– Швырнуть чернильницу… – повторил он. – Я подумал о вашем полтергейсте и о том, как пострадал викарий…
– А, об этом. – Патриция приподняла брови и улыбнулась. – Да, вот это кутерьма была, вы бы только видели! Конечно, никто из нас не поверил, что ваш отец обезумел – ну, может, разве что мой отец, – однако и мы не поверили ему, когда он рассказал нам об этом американце… как там его…
– Спинелли.
– Ага. Но когда мы узнали утренние новости… – Она ковырнула землю носком туфли. – Я тут подумала… – сказала девушка, будто ведя речь о чем-то незначительном, – мы ведь на самом деле не хотим идти в дом, правда? Почему бы нам не сходить к Генри Моргану и не выпить по коктейлю…
Ответ явно читался на лицах их обоих. Оба повернули в сторону дома Моргана еще до того, как девушка произнесла эту реплику до конца. Патриция заговорщицки хихикнула. Она знала короткую дорогу – калитку в стене неподалеку от рощи, в которой находился домик для гостей. Оттуда можно было пройти по тропинке к «Дому похмелья».
– Не могу понять, зачем… – продолжила Патриция (девушке не нравилось думать об этом, но она хотела разобраться с этим вопросом). – Не могу понять, зачем этому Спинелли понадобилось убивать мистера Деппинга. Но он это сделал, а Спинелли – итальянец и, наверное, член «Черной Руки», а они всякие ужасные вещи делают, правда? Ну, вы знаете. Вы же все знаете о преступниках, правда?
– Кхм, – рассудительно отозвался Хью.
Ему стало стыдно, что он не может рассказать девушке, как обстоят дела на самом деле. Тем не менее он осознал, что это невозможно.
– Всякие ужасные вещи, – повторила Патриция. Похоже, это объяснение ее устраивало. – Как бы то ни было, я бы оказалась лицемеркой – как и большинство из нас, – если бы сказала, что мы будем горевать по мистеру Деппингу. То есть мне, конечно, жаль, что он умер, и это ужасно, и я рада, что они поймали того, кто это сделал… Но иногда я хотела, чтобы мистер Деппинг просто уехал и не возвращался. – Она поколебалась. – Если бы не Бетти, с которой мы все встречались пару раз, я думаю, мы потребовали бы от папы и мистера Берка, чтобы они вышвырнули отсюда этого отвратительного типа.
В этот момент они шли вдоль стены, и внезапно Патриция в сердцах стукнула по ней. Все больше и больше ее поведение обескураживало Хью.
– Да, – сказал он. – Это пока самое странное…
– Что именно?
– Ну, статус Деппинга. Нет никого, кому бы он хоть немного нравился. Вы поселили здесь незнакомца, приняли его как своего, и это странно, учитывая, что никто его здесь не любил.
– О да! Я десятки раз об этом думала. Это все мистер Берк. Он заставил папу поговорить об этом с нами. Папа подошел, весь красный, с виноватым видом, и сказал: «Ну, это, а что?» А мы ему: «Что?» А он еще что-то пролепетал и наконец говорит: «Старик Деппинг – весьма порядочный человек, а?» А мы ему: «Нет». А он: «А вот и да, черт возьми!» – и пулей вылетел из комнаты, будто дело сделано. Это была идея мистера Берка, но он никогда ничего не объяснял.
– Берка? Это…
– Да. Погодите, вы с ним еще познакомитесь. Маленький, лысый, с неприятным голосом. Все время расхаживает с кислой миной, а потом вдруг хихикает, ну, или просто выглядит сонным. Всегда носит коричневый костюм – никогда не видела, чтобы он что-то другое надевал, – и ходит с трубкой в зубах. И еще, – пожаловалась Патриция, – у него есть привычка закрывать один глаз и смотреть на тебя поверх трубки, будто он в тебя целится. К нему нужно привыкнуть. – Девушка вновь заговорщически хихикнула. – Все, что можно с уверенностью сказать о Дж. Р. Берке, – это то, что он ненавидит говорить о книгах, но может выпить больше виски, чем кто бы то ни было, и даже в лице не перемениться.
Хью был впечатлен.
– Это что-то новенькое, – заметил он. – Мне всегда представлялось, что все люди, связанные с издательским бизнесом, носят длинные седые усы и очки с двойными линзами; они сидят в темных комнатах, занятые поисками шедевров. Но потом я подумал о Генри Моргане – я с ним знаком, кстати говоря, – и аннотации его книг гласят…
Патриция глухо рассмеялась.
– Да, у него отличные книги, не правда ли? – с довольным видом осведомилась Патриция. – Он сам их пишет. О, вы сильно ошибаетесь в нем, знаете ли. Но я говорила о мистере Деппинге. Не думаю, что это из-за вложенных им денег, хотя полагаю, что вложил он много. У него будто какое-то чутье на то, какие книги будут продаваться, а какие нет. В мире всего полдюжины таких людей, не знаю, как это у него получается. Но он всегда знал. Невероятно. Единственный раз, когда я слышала, чтобы мистер Берк говорил о нем, был в тот вечер, когда мы обсуждали его с Маделин. Мы наговорили о нем кучу гадостей, а Дж. Р. дремал в кресле с «Таймс» на лице. Он убрал газету и сказал: «А ну-ка прекратите!» А потом добавил: «Этот человек гений». И снова заснул…
К этому времени они уже шли по главной дороге, в вечерней прохладе, в тени деревьев, росших на обочине среди кустов боярышника. Впереди виднелись очертания «Дома похмелья». Когда они подошли к воротам, то услышали приглушенное дребезжание, издаваемое шейкером для коктейлей.
– Отрада моей жизни, – за дребезжанием едва можно было разобрать слова спорщика, – сейчас я поведаю тебе разгадку этой тайны так, как это сделал бы Джон Зед. Начнем с…
– Привет, Хэнк, – сказала Патриция. – Можно войти?
Перед домом, на лужайке, огороженной высоким забором, наблюдалась подлинная семейная идиллия. Маделин Морган с выражением предвкушения на лице свернулась калачиком в кресле под пляжным зонтом. Поочередно она подносила к губам стакан с коктейлем и сигарету, в промежутках одобрительно причмокивая. В лучах заката гости увидели ее мужа, расхаживающего вокруг стола. Генри то любовался трясущимся шейкером, то притопывал, то чесал в затылке, то замирал, занеся ногу для очередного шага. Он обернулся к Патриции, поглядев на нее поверх очков.
– Ха! – одобрительно сказал Морган. – Входите, входите! Маделин, еще стаканов! Думаю, мы найдем вам пару кресел. Что-нибудь интересное стряслось?
– Я слышала, – заметила Патриция, – что вы собирались раскрыть убийство? Нет необходимости. Уже нашли этого американца, и все закончилось.
– А вот и нет. – Маделин довольно поглядела на мужа. – Хэнк говорит, что нет.
Наконец выставили кресла, и Хэнк наполнил стаканы.
– Я знаю, что американца нашли. Я видел Мерча на пути из Ханэма. Но он невиновен. Безусловно. Ну что ж, выпьем! Пьем до дна!
Ответом на тост послужил гомон, вроде того, каким в церкви отвечают на катехизис. Хью Донован, хлебнув холодного мартини, тут же расслабился. Морган продолжил:
– Безусловно, тот американец невиновен, говорю вам! Конечно, истина интересует меня не в первую очередь. В основном я заинтересован в том, как же это убийство выглядит с точки зрения повествовательных стандартов и можно ли построить сюжет вокруг него. Видите ли…