После магазина она зашла в аптеку. Купила аспирин, таблетки от боли в горле и вату. Просто так, чтобы убить время. Почему-то вспомнила Таню. Когда та познакомилась с Сергеем Каморой, жизнь ее резко изменилась. Она влюбилась в этого рыжего пройдоху и на глазах у Ларисы стала превращаться в совершенно безвольное и молчаливое существо. Прежде уверенная в себе красавица Таня Орешина, остроумная, веселая и умеющая за себя постоять, она даже внешне поблекла, потускнела, когда в ее жизни появился Камора. Лариса, глядя на нее, на то, что сделала с Таней любовь, спрашивала себя, неужели и с ней произойдет то же самое, если она станет жить с Михаилом? Неужели он будет так же мучить ее, зная, что она все стерпит, со всем смирится, все примет как должное? И отвечала себе: нет, Миша не такой, как Камора, не могут же все мужчины походить на него; не могут все быть такими эгоистами, как он, не могут волочиться за каждой юбкой, нисколько не переживая за то, какую боль они причиняют влюбленной в них женщине. Хотя, с другой стороны, может, и были в жизни Михаила женщины, любившие его, которых он безжалостно бросал и забывал о них, предпочитая свободу? Иначе как могло случиться, что он до сих пор один, не женат? Или же он был влюблен, но никто так и не ответил на его чувство?
Мысли ее снова вернулись к Татьяне и Сергею Каморе. Он показал себя еще до его довольно-таки странных отношений с Шевкией. Несколько раз не приходил ночевать домой, и это при том, что он уже тогда считался женихом и переехал жить к Татьяне. На все вопросы своей невесты отвечал таким тоном, что у нее пропала охота когда-либо спрашивать его, где он провел ночь. Она крепко попала под его влияние, страдала, но ничего не могла с собой поделать, не могла выставить его за дверь, не могла отхлестать его по щекам и, главное, не могла вытравить его из своего сердца. Любила все больше и больше, начала худеть, у нее стали появляться первые признаки депрессии… С Шевкией так до конца они ничего и не поняли – был у него роман с этой зрелой женщиной или же Каморе она нравилась как творческая личность… Но с Надей Газановой все было ясно – их отношения просто бросались в глаза. Он, получается, завел себе любовницу прямо в двух шагах от Тани. Он спал с ее соседкой, цинично обманывая невесту и не особо утруждая себя тем, чтобы хотя бы скрыть это. Половину ночи проводил в объятиях Нади. Пытаясь понять степень страдания подруги, Лариса сколько раз сама представляла себе, что вот она живет с Михаилом, а тот по ночам бегает к соседке… Кого она будет ненавидеть больше: Мишу или его любовницу? И получалось, что Мишу она была готова простить за все, что бы он ни совершил. А вот ту женщину, с которой он находился в близости, – никогда. Она, эта виртуальная соперница, рисовалась ей всегда чем-то похожей на Надю Газанову, разве что лицо было расплывчатым, но улыбка такой же ослепительной, счастливой… Ей было над кем и над чем смеяться…
Зная о том, какие муки Таня испытывает, видя, что, собравшись все вместе, Камора, не скрывая своих чувств к Наде, не отрывает от нее взгляда, Лариса была очень удивлена, когда она предложила всем отправиться на Ивовый остров. Отдых на природе предполагал великое множество таких ситуаций, при которых Камора будет рядом с Надей, Тане же в этом случае отводилась роль лишь сторонней наблюдательницы, изнывающей от ревности несостоявшейся жены. Все ли понимали это? Камора – он и не скрывал своей радости по поводу намечавшейся поездки на природу. Надя Газанова тоже с радостью приняла Танино предложение, она сказала, что там, на Волге, ей будет легче дожидаться приезда своего жениха, который к ней словно и не торопится. Понятное дело, она лукавила, все знали с ее же слов, что московский жених влюблен в нее без памяти и делает все возможное, чтобы они поскорее были вместе. И то, что он задерживается, лишь вынужденная необходимость, поскольку его квартира ремонтируется, а в Москве не так-то просто за короткий срок снять временную приличную квартиру.
