Они так и стали смотреть вместе этот сладкий-пресладкий сон. Сластена-сестричка и медвежонок, который любил меняться.

Лесное озеро

Однажды, насмотревшись в сладком сне на огромное количество малины, которое медвежонок поедал вместе со своей сластеной-сестричкой Малинкой, Ме́ня проснулся от жажды. После сладкой-пресладкой малины так хотелось пить, что ждать прихода весны было просто невыносимо. Медвежонок протер лапкой глаза и осмотрелся. Медведица-мама и две сестрички – Малинка с Земляничкой спали рядом в берлоге. Снег почти засыпал маленькое отверстие в берлоге, через которое ветер иногда задувал снежинки, а редкое зимнее солнышко посылало свои холодные лучи. Они были такие же сонные, как вся медвежья семейка, и тут же засыпали вместе с ними. Медвежонку показалось, что все они прилипали к Малинке. Она все еще смотрела свой сладкий сон о малине и причмокивала. Ничто не смогло бы ее сейчас разбудить.

«За такой сон я смог бы у нее выменять все, что угодно», – подумал медвежонок.

Не зря его звали Ме́ня. Больше всего на свете он любил меняться. Всем, что мог найти в лесу, услышать от кого-то или увидеть во сне. Он был такой фантазер, что, поменявшись с кем-нибудь интересной историей, мог часами представлять себя в новой роли. Вот и сейчас очень хотелось пить.

– Пойду-ка я к ручью. Он ведь рядом. Никто и не заметит, – подбодрил себя медвежонок.

Он стал карабкаться из берлоги через маленькое отверстие. Там было почему-то холодно, но очень интересно.

Наконец, Ме́ня выбрался наружу. Это была его первая зима, и все вокруг было необычным. За свою короткую жизнь он слышал много рассказов о зиме и мысленно уже замерзал вместе со всем лесным народцем в студеные ночи, но увиденное было еще интереснее. Снег был холодный и такой пушистый. Он искрился на солнце и хрустел под лапами. Медвежонок оглянулся и заметил на ели сороку. Она наблюдала за ним черными бусинками зорких глаз, наклонив голову набок.

– Сорока, давай меняться. Я тебе снега дам.

– А кто это тебя выпустил одного?

– Да я большой уже. Во сне объелся малиной и вот иду к ручью напиться.

– Ох, и глупый ты, Ме́ня. Ручей-то давно замерз.

Сорока, описав большую дугу над поваленным деревом, где была берлога, улетела по своим важным делам, а медвежонок пошел посмотреть на ручей, которому стало холодно.

Сделав несколько шагов, Ме́ня к удивлению своему заметил, что снега было так много, что он изменил привычное место вокруг берлоги до неузнаваемости. Его черный носик то и дело утыкался в холодный снег, но знакомых запахов не было.

– Как же они дорогу находят? – подумалось ему.

Тут Ме́ня заметил неглубокие следы между деревьев. Только маленькие лапки могли оставить такой отпечаток. Судя по тому, что цепочка следов была неровной, петляла и возвращалась вновь на прежнее место, Ме́ня понял, что это был зайчишка. Он привстал на задние лапы и повел носиком. Справа из-за деревьев ветерок доносил знакомый запах. Ну, конечно, это был запах Тришки – маленького зайца, с которым он часто менялся сказками. Правда, его сказки почти всегда были о капусте и морковке, но очень смешные. Это во всех лесных историях зайчишки трусливы, а в своих сказках они самые отважные ребята.

– Ме́ня, ты чего тут стоишь?

Медвежонок вздрогнул – с ним разговаривал белый бугорок. Он всегда мог отыскать летом Тришку среди кустов, но сейчас никак не мог понять, где тот прячется.

– Я, это – ручей ищу. Пить очень хочется. Сказал он это растерянно, все еще не понимая, как Тришка так ловко смог спрятаться.

– Так он ведь после первого снега замерз.

– Ну, я тоже уже замерз.

– Нет, он совсем замерз – сверху ледяная корка, а под ней ничего нет.

– Как это – нет?

– А вот так. Даже менять нечего!

– Где же теперь воду пить?

– На озере.

Ме́ня помолчал, пытаясь понять – можно ли ему идти одному на Лесное озеро. Несколько раз летом они ходили всей семьей туда купаться, но это было далеко.

– А ты чего вылез-то? – спросил голос зайчишки.

– Да я, это – малины объелся. Пить хочу.

– Ну, ты даешь, Ме́ня. Где же столько малины зимой нашел?

– Я с Малинкой решил снами поменяться, вот сам и насмотрелся. А ты знаешь, там столько малины было… Сладкая, сочная, крупная. Вон, весь соком забрызгался.

– Ладно врать-то! Соком он забрызгался. Зима давно. Снегом все замело.

– То-то тебя не видно. Тоже снегом замело?

– Нет, ты точно из берлоги. Шубку я поменял на зиму. Белый теперь, вот меня на снегу и не видно.

– А-а, вы теперь так в прятки играете, – догадался медвежонок.

– Какие прятки… Сегодня волки так ночью выли. Жуть! До сих пор трясусь. Голодные они. Так и шастают по лесу. Да и лисы – тоже.

Тут медвежонок разглядел, что белый бугорок под кустом съежился и стал еще незаметнее.

– Ну, это мы еще посмотрим, кто тут главный, – нарочито громко и четко сказал Ме́ня, поднимаясь на задние лапы. Ох, и не любил он этих хитрых лисиц. Вечно они ему глупые истории рассказывали, как всем лесом правят и всех обманывают.

– Так ты в зимнем лесу первый раз?

– Ну и что? – удивился медвежонок.

Тут он и сам немножко растерялся. А ведь, действительно, он впервые видел родной Дальний лес таким необычным. Укрытый белым пушистым снегом, он выглядел незнакомым. Очевидно, мысли медвежонка отразились на его озадаченной мордочке, от чего белый бугорок зашевелился, и появился Тришка. Он поспешил на помощь другу.

– А давай вместе на Лесное озеро сходим. Я дорогу хорошо знаю.

На том и порешили. Зайчишка осторожно принюхивался и ловко прыгал между кустами да сугробами. За ним, важно переваливаясь, напрямик по глубокому снегу шел Ме́ня. Иногда он проваливался с головой, и тогда Тришка подсказывал ему, как выбраться.

– А вы, братцы, что – дорогу строите? – неожиданно откуда-то сверху послышался насмешливый тоненький голосок.

Не дожидаясь ответа, рядом с ним захихикал еще один. Медвежонок остановился и задрал голову. Два бельчонка по имени Прыг и Скок ловко носились по веткам, стряхивая на косолапого снег.

– Нет, мы на Лесное озеро идем. А… – медвежонок не успел договорить, как его наперегонки перебили два голоса.

– И не предлагай нам меняться на снег. И на мороз – тоже. И льда нам не нужно. Может, у тебя орехи есть? Или шишки?

– Да у него малины завались, – засмеялся Тришка из-под куста. – Он ей объелся, вот пить идет на озеро.

– А где ты малину-то нашел? А там еще осталось? А далеко это?