– Ребята! – крикнул он парашютистам. – Залезайте на броню и устраивайтесь поудобнее!
Терентьев и Воронин забрались на кузов. Опершись ногами в торчащие по бортам скобы, с автоматами, направленными в разные стороны, они сообщили, что готовы.
– Сейчас поедем. Держитесь покрепче! И следите за профессором! – С этими словами Макс исчез внутри броневика.
– Господин профессор! – обратился он к немного пришедшему в себя Гранке. – Ваша жизнь полностью в ваших же руках! Займите мое место в башенке возле орудия и пулемета. Там вас будет хорошо видно издалека. Как только мы двинемся вперед, начинайте что есть силы кричать, кто вы такой. От ваших голосовых связок зависит, будете вы жить или умрете!
– Вы надеетесь, прикрываясь мной, вырваться отсюда? – слабым голосом пробормотал Гранке.
– Вы чрезвычайно проницательны! Кстати, если нас попытаются схватить, то я лично прострелю вам голову!
– А где гарантия, что вы меня не убьете потом? – после непродолжительной паузы жалобно спросил профессор.
– Мы ведь не убили вас до сих пор, не так ли? Какие вам еще нужны гарантии?
– Я не смогу на ходу удерживать равновесие со связанными за спиной руками!
– Не переживайте, дорогой профессор, я буду поддерживать вас снизу! И постарайтесь не дергать резко ногами – у меня пистолет!
Макс двумя руками приобнял Гранке за талию и аккуратно, но настойчиво принялся выпихивать его наружу. Профессор с неохотой, но все же подчинился. Когда он занял свое место в башне, Макс тронул за плечо Седова, давая понять, что можно начинать движение.
Затем, повернувшись к Отто, улыбнулся и произнес, показав пальцем на дрожащие ноги профессора:
– Извините, обер-лейтенант, что не доверил это место вам!
– Не очень и хотелось! – отпарировал Отто. Затем пожал плечами и задумчиво добавил: – Вы отчаянные ребята. Жаль, что мы враги!
Макс хотел ему ответить, но в этот момент броневик резко сорвался с места и, раскачиваясь на ухабах и неровностях, поехал по направлению к аэродрому. И тут же по всей округе разнесся голос профессора, высоким фальцетом кричавшего:
– Я профессор Гранке! Не стреляйте! Я друг фюрера! Не стреляйте!
– Молодец! – подбодрил его снизу Макс, похлопав по ноге. – Продолжай в том же духе!
И профессор, то ли ободренный похвалой, а скорее всего, просто от пронизывавшего его насквозь страха завопил еще громче:
– Я профессор Гранке! Не стрелять! Не сметь! Фюрер вам этого не простит! Освободите дорогу! Дайте нам проехать!
В смотровой люк Андрей видел гитлеровцев, выскакивавших из кустов и готовых к бою. Спереди дорогу загораживали несколько грузовиков. Чуть поодаль застыл тяжелый гусеничный бронетранспортер.
Солдаты горнострелкового батальона, не понимая, что им делать, застыли в нерешительности. Они готовы были забросать броневик гранатами. Но уж больно красноречивыми и убедительными были вопли этого странного человека! Конец их раздумьям положил генерал Штернхофф, как нельзя вовремя подъехавший на своей машине и сразу узнавший профессора.
– Не стрелять! Я приказываю, не стрелять! – закричал он мощным басом, заглушая голоса людей и рев моторов. – Отгоните машины, дайте им проехать!
Генерал, несмотря на туповатый вид, мгновенно оценил ситуацию. Если ближайший друг и соратник фюрера погибнет, то могут снять голову и с него! Причем запросто! А так оставался еще шанс, что русские, вырвавшись на оперативный простор, отпустят профессора или хотя бы сохранят ему жизнь. В дальнейшем же за поимку диверсантов будут отвечать другие люди. И судьба Гранке уже не будет зависеть от генерала Штернхоффа и принятых им решений! А будущее генерала Штернхоффа тем более уже не будет зависеть от того, что произойдет с профессором!
Подчиняясь команде генерала, грузовики отъехали в сторону и освободили дорогу. Броневик «Хорьх» двинулся вперед. К этому моменту профессор сорвал голос и мог только хрипеть.
Миновав шлагбаум на выезде с аэродрома, Андрей непроизвольно увеличил скорость. Некоторое время спустя вдалеке показался черный силуэт «BMW». Машина стояла на том же месте, где ее оставил Седов. Вдруг броневик начал резко терять скорость, а затем остановился.
– Все, приехали! – крикнул Андрей, поворачиваясь к Максу. – Горючее кончилось!
Он перерезал веревки, которые связывали руки Отто фон Кампа.
– Прошу на выход, обер-лейтенант! Дальше поедем на моей машине!
К счастью, его автомобиль был недалеко. Но тут возникли проблемы с профессором Гранке. Когда его вытащили наружу, он не мог не только говорить, но и ходить. Макс капнул ему на губы немного спирта, но это не помогло. Профессор только бессмысленно хлопал глазами.
– Что будем с ним делать? – Макс обвел присутствующих вопросительным взглядом.
– В нем не меньше ста килограммов веса! – произнес Воронин, почесав переносицу.
А следующей фразой выразил то, о чем подумали остальные:
– Можно, конечно, вчетвером взять этого борова за руки, за ноги и дотащить до автомобиля. Но вшестером мы туда вряд ли поместимся!
Макс перевел взгляд на Андрея.
– Согласен с сержантом, – произнес негромко Седов. – Придется оставить профессора здесь. Сверток с прибором не забудь!
– А что делать с этим? – спросил лейтенант Терентьев, указывая на Отто, который разминал затекшие руки и ноги.
– Он поедет с нами! – опередив Седова, ответил Макс. – И я уверен, что он сделает это добровольно!
– Откуда такая уверенность? – недоуменно спросил Отто.
Вместо ответа Макс достал сложенный вчетверо листок и протянул обер-лейтенанту. Тот развернул исписанную мелким убористым почерком бумагу, быстро пробежал глазами текст и побледнел.
– Этого не может быть, это неправда! – Голос летчика дрожал от гнева.
– Тем не менее это так, – спокойно ответил Макс. – Теперь у вас нет пути назад, обер-лейтенант! – и, обернувшись к Андрею и парашютистам, вопросительно глядящим на него, сказал: – Я на досуге обыскал профессора и обнаружил нечто вроде краткого конспекта событий, произошедших за день. В третьем абзаце упоминаются штандартенфюрер Клотцер и некий рапорт, отправленный последним лично рейхсфюреру СС Гиммлеру. В нем господин Клотцер красочно и в подробностях описывает подлое злодейское убийство гауптштурмфюрера СС Хайнца, которое совершил обер-лейтенант Отто фон Камп. Также профессор сделал для себя пометку, что этот Хайнц был родственником Гиммлера. Поэтому нашему летчику дорога к своим заказана!
Окончив свои пояснения, Макс быстрым шагом направился в сторону черного BMW. Остальные последовали за ним. Все были налегке. И только Воронин, помимо вещмешка за спиной, нес в руках сверток с бомбовым прицелом, переданный ему Седовым.
Последним медленно шел Отто фон Камп, пребывавший в тихом бешенстве. Его просто трясло от бессильного гнева. С детства не переносивший подлости и несправедливости, Отто не понимал, как можно вот так запросто оклеветать другого человека, ложно обвинить в убийстве, фактически обрекая его на тюрьму или даже на смерть!