Если вы научились советоваться с собой и обдумывать свои идеи, используя внутреннюю речь, то обнаружили, что можете многое сказать. Вы могли начать использовать свои мысли и записывать их так, чтобы они смогли убедить других. По мере практики у вас начал появляться странный новый навык. Вы оказались одновременно писателем и читателем, редактируя свою собственную работу. Это как если бы вы носили две шляпы одновременно. Все, что вы узнали о грамматике, композиции, точках зрения и убеждении, наконец, соединилось воедино.

Если вам очень повезло, у вас, скорее всего, во время обучения в колледже мог появиться еще один последний навык. Это умственный навык, который заставляет своих обладателей полюбить писательство и, в конечном счете, найти способы связать с ним свою жизнь. Возможно, вы достигли точки, когда ваша внутренняя речь перестает диктовать текст, который вы пишете. Наоборот, кажется, что сам процесс письма зовет мысли появиться на странице, и вы впервые знакомитесь с ними, когда они оказываются написаны. Теперь процесс письма меняет самого писателя. Мысли, которые были у вас, когда начали писать, меняются по мере изложения на бумаге. Карл Берейтер, ведущий ученый-когнитивист и почетный профессор университета Торонто, назвал это эпистемическим письмом. Он описывает его как «кульминацию развития письма, когда письмо уже не просто продукт мысли, но становится неотъемлемой частью мышления».

Ваше письмо теперь обращается к тем глубоким мыслям, которые обычно находятся где-то за пределами сознания, и дает им голос. Это похоже на то, как если бы вы обнаружили способ связываться с тайной сферой вашего разума напрямую. Как и все аспекты этой тайной сферы, этот навык нельзя развить при помощи интеллекта. Однако вы получите больше шансов освоить его, если будете придерживаться особой практики, просто свободно записывая все мысли, которые приходят вам на ум. Благодаря такой открытости сильные идеи появятся быстрее. Если вы особо заинтересованы в том, чтобы создать условия для возникновения этого удивительного писательского навыка, заключительная глава в этой части «Вынашивание идей и сочинительство: искусство письма» будет для вас большим подспорьем.

Проблемы развития мозга в подростковом возрасте

На протяжении этой части мы обсуждали стройную логичную схему развития тела и мозга у детей. Согласно этой схеме, на большинстве этапов развития изменения тела и мозга происходят поочередно. В возрасте с четырех до шести лет меняется тело, а с шести до восьми – мозг. С восьми до десяти, в середине детства, тело и мозг развиваются вместе. Мы собираемся поговорить о следующем важном поворотном этапе развития мозга, том, который в наши дни находится в большой опасности. Возраст одиннадцати и двенадцати лет принадлежит лобным долям. Эти удивительные доли мозга наконец-то готовы снова взять на себя инициативу и пробудить некоторые чрезвычайно ценные умственные навыки. Через несколько лет начало подросткового возраста с его мощными гормональными, эмоциональными, физическими, постуральными и речевыми изменениями завершит этот этап развития мозга. Но в некоторых случаях этап развития тела наступает слишком рано, в результате чего мозг полностью пропускает свою очередь, и это приводит к серьезным последствиям.

Сто лет назад этап бурного развития тела у подростка начинался в конце пубертатного периода. Пятьдесят лет назад он начинался в середине пубертатного периода. Изменения в нашей культуре способствовали тому, что теперь он наступает еще в более раннем возрасте и угрожает посягнуть на период между одиннадцатью и двенадцатью годами. Это очень серьезная проблема, потому что, если половое созревание начинается в течение этих двух драгоценных лет, оно просто отменяет этот виток развития мозга, и такие дети не могут развить жизненно важный набор навыков. Их мозгу придется ждать следующего витка развития в возрасте около пятнадцати или шестнадцати лет, при том, что они нисколько не заинтересованы в учебе и сильно отстают от одноклассников.

У большинства детей, однако, наступает пора полноценного развития мозга. Начинается реорганизация мозговой деятельности, и особую значимость теперь приобретают лобные области мозга, а не зрительные, слуховые и моторные зоны в задних областях мозга, как это было раньше. Задние области были важны во время обучения в первых четырех классах школы, когда развитие тела привело к необходимости по-новому применять навыки сенсорной интеграции. В возрасте одиннадцати лет начинают изолироваться группы волокон, которые будут связывать эти задние области мозга с лобными долями, таким образом интегрируя работу всего мозга. Особенностью этого сдвига является то, что он открывает новый путь для обучения чтению. Учителя, проводящие дополнительные занятия по чтению с отстающими учениками, любят работать с пятиклассниками, потому что в этом возрасте они часто могут достигать впечатляющих результатов. Вовсе не редкость, когда ребенок, который умел читать примерно на уровне третьеклассников, за один этот год совершает прорыв и начинает читать на уровне своего класса. Дети, чей мозг раньше был не в состоянии координировать зрительные и слуховые зоны достаточно хорошо, чтобы научиться читать, теперь, кажется, могут использовать новые связи в лобных долях, чтобы достичь успеха.

Сперва, когда мы были детьми, лобные доли помогали нам управлять своим телом, чтобы физическое возбуждение не подавило нашу способность контролировать импульсы. Они же в младшем школьном возрасте стали помогать нам решать свои эмоциональные проблемы, дав нам способность к самоконтролю, необходимому для совладания с эмоциональным возбуждением. Это было очень полезно, потому что мы учились играть с другими детьми и выражать свои чувства через игровые движения и творчество. Мы развивали социальный контроль импульсов, чтобы наши чувства не завладели нами.

В одиннадцать-двенадцать лет лобные доли помогали нам справиться с психическим возбуждением. Радость от новых идей, творческих открытий и от освоения сложных тем захватила наш ум. Возможно, и вы сможете вспомнить, как к вам пришла какая-то идея, и вы впервые почувствовали настоящую радость мышления.

Мы можем увидеть это преображение, задавая то, что я называю вопросом о шпинате. Вообразите, как вы спрашиваете у детей разных возрастов: «Если все мальчики любят шпинат, а Джимми – мальчик, любит ли он шпинат?» Очень маленький ребенок, который все еще полагается на интуицию и слегка на магию, попробует подумать о Джимми. В итоге он может сказать нечто вроде: «Не, Джимми не любит шпинат». С грамотностью приходит реорганизация мыслительных процессов, и семи– или восьмилетний ребенок, скорее всего, сосредоточится на содержании вопроса, шпинате. Если этот ребенок тоже не любит шпинат, ответ может быть таким: «Шпинат? Фу. Ни один мальчик в мире не любит шпинат».

Но как только начинается этап реорганизации мышления, характерный для одиннадцати-двенадцатилетнего возраста, внимание ребенка привлекает уже не шпинат, а форма вопроса. Теперь ответ, вероятно, будет следующим: «Конечно. Если все мальчики любят шпинат, а Джимми – мальчик, он тоже любит шпинат».