Таким образом, восстановление исторической России в любой форме — Российско-белорусского союзного государства, Евразийского Союза или иной — создаст новую геополитическую ситуацию в Европе, с ее значительными международно-правовыми последствиями.
Уже в начале весны 1991 года судьба определила меня в группу лидеров парламентской оппозиции. Просто у меня получалось быстрее и точнее других реагировать на возникающие политические ситуации, я шел к микрофону, когда другие, более мудрые, оставались сидеть.
В феврале 1991 года, после ночного вояжа Б. Ельцина в республики Прибалтики, когда он в пику союзному руководству поддержал там сепаратистских лидеров и даже подписал от имени РСФСР с ними «межгосударственные» договоры, я не просто осудил это, выступив на сессии. Я напомнил членам Верховного Совета РСФСР, что Б.Н. Ельцин — не президент, а поэтому то, что он подписал без ведома и согласия парламента — лишь его личное мнение. По мнению экспертов, именно это мое выступление подтолкнуло Б. Ельцина к мысли незамедлительно становиться президентом.
Впрочем, поступки в то время приходилось совершать едва ли не ежедневно.
Порой пагубны осторожность в молодости и расчетливость в зрелости
В начале новой парламентской сессии, когда масштабы разрушительных действий Б. Ельцина становились все очевиднее, Н.А. Павлов, с которым мы сходились все ближе, хотя и продолжали общаться на «вы», вдруг предложил:
— Слушай, Сергей Николаевич, я всю жизнь был антикоммунистом. В партию вступил несколько месяцев назад, потому что кроме нее нет силы, способной сохранить целостность страны. Ну почему они ничего не делают? Идем в ЦК и потребуем от них действий! Сможешь договориться о том, чтобы нас приняли?
Через депутатов — партийных работников я договорился. Нас с Н.А. Павловым приняла группа членов ЦК во главе с О.С. Шениным.
От лица депутатской группы, объединившей коммунистов и некоммунистов, мы предложили свою помощь для создания альтернативного Ельцину лидера:
— Назовите человека! Скажите, вокруг кого объединяемся, и мы сообща сделаем из него альтернативу Б. Ельцину. Нельзя бороться против него, не предлагая реального лидера взамен.
Отсутствие альтернативы губительно для любого дела. Б. Ельцин был обречен на избрание президентом РСФСР, поскольку народ не увидел ему достойной замены. До сих пор убежден, если бы связка Н.Н. Рыжков — Б.В. Громов пошла на выборы наоборот, Б.В. Громов — Н.Н. Рыжков, то у них был шанс на победу. Николай Иванович Рыжков — замечательный добрый человек, примерный семьянин, но перебить вариант с Ельциным могла только мощная и авторитетная армейская фигура, олицетворяющая Силу. Решительный и принципиальный генерал-полковник А.М. Макашов был заранее обречен, ибо весь партийный и административный ресурс разделился между Ельциным и Рыжковым.
Разговор О.С. Шенина с нами был доброжелательный, но бесплодный. Как выяснилось позднее, в ЦК КПСС подготовили серьезную акцию — заявление шести руководителей Верховного Совета РСФСР с требованием отставки Б. Ельцина. Но дальнейшие ходы в этой политической партии просчитаны не были! И снайперский выстрел перерос в выхлоп автомобильной трубы.
С заявлением от имени подписавших его руководителей парламента выступила отважная С.П. Горячева. Конечно, это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Первыми пришли в себя активисты «Демократической России», оккупировавшие все микрофоны и засыпавшие авторов обращения оскорблениями.
Что б их, организаторов! Хотя бы предупредили! Без шансов выступить я встал со своего места и прошел к очереди у микрофона: пусть находящиеся в президиуме рядом с растерявшимся Р.И. Хасбулатовым молчаливые С.П. Горячева, Б.М. Исаев, В.Б. Исаков, Р.Г. Абдулатипов, А.А. Вишняков и В.Г. Сыроватко видят, что в зале есть и их сторонники. Сидящий рядом с проходом депутат — ответственный работник ЦК с сочувствием сказал:
— Это же что творят! Надо что-то делать!
Я не удержался и зло ответил:
— Надо встать и идти к микрофону!
Собеседник согласно кивну, встал и, пройдя вверх по проходу, что-то сказал сидящему в крайнем кресле депутату. Тот поднялся и занял позицию у микрофона, а высокий руководитель с чувством выполненного долга сел на его место.
Весной, накануне Пленума ЦК КПСС, где должна была решаться судьба М. Горбачева, меня пригласили на встречу с помощником Генерального секретаря ЦК Г.Х. Шахназаровым. Впервые я имел возможность обстоятельно беседовать с авторитетным лидером советских политологов.
Г.Х. Шахназаров расспрашивал о работе в парламенте, о моем отношении к текущим политическим событиям.
— Сергей Николаевич, на предстоящем Пленуме консерваторы могут попытаться выступить против Михаила Сергеевича. Как Вы считаете, какое решение было бы правильным, чтобы не погрузить страну в хаос. Возвращение в прошлое невозможно!
— Георгий Хосроевич! Могу откровенно? Спасение партии — в расколе! Лучшим выходом было бы разделение партии на две — реформаторскую и консервативную. И пусть первую возглавил бы А. Яковлев, а вторую — Е.К. Лигачев. Что касается М.С. Горбачева… Если его освободят от поста Генерального секретаря ЦК, то и не надо за этот пост держаться. Пусть он останется только Президентом СССР. А партию — разделить на две сверху донизу.
Говоря столь крамольные вещи на Старой площади, в эпицентре высшего партийного руководства, я уже не рисковал — дал к тому времени в «Вечернем Омске» большое интервью, так его и озаглавив: «Спасение партии — в расколе».
Все надо делать своевременно.
Сразу после летних указов новоизбранного российского президента о департизации правоохранительных органов, выступал перед личным составом Советского РОВД и поддержал эти указы!
Возмущение и недоумение зала заставили меня пояснить:
— А вы помните, что ст. 6 о руководящей роли КПСС из Конституции СССР устранена? Не Ельциным. Что у нас объявлена многопартийность. Вы можете представить в вашем райотделе парткомы трех или пяти партий? А в воинских частях? Давайте предотвращать проблемы до того, как они обретут катастрофический размах.
Кандидат, объединивший оппозицию
После избрания Б. Ельцина президентом (мы решительно агитировали против него, предупреждая, что его избрание будет катастрофой для страны), 10 июля 1991 года собрался Пятый съезд народных депутатов России.
Это был Съезд, во многом предопределивший летнее обострение политический ситуации в СССР. На первом заседании Съезда принес присягу вновь избранный Президент РСФСР Б.Н. Ельцин. После поздравлений, прозвучавших от Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, коротко выступил первый российский президент.
После Ельцина предоставили слово Президенту СССР М.С. Горбачеву. Он говорил дольше всех и одними общими фразами. Пожалуй, только сказав, традиционно округло, о Союзном договоре и необходимости строительства Союза как федеративного государства, Горбачев встретил лично мое понимание. Но с другой стороны, он превознес проект соглашения «9+1», в котором от федерации не оставалось ничего. Мы вновь ловили себя на ощущении чего-то странного: и Ельцин, и Горбачев не просто называли РСФСР Россией, а как бы что-то делили между собой. Впрочем, так и было.