Вот и все, вертушки начинают раскручивать винты – значит, пора. Сразу после нашего вылета на соседнем аэродроме в тяжелые ТБ-3 начнет грузиться второй эшелон десантной бригады, уже с тяжелым вооружением, крупнокалиберными пулеметами ДШК и 82– и 120-мм «самоварами»
Вой, свист, грохот, тряска – и мы в воздухе. Следом за нами в черное ночное небо поднимаются винтокрылые ударные машины прикрытия, в бою более страшные, чем прославленные «горбатые» Фрицы зовут их «косой смерти» и боятся до икоты. Жаль только, что таких винтокрылых машин у нас слишком мало, и действуют они только по личному распоряжению товарища Сталина. А то бы мы тут развернулись. В это время в моих ушах вместо рева и гула двигателей как-то сама вдруг зазвучала песня. Наша песня…
Лишь только бой угас, звучит другой приказ,
И почтальон сойдет с ума, разыскивая нас.
Взлетает красная ракета, бьет пулемет неутомим.
Ведь нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим…
Воистину именно так и никак иначе, думаю я. И ракета взлетела, и нас уже не остановить. Можно сказать, что эта песня стала пока неофициальным гимном осназа. Неважно – хоть механизированного, хоть десантно-штурмового. Все одно люди в тельняшках. У генерала Бережного герои обороны Севастополя и Крымских десантов с Черноморского флота, а у нас прославленные под Ленинградом и на Карельском фронте моряки-балтийцы. А моряк моряка, как говорится, видит издалека.
Внизу погруженная в ночь земля, леса, болота, редкие деревни. До Риги чуть больше часа лета. Подойти к ней мы должны точно в тот момент, когда начнется бой на аэродромах и местной публике будет не до нас. Изборск обходим стороной. Внизу видны редкие зарницы. Там прямо по шоссе ломится вперед конно-механизованная группа из мехбригады осназа и двух кавкорпусов. В рейд пошли танки, САУ, мотопехота и кавалерия. Это страшная сила. Но им, даже когда вырвутся на оперативный простор, до Риги идти целую ночь. Сейчас мы не видим их, а они нас. У каждого своя война и своя задача. Но победа будет действительно общая и одна на всех.
Сейчас вся эта земля, эти села и леса погружены во мрак и засыпаны снегом по самые крыши. Но скоро все изменится. Придет и сюда рассвет, а за ним вернется весна, наша, советская весна.
Василий Филиппович напрасно беспокоился об отсутствии у СССР собственных вертолетов. Вот уже месяц в поселке Билимбай Свердловской области работало первое в СССР вертолетное ОКБ Камова-Миля. Успехи были пока скромные, но на чертежный ватман уже легли эскизы нескольких машин под двигатели воздушного охлаждения М-82. Основным лоббистом и заказчиком проекта вертолета соосной схемы конструкции Николая Камова являлся адмирал Николай Герасимович Кузнецов. Недаром же говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Николай Герасимович не раз видел в деле и теперь хотел для флота такие же машины и числом поболее.
Более простые в производстве и доступные в управлении винтокрылые машины классической схемы с хвостовой балкой, сторонником которой был Михаил Миль, должны были прийтись ко двору во всех остальных случаях, когда не надо было экономить жизненный объем. В то время как Камов работал над единственным проектом вертолета ПЛО, у Михаила Леонтьевича Миля в планах уже были и ударный бронированный Ми-2, винтокрылая версия Ил-2, в просторечии именуемая «Крокодильчик» и транспортный вертолет Ми-4, пригодный для перевозки отделения бойцов с полным вооружением или шести раненых на носилках с фельдшером. А на подходе была прорабатываемая КБ Люльки копия турбовального двигателя ВК-1500. Но дорога ложка к обеду А потому для первых советских винтокрылов использовался уже проверенный и модернизированный в соответствии со спецификой М-82. Курировал вертолетную тему «лучший менеджер XX века» Лаврентий Палыч Берия.
