Он начал говорить сразу после того, как Садовников удивился тому обстоятельству, что, вернувшись домой от любовницы и не обнаружив жены и ребенка, Крупин не позвонил родителям Виолетты. Вот это выглядело неестественным… Так мог поступить лишь человек, который точно знал, где искать жену…
– Я знал, знал! Конечно, я знал, что она у Перевалова, иначе бы на самом деле позвонил и ее родителям, и всем, кому только было возможно…
Крупин рассказал, что первым человеком, которому он позвонил в ту ночь, была Маша Брагина.
– Она ведь ее самая близкая подруга, и я знал, что когда Виолетта делала вид, что у нее свидание с Переваловым…
– Почему – делала вид? Разве она не встречалась с ним?
– Встречалась, да только все равно делала вид, что у нее с ним роман, неужели не понятно? Я же вам только что рассказывал об этом!
– Успокойтесь, Крупин, и объясните – кто вам сказал о том, что она у Перевалова?
– Машка… – Крупин стиснул зубы и отвернулся. – Я позвонил ей первой, она спала, я разбудил ее… Она сказала, что осталась ночевать у Галки, сестры… Честно говоря, она едва ворочала языком: пробормотала, что они делали какие-то коктейли и напились… Я спросил ее – не знает ли она, где Виолетта, и тогда Машка мне все и рассказала… Что, мол, она ждала меня, звонила Машке, плакала, словом, женские сопли…
– Но у нее были на то основания, – мягко заметил Марк. – Как-никак вы были у своей любовницы… Какой жене понравится, что ее муж не ночует дома?
– Не надо читать мне мораль. К тому же вас мои отношения с Виолеттой касаются меньше всего…
– Не советую вам огрызаться, Крупин…
– Ладно. Проехали. Ну, и после Машка сказала, что моя жена ушла к Перевалову.
– И дочку прихватила?..
– А с дочкой отдельная история! Виолетта, по словам Машки, просила Брагину присмотреть за Дашей, но Машка-то собралась на день рождения сестры, вот и отказала ей… И тогда Виолетта заявила: мол, если я нужна Перевалову, то пусть принимает меня с моим ребенком. Еще Машка сказала, что Виолетта была вроде бы не в себе… И что Машка якобы отговаривала ее идти к Перевалову, говорила, что я уже никогда не приму ее обратно… И все в таком духе. И я верю Машке: она знала, что говорила… Хотя где-то в глубине души я даже обрадовался, что у меня теперь будет такой мощный козырь для развода, как измена жены…
– Что было потом?
– А потом я действовал так, как и должен был действовать муж… Узнал у Машки адрес этого Перевалова и поехал к нему… Стучал, звонил, но мне так никто и не открыл…
– Его и не могло быть дома. У Перевалова на тот вечер стопроцентное алиби – он проводил время с друзьями за городом, на Волге… Мы проверили… И он, кстати, был один…
– Потом я вернулся домой, что-то ел, кажется… Курил. Очень хотелось спать. Я же тогда и предположить не мог, что Виолетты уже нет в живых!..
– Родителям ее вы так и не позвонили…
– Зачем им знать, что их дочка загуляла… Это я сейчас от вас узнал, что Перевалова не было дома, я-то тогда думал, что они где-то вместе… Возможно, у него на даче или на другой квартире, у Перевалова и дом есть где-то, Машка говорила…
– Скажите, Крупин, почему вы молчали?
– Да говорю же вам – не хотел, чтобы про Виолетту плохо думали!.. Я же и так виноват перед ней, так зачем же еще полоскать ее имя после смерти?.. Но когда понял, что меня могут посадить из-за какой-то крови на куртке…
– Кстати, о крови. Вы не знакомы с Федоровой Аллой Николаевной?
– Нет, никогда не слышал…
– Крупин, ответьте мне на последний вопрос: к вам, после того как вы покинули квартиру гражданки Селезневой, никто близко не подходил? Никто не мог испачкать вашу куртку кровью?
