая рог обеими руками и поворачивая его так и этак.
– Изумительно, – сказал правитель в конце концов, и недовольная мина на его лице сменилась радостной улыбкой.
Он повернулся так резко, что я испугался, и, держа рог, как указку, прикоснулся его кончиком к темно-красному камню, вставленному в перекрестье большого драгоценного креста, для которого была почти полностью отведена одна из стен:
– Знаешь, Зигвульф, что это такое?
– Нет, Ваше Величество.
– Бесценный карбункул. Он знаменует собой кровь Христову.
Карл опустил рог и повернулся ко мне.
– И где же Господь прячет драгоценный карбункул, чтобы показать его великую ценность? – требовательно спросил он.
Я растерянно переступил с ноги на ногу:
– Не знаю, Ваше Величество.