22 марта 1942 года, утро. Рейхскомиссариат «Остланд» Рига. Замок крестоносцев
Гвардии полковник осназа Василий Маргелов
Как писали раньше в книгах о деяниях великих полководцев, «они пали на головы супостата стремительно и внезапно, как божья кара» В прошлый раз в Любани нам не было ни так страшно, ни так весело. Ведь десантировались мы тогда на твердь земную, а не на крыши и двор старинного замка. А с чего веселиться? Представьте себе – полночь, у главного фашистского заправилы в этом рейхскомиссариате «Остланд» по фамилии Лозе идет совещание. Они сидят и чешут головы – что им делать после падения Изборска и выхода наших на финишную прямую… Мол, в бою за Изборск были замечены и опознаны танки, несомненно принадлежащие особой бригаде генерала Бережного…
Как нам позже рассказал один из пленных, у товарища Бережного уже сложилась среди фашистских вояк вполне определенная репутация. Как у Фигаро, который только что был там, и вот он уже здесь. Именно по этому поводу рейхскомиссар Лозе и собрал у себя весь синклит, включая совсем уже ветхого белогвардейско-латышского генерала Бангерского. Но ничего решить они так и не успели, потому что прямо на голову им свалились мы.
Был шок и трепет. Явление нас, как тени отца Гамлета. Прямо во время заседания оконное стекло вылетает, и в оконный проем на тросе влетает один из моих сержантов с размалеванным тактическим гримом лицом, весь увешанный оружием, как новогодняя елка игрушками. Очередь из ППШ поверх голов на полрожка, и толстопузые нацистские бонзы падают на пол, стараясь укрыться под столом.
Сунувшиеся было в дверь эсэсовцы охраны получили на уровне пояса вторую половину рожка и в придачу наступательную гранату РГД-42. Грохнуло – мама не горюй! Правда, уже в коридоре. По кабинету от сквозняка закружились бумаги, лежавшие до этого на столе.
Вы когда-нибудь видели бегемота, ползущего по-пластунски по паркету? Уверяю вас, рейхскомиссар Лозе в тот момент выглядел именно так. Его тушу не в каждый окоп спрячешь. А его помощник Дрекслер, так тот от неожиданности просто обгадился, после чего в кабинете рейхскомиссара сразу стало ароматно, как в нечищеном солдатском сортире.
Когда мы с подполковником Гордеевым добежали до кабинета, все уже было кончено. Клиентов тщательно связали и выложили в ряд у стены. Секретные бумаги собраны в мешки для дальнейшего изучения теми, кому положено. Короче, ребята выполнили свою задачу на все сто двадцать процентов.
Рижский замок был захвачен в считаные минуты. Я даже не ожидал такого, ведь в Любани задание было все же проще – там мы не падали прямо на головы врагов. В первую очередь это заслуга винтокрылых машин, которые и здесь показали себя на «пять» Конечно, на результате операции сказались и специальная подготовка, и улучшенная экипировка, и специально для нас переделанное оружие. Чего стоили одни только автоматы ППШ калибра 9 мм с удобными ручками под стволом, пистолетными рукоятками и особыми сдвоенными прямыми магазинами на сорок пять парабеллумовских патронов с каждой стороны. У калибра девять миллиметров отличное останавливающее действие. Для нас, где дистанции боя минимальны, это самое то. В карманы удобной разгрузки помещалось шесть таких магазинов, седьмой находился в автомате. Итого носимый бойцом запас достигал 630 патронов. Кроме того, действующий в тылу врага осназ должен иметь возможность пополнять боекомплект на месте, поэтому и пулеметы на вооружении мы имели трофейные – МГ-34. В первый раз всю экипировку в сборе мы испробовали в деле именно здесь в Риге, во время боев в Любани, месяц назад батальон все же был оснащен еще на скорую руку.