– Нет! Я постоянно был один, и куртка была на мне. К Перевалову я ездил на своей машине, никого не подвозил…
– Но тогда попытайтесь сами объяснить наличие следов крови… – Марк снова зашел в тупик.
… Он доел бутерброд, допил кофе, и ему доложили, что его хочет видеть Мария Николаевна Брагина. Вот уж кого не ожидал еще раз увидеть Садовников, так это Брагину. На этот раз на ней было белое, в красных маках короткое платье с широкой юбкой и глубоким вырезом. В ушах болтались длинные красные, имитирующие мак серьги. Худую смуглую руку стягивал красный же браслет. Алая лакированная сумочка помимо воли притягивала себе внимание; ни разу в кабинете Марка не было еще такой яркой, броской и вульгарной женщины.
– Здравствуйте, Марк Александрович. – Брагина уселась на жесткий стул и закинула ногу на ногу, демонстрируя сверкающие узкие белые туфли, затем протянула ему свою надушенную руку, и Марк чихнул.
– Привет, садись. – Он решил больше с ней не церемониться. – Что у тебя на этот раз? Еще один рассказ о любовнике Виолетты?
– Нет. На этот раз совершенный пустяк… – кокетливо проговорила она, рассматривая Марка чисто женским, пытливым и оценивающим взглядом.
– Вот скажи мне, подруга, зачем ты рассказала Крупину в ночь убийства Виолетты, что она ушла к Перевалову? Зачем подлила масла в огонь?
– А… Понятно, это он вам рассказал. Сначала в молчанку играл, а потом заговорил… Вы пытали его, что ли? – усмехнулась она, раздвигая в ухмылке густо накрашенные блестящей, морковного цвета помадой губы. Густые черные ресницы ее затрепетали. – А что мне оставалось делать?! Если бы я не сказала, он начал бы звонить Лидии Григорьевне…
– Вы что, придумали эту историю или как?
– Или как, – бросила она. – И при чем здесь вообще я? Виолетта собралась к Перевалову, попросила меня присмотреть за Дашуней, но я же уже ехала на день рождения Галки… Я и так достаточно часто нянчилась с девочкой, помогала подружке… Но в тот вечер я не могла, отказала… А когда узнала, что Вета собирается идти к Перевалову с ночевкой, то есть что она приняла решение уйти к нему, я даже испугалась за нее, за ее будущее… Представила, что будет с Крупиным, когда он узнает…
– И сама же сказала…
– Понимаете, я была пьяна, это во-первых. Во-вторых, после звонка Крупина и всего, что я ему наговорила, я вдруг подумала, что поступила совершенно правильно. Пусть он застанет их вместе, пусть узнает из первых рук, что он – рогоносец в конце-то концов, и сам освободится! Они разведутся, он женится на Берте, а она – выйдет замуж за богатенького Перевалова. Все отлично складывалось!
– Ты же подставила свою подружку…
– Ничего и не подставила!.. Я просто ускорила развязку, вот и все. – Она невинно сложила на коленях руки и закатила глаза.
– Ты что-то хотела рассказать?
– Да, и не только рассказать, но и показать, и даже отдать вам в руки, Марк Александрович. Понимаете, речь идет о том, что Виолетту могли ограбить… Вот я и подумала. Пока не хватились некоторых ее вещей, надо бы вернуть их ее матери, Валерке – не стоит… А то будете искать… Сущая безделица… Сережки с изумрудами, совсем крошечные, кольцо из платины с маленьким брильянтом… Она иногда давала мне их поносить, когда у меня бывали ответственные свидания… Ну, чтобы я могла произвести впечатление на парня. Причем я всегда брала у Виолетты что-то очень с виду скромное, но изысканное… Вот отдайте Лидии Григорьевне… А еще, только вы не удивляйтесь… – Она достала из сумки, помимо коробки с украшениями, прозрачный пакетик с чем-то розово-кружевным, интимным. – Пеньюар. Тоже Виолеттин. Внутрь я вложила тапочки, отороченные лебяжьим пухом…