Уже на выходе вновь взглянул на часы: до момента «Ч» оставалось всего ничего, уехавшие за корреспондентами игиловцы уже должны были вскоре вернуться. Следовало поспешить. Хорошо, не пришлось долго возиться с поднятием плиты, закрывающей вход в подземные лабиринты, достаточно оказалось найти на площадке перед колонной выступающий из брусчатки камень и наступить на него ногой. Опять же с неимоверным грохотом все вернулось в начальное положение.
– Уходим. Бегом! – скомандовал я, и мы побежали. Вперед, направо, еще раз направо, обратно по уже знакомым улицам. Так что до подземного хода мы добрались быстро. Но не успел я подумать, сколь нам сильно сегодня везет, как из соседней улочки высыпала ватага игиловцев.
– К бою! – рявкнул я, вскидывая оружие, и тут до меня дошло, в каком городе мы находимся. Нет, я не имел в виду историческую ценность окружающих нас развалин, которым можно нанести вред пулями и осколками. О нет, все было гораздо приземленнее и страшнее: в моих мыслях фраза «в таком городе» означала лишь его сплошное минирование, и ничего больше. Один голый прагматизм и никакой романтики. От попадания пули какой-нибудь из заложенных по всему Аквашоро́ху зарядов мог бы и детонировать. А рвани один, и это неминуемо привело бы к детонации всего остального. Будь здесь исключительно тротил, к тому же без детонаторов, я бы еще решился на ведение боя, а тут едва ли не половину взрывчатки составляли самостоятельно скомбинированные смеси.
– Отставить, не стрелять! – рявкаю громче прежнего я и жестом вращающейся руки заставляю своих бойцов бежать дальше. У игиловцев соображалка работает хуже или же поскорее стремятся попасть к гуриям? Что вернее – не знаю, но они открывают беспорядочный огонь.
– Быстрее! – ору я, чувствуя собственную смерть обеими беспрестанно двигающимися лопатками. Головняк полностью скрывается в темном чреве подземного лаза, следом прыгает пропущенный Болотниковым вперед радист, затем прыгает он сам, я бегу следом, но останавливаюсь, дожидаясь чуть приотставший тыл. Пропускаю вперед Мухина и прыгаю последним, не забывая при этом нажать рычаг, запирающий за нами вход, при этом еще и успеваю увидеть, как пущенные нам вслед пули выбивают из стен древних зданий каменную крошку.
Сколько я пробежал шагов от входа? Восемь? Десять? Чуть больше, когда пуля одного из так и не образумившихся агрюш достигла совершенно закономерной цели? Не известно. Как не известно, успели киношники отснять столь желанные игиловцам кадры или нет, но картина разрушения должна была выглядеть поистине устрашающей – грохот разбежавшейся по городу почти что цепной реакции потряс землю. Монолитные стены подземного хода затрясло в лихорадочной дрожи, с потолка посыпалось, кое-где начали коробиться и выворачиваться каменные плиты.
– Живее! – потребовал я, но едва ли кому-либо из разведчиков требовалось понукание – быть погребенным заживо не хотел никто. Если так, то тогда уж лучше было бы остаться в городе вместе с теми, надо думать, мгновенно умершими игиловскими безумцами.
Бежали не останавливаясь, и обратный путь по подземному ходу мы преодолели минут за десять. Увы, у входа нас уже ждали, разве что нам повезло – не ожидали они нашего столь стремительного появления. Выбежавший первым Козлов срезал длинной автоматной очередью обоих сторожей, находившихся у входа. Упавший на землю Чебуреков прижал тех, кто находился в доме напротив. Федотов швырнул гранату через забор и, выбежав следом за взрывом, расстрелял каким-то чудом избежавшего смертельных осколков игиловского пулеметчика. Пока подразделение ИГИЛ, как оказалось, в тот момент усиленно молившееся где-то в тени чудом уцелевшего сада, опомнилось и схватилось за оружие, мы успели развернуться и приготовиться к бою.
– Связь с нашими! – приказал я Виденину. Теперь, когда мы себя обнаружили, смысла хранить радиомолчание уже не было.
– Что доложить? – спросил он, и я, не задумываясь, ответил:
– Ведем бой, требуется помощь, наши координаты, – сказал и отдал ему навигатор.
– И что еще? – Виденин уже готовился «качать» связь.
– Что задание выполнено. – В ожидании схватки я чуть было не забыл про самое главное.
– И все? – попросил радист окончательного уточнения.
– И все, – утвердительно кивнул я, разжевывать, что почем, не собирался, будучи в полной уверенности в том, что те, кому нужно, поймут, а остальным о том, что реликвия у нас в руках, и знать не положено.
К этому моменту стало понятно: вырваться отсюда без посторонней помощи вряд ли получится. Мы находились на окраине селения: впереди разрушенные постройки с десятками ИГИЛовцев, за спиной – открытая на несколько сот метров, совершенно голая местность.
– Командир… – Рядом со мной материализовался Болотников. – Командир, – повторил он, – что предпримем?
Вопрос был задан хороший, но путных ответов у меня на него не было. Прорываться, как я рассудил, дело гиблое. Отходить – голая как коленка равнина. Оставался еще подземный ход, по которому можно было бы отступить в Аквашоро́х… Видимо уловив мои сомнения, Болотников и предложил:
– Может, назад в город?
Я отрицательно покачал головой.
– Илюх, попробовать бы можно, но где гарантия, что ход не обвалился от сотрясавших почву взрывов? И даже если он уцелел, кто сказал, что выход из него не окажется завален каменными блоками?
– Давайте кого-нибудь по нему отправим, пусть проверит?
Я усмехнулся:
– Он сколько будет ходить? Все устали, так что туда-обратно, считай, больше чем полчаса. Думаешь, к тому времени нам кто-то даст возможность спокойно уйти в подземный ход?
– Гм… – Илья задумался.
– К тому же, – продолжал я, – слишком велик риск обвала, а я не хочу оказаться заживо замурованным в земляной толще.
– Ну да, так-то оно, конечно, – согласился Болотников и машинально прошелся рукой по заполненной магазинами разгрузке, как бы проверяя, все ли на месте.
– Так что выбор у нас один.
– Принять бой, – сделал верный вывод мой зам, – и держаться до последнего.
– Да, и желательно до последнего агрюши. – Я улыбнулся, теперь, после разговора с Болотниковым, решение принять бой казалось мне однозначно верным.
– Ладно, я пошел, – сказал Илья и направился к своей тройке.
– А я, пожалуй, по всем пробегусь, – пробормотал я себе под нос и, пользуясь замешательством противника, поспешил выполнить сказанное.
Пока я проверял, насколько подходящие для обороны позиции заняли мои разведчики, радист передал и принял сообщение.
– Командир, – обратился он ко мне, сияя улыбкой, как начищенный самовар – боком, – за нами вертолетное звено вылетело.
– Хорошо. – Приняв к сведению полученную информацию, я заставил себя выдавить на лице улыбку. И в самом деле, не разочаровывать же бойца, напомнив ему о том, что вылетели и прилетели – две большие разницы. До их прилета еще продержаться потребно. А это уйма времени. Меж тем противник, закончив собственное развертывание, решил завершить дело по-легкому.