– Но ты ведь только что сказала, что каждый должен заниматься своим делом…
– А я и буду теперь заниматься своей работой. Но для этого мне надо закончить пейзаж…
– Снова пейзаж. Именно тот, волжский пейзаж?
– Да, Марк. Это очень важно! Мне будет стыдно, если он останется в том же неоконченном виде… А теперь сиди и слушай… Хотя лучше, конечно, если мы все-таки встанем, я приготовлю кофе, и мы сядем и поговорим в кухне… Обещай мне, что, если кто-то позвонит, ты не будешь истерить… Пусть все идет своим ходом.
Марк лишь пожал плечами. Он теперь уже вообще ничего не понимал.
В пижамах, с чашками кофе в руках, они сидели в кухне за столом и говорили. За окном шумел дождь, Марк с интересом слушал рассказ Риты. Когда же на столе появился пакет со звенящими в нем фарфоровыми чашками с просвечивающими сквозь тонкую пленку надписями на каждой «Коломба», он был потрясен. Когда наступила его очередь говорить, его рассказ выглядел куда более коротким, хотя и содержащим в себе важную документальную основу.
– Ты думаешь, это он?
– Это можно легко проверить, – спокойно произнесла Рита, убирая тарелки в посудомоечную машину. – Ты меня прямо сейчас же отвезешь к Саше. У меня есть к ней пара важных вопросов. Главное, не опоздать.
Марк, хоть и выслушал Риту и оценил серьезность той информации, которой она с ним только что поделилась, все равно не мог отделаться от мысли, что все это невозможно. Слишком уж неправдоподобно звучал этот рассказ…
Рита быстро собралась и теперь в нетерпении стояла в прихожей, уже в который раз причесывая свои слегка влажные после душа волосы. Марк же двигался по квартире медленно, нерешительно и подсознательно искал последнее звено во всей этой запутанной истории.
– Да, кстати, – вдруг вспомнила Рита, – а Тамара не спрашивала тебя, куда я дела ее книгу Флобера «Мадам Бовари»?
– Да, спрашивала…
– Надеюсь, ты ее не нашел?
– Я ее и не искал.
– Зато тот факт, что она вспомнила об этой книге, лишний раз указывает на то, что я права…
– А при чем здесь эта книга?
– Там есть закладка. Очень интересная для правоохранительных органов… И я ее, конечно, предусмотрительно вынула из книги, спрятала. Она находится у меня в кошельке. Самое подходящее место для такого ценного документа…
– Ты мне покажешь этот документ?
– Я покажу его только тогда, когда ты окончательно поверишь мне, Марк. Я же вижу, что ты сомневаешься… Мы едем к Саше или нет?
– Едем. Только носки свои найду…
Вот уже несколько дней Саша Райкова пребывала в состоянии полного блаженства. Георгий жил с ней как муж, и вообще они – Саша, Гоша и ее маленький живот – были уже семьей. Она кормила мужа завтраком, провожала на работу, поджидала вечером с ужином, и ей казалось, что так продлится всю оставшуюся жизнь. Но больше всего ее устраивал тот факт, что ее сестрица, узнав о том, что Гоша ушел к ней, приняла это мужественно, довольно спокойно, если не философски. Конечно, для порядка она сначала покричала в тот день, когда накрыла их, что называется, с поличным, и звонила, пока звонок почти не перегорел… Но потом они сели и основательно поговорили. Георгий, к великому удивлению Саши, признался своей бывшей жене в том, что давно уже любит Сашу и что теперь, когда она забеременела, он понял – как же он был глуп, что не женился на ней раньше. Он причинял сильную боль Тамаре, но она стойко делала вид, что терпит, пытается смириться со случившимся.
– Ты обещаешь, что не причинишь нам зла? – спросил Гоша уже перед самым уходом Тамары, искренне переживая за безопасность нежной, хрупкой и уязвимой в своей драгоценной беременности Саши.
– Я же не враг вам, – всхлипнула Тамара. – Вы были и есть самые мои близкие люди. Жаль, что мы не можем жить втроем…
Саша вздрогнула.
– Сашка, не смотри на меня так… Этого все равно никто не допустит. И Гоша – в первую очередь. Не могу сказать вам, сволочи вы такие, совет да любовь, я пока еще в своем уме, но от души желаю родиться здоровому малышу… Не скрою, Георгий, что у меня, кроме тебя, были мужчины, но любила и люблю по-прежнему я только тебя…
Она тяжело поднялась, словно несла на плечах груз свалившейся на нее беды, и ушла, громко хлопнув за собой дверью.
– Я не ожидала, что она будет вести себя так… – призналась ошеломленная Саша, все время разговора ожидавшая, что сестра вцепится ей в волосы. – Мне ее даже жалко стало.
– Но люди не должны жить втроем, ты согласна?
Она лишь широко раскрыла свои полные слез глаза.
…Ранним утром Георгий ушел. Саша тихо прибиралась на кухне под шум дождя за окном. Ей было так хорошо, так спокойно, что она вдруг села и заплакала от счастья. Когда же раздался стук в дверь, все ее страхи и сомнения проснулись, сердце тревожно забилось, а в горле образовался ледяной ком. Кто бы это мог быть? Звонок не работает… Утро… Не Гоша, у него ключ. Не Тамара, ей здесь теперь нечего делать…
Она на цыпочках подошла к двери, заглянула в глазок. Тамара. Она не откроет ей. Они уже все сказали друг другу. Было ясно, что сестры не должны видеться, что это опасно для них обеих. Что ей еще нужно? Она и так пользовалась Георгием долгие годы. Теперь она должна оставить их в покое…
– Сашка, открой, ну не съем же я тебя!.. – грубоватым насмешливым голосом гаркнула Тамара. – Все равно же не уйду, ты знаешь… Я хочу просто поговорить с тобой без Гоши, понимаешь? Все-таки мы – сестры… Ты же не можешь предавать меня настолько, чтобы не впускать в свой дом… У меня к тебе свое, личное дело… Пойми, мне предстоит развод, и материальная сторона этого неприятного дела – его неотъемлемая часть. От того, как ты поведешь себя в этом случае, зависит решение Георгия… Вы оставили меня без семьи, так дайте хотя бы денег и оставьте квартиру… Сашка, да открой ты, не хватало еще только, чтобы соседи слышали о том, что ты отбила у меня мужа…
Саша тотчас открыла. Она не хотела, чтобы ее чистое имя полоскали грязные языки соседок.
Тамара набросилась на нее с хохотом, изображая хищную птицу: растопырив пальцы с острыми ногтями и сделав страшное лицо… Саша отпрянула, как если бы сестра на самом деле была способна разорвать ее в клочья.
– Проходи, – просипела она не проснувшимся и сжатым судорогой страха горлом. – Чаю хочешь?
– Хочу. На улице дождь, ты заметила? Как у тебя здесь хорошо, тихо… Скромненько, но со вкусом… Если хочешь, я отдам тебе свой чайный сервиз. С розовыми и желтыми маргаритками. И ковер, красный, который лежит у нас на полу в спальне. А я себе другой куплю… Да и вообще, мебель поменяю… – Тамара изо всех сил старалась выглядеть беспечной.
Саша сполоснула заварочный фарфоровый чайник, всыпала туда чай, залила кипятком, достала из холодильника остатки торта, блюдце с нарезанной колбасой и сыром.