Миша поддержал идею своей сестры поехать на Ивовый остров, предупредил только, что ожидается плохая погода, дождь и туман, на что она ответила, что на дворе лето и они не сахарные, не растают, зато получат массу впечатлений. Впечатлений хватило…
Сама Лариса обрадовалась, что сможет провести целый день рядом с Мишей. Вот и получалось, что эта поездка могла отравить день, а то и целую жизнь только одному человеку – самой Тане. А это могло означать лишь одно… Знал ли Миша о том, что затеяла его сестра? Насколько они близки, чтобы она поделилась с ним своими планами? Хотя она могла ему ничего и не рассказывать, ей достаточно было это сделать… Она просто в душе надеялась на его поддержку. И все. Нет, Таня не могла рассказать Мише о том, как именно она собиралась это сделать… И сделала. И теперь Камора попрежнему принадлежит только ей. А Нади словно и не было.
Она увидела Мишу в тот момент, когда вышла из-за книжного киоска, и направилась по дорожке к его дому. Он не видел ее, шел быстрыми шагами, размахивая большим пакетом, в котором наверняка была обещанная бутылка вина… Он вошел в подъезд, она следом. Он уехал на лифте, она поднялась чуть позже и позвонила в дверь три минуты десятого.
– Ты пришла? Привет! – Он улыбнулся ей, приобнял и втащил, немного неловко, дурачась, в квартиру. – Нет, правда, я ужасно рад, что ты пришла.
Она не стала говорить: «Ну что ты, Миша, как я могла не прийти, раз ты позвал, да для меня просто счастье увидеть тебя…» Не стала. Просто вошла и позволила себя поцеловать. Как во сне. Таким милым она Мишу еще не видела никогда.
– Сам не знаю, что со мной. Наверное, испугался и подумал, что жизнь такая короткая… – говорил он словно в свое оправдание, целуя ее в прихожей. – Мы упустили так много времени. Ты извини меня, что я так по-свински вел себя в прошлый раз, что-то там лепетал про такси, хотя на самом деле я и не собирался вызывать такси, я ужасно хотел, чтобы ты осталась у меня. Пойми, у меня не то что сложности с женщинами, нет… Просто не могу представить себе, что рядом со мной живет женщина. И когда я думал об этом, то представлял себе просто какую-то незнакомую женщину со своим запахом, движениями, привычками, неприятным голосом… Не думал, что когда-нибудь в моей квартире будешь жить ты. Скажи, Лариса, я тебе хотя бы нравлюсь? Нет, подожди, пока ничего не отвечай, я прямо с порога тебя озадачил… Мне всегда казалось, что у тебя кто-то есть, какой-нибудь парень, а потом как-то задумался о тебе и понял, что и ты, наверное, такая же, как я, не можешь найти себе человека, который изначально был бы тебе близок… Ты так смотришь на меня, словно я несу чушь… вероятно, так оно и есть. Но ты сначала постарайся понять меня… может, то чувство, что я к тебе испытываю, и не любовь, но оно подразумевает очень близкие отношения, понимаешь? Пойдем, пойдем, выпьем вина, а то я сильно волнуюсь…
Нет, не может быть, чтобы он все это говорил лишь из желания спасти свою сестру… Неужели он через некоторое время начнет кружить вокруг да около, вместо того чтобы сказать: Лариса, помоги мне спасти мою сестру, придумай ей алиби, давай скажем, что на острове был рыбак… Но про рыбака они и так уже сказали. Все. Миша, как человек самый благоразумный и трезвомыслящий из всей компании, успел собрать всех перед встречей в агентстве и объяснить, что никому не интересно, чтобы копались и искали пробелы в алиби каждого, пусть на Ивовом острове появится мужчина, предположительно рыбак… И только после того, как Надю похоронят, все в разное время, по отдельности или как получится, вспомнят, что у мужчины была родинка. Все же на похоронах увидят Хитова, все успеют разглядеть его как следует. А Хитов выкрутится. Докопаться же до истины все равно никому не под силу, и время ли теперь думать о каком-то там Хитове? Каждый за себя. Он все равно ничего не сможет, не сможет… К тому же он один, а их много. Это он виноват, что так поздно приехал. И кто знает, может, это он и убил Надю…