– Когда же нас будут эвакуировать? – тихим голосом спросил Александр.
– После завершения битвы за долину реки Эбро. К сожалению, не думаю, что она станет успешной для республиканских войск. Дай Бог, чтобы я ошибся, – ответил Некрасов.
Затем он долго беседовал с Быковым, в то время как Мальцев находился снаружи. Потом пришла очередь Александра.
– Слушай меня и запоминай. Если ты не хочешь попасть в плен и закончить свою юную жизнь выстрелом из пистолета в рот, то подумай об отходных путях заранее. Для того, чтобы застрелиться много ума не надо, а вот обмануть судьбу и выжить, не став при этои предателем – это высшее мастерство! Понял меня?
– Угу, – грустно ответил Мальцев.
– Ничего ты ещё не понял. Слушай, Александр, готовься к запасному варианту уже сейчас. Я сегодня был в штабе и заметил невероятное физическое сходство между тобой и Пабло Мачадо. Ты мне всё время говорил, что вы близкие друзья, – Некрасов сделал паузу.
– Какое там физическое сходство, товарищ Серхио. Мачадо ниже меня на несколько сантиметров. Сутулый, узкоплечий. Волосы зачёсывает на бок, а у меня "ёжик". Усы он стал недавно отращивать, – сделал критическое замечание Мальцев.
– Юноша, ты что, полный идиот? Естественно, что вы никогда не станете братьями‑близнецами. Но ты должен уже сейчас стараться быть похожим на него. Кроме того, ты должен знать всё о его детстве, юности, родных, друзьях, болезнях. Когда наступит благоприятный момент, ты похищаешь у Мачадо все его документы, вплоть до семейных фотографий. Вклеешь в его удостоверение личности свою фотографию и ты уже – Пабло Мачадо! Да, семейные фотографии, конечно надо внимательно изучить и "подработать". Те, на которых ты совсем не похож на Мачадо – уничтожить, а остальные потереть немного пальцем или водичкой полить. Превратившись в Мачадо, у тебя появляется реальный шанс покинуть со всеми остальными территорию Испании. Уже сейчас идут переговоры между республиканском правительством и Францией об открытии её границы для свободного перехода беженцами. Так стань беженцем Пабло Мачадо! Я, конечно, не хочу, чтобы это случилось! Даю тебе этот запасной вариант. Понял?
– Так точно! – без особого энтузиазма ответил Мальцев.
На следующий день товарищ Серхио исчез из расположения бригады так же незаметно, как и появился.
На рассвете 30 октября Мальцев проснулся от сильного гула над головой. Земляные стены и крыша блиндажа вибрировали. Гул усиливался.
– Саша, наружу! – закричал Быков, вскакивая с пустых ящиков для патронов, на которых он устроил себе ложе.
Мальцев ринулся в траншею. Подняв лицо к небу, он не увидел восходящего солнца, а только силуэты сотен самолётов. Быков, приложив к глазам бинокль, тихо произнёс:
– Немецкие бомбардировшики. Вижу "Хейнкели 111", несколько "Дорньер ДО ‑17. А это что… Да это же пикирующие бомбардировшики "Юнкерс‑87 СТУКА" Сколько же их… Один, два, три, пять…
Раздался жуткий вой. Буквально над их головами пронеслась тень самолёта, а за ней…
– Бум‑м– м‑м! Бум‑м‑м‑м!
Задрожала земля. Шквал горячего воздуха швырнул Александра на дно траншеи. Он сразу же закрыл уши ладонями, чтобы не слышать этого леденящего кровь воя.
– Бум‑м‑м! Бум‑м‑м!
На спину Мальцева стала падать земля, засыпав его почти с головой. В паху у него стало горячо.
– Боже, прости меня, что я не верю в тебя! Прости меня, Господи! Я не знаю молитв! Но я прошу тебя, Господи, помоги мне остаться живым! – шептал трясущимися от ужаса губами Александр.
– Бум! Бум! Бум! – уже слышалось вдалеке.
Кто‑то стал тащить его за ноги из земляного завала.
– Больно! Больно! Ноги оторвёшь! – кричал Мальцев изо всех сил.
Он с трудом открыл глаза, которые резало от попавшей в них земли и песка. Перед ним стоял на коленях Быков и почему‑то очень тихо кричал ему:
– Жив, сынок! Жив! Глаза не три! Не три глаза! Ты меня слышишь, Сашок?
– Да, только очень тихо! – еле ворочая языком ответил Мальцев.
– Это тебя немножечко контузило! Не страшно – пройдёт! Давай вставай, сынок.
Быков поднял юношу. Вокруг висел сизый дым, и ничего не было видно. Мальцеву казалось, что стояла мёртвая тишина. Иван Терентьевич приложил к глазам свой бинокль.
– Наступают! Да ты смотри, все в тюрбанах! А рожи, рожи чёрные! Марокканцы! Марокканцы наступают! Чёрт возьми, почему никто не стреляет? Неужели нет живых?! За мной, Мальцев! – приказал Быков.
Александр бежал за Быковым по бесконечной траншее, спотыкаясь об оторванные человеческие головы, ноги и руки. Ноги почему‑то вязли в грязи.
– Неужели дождь ночью прошёл? – подумал Александр и посмотрел вниз. Под ногами стояли лужи крови.
– Быстрее! Быстрее, сынок! – торопил его Быков.
Они прибежали на позицию, где находилась батарея пушек Шнейдер. Здесь было сплошное месиво из человеческих тел и металла.
– Мальцев, ко мне! Одно орудие уцелело! Давай ищи снаряды и тащи мне! Да, давай, сынок, давай! Не медли.
Александр стал метаться из стороны в сторону. Искорёженные пушки, кровь, тела…
– Ага, вот ящик со снарядами! – Мальцев став перед ним на колени, с трудом его открыл, – пустой, гад! А этот?
Он открыл другой.
– Есть! – обрадовался он и попытался унести сразу два снаряда, но они были скользкие и падали у него из рук. Тогда Александр крепко схватил один и побежал к Быкову.
– Молодец, сынок! Давай ещё! – обрадовался Иван Терентьевич.
– Есть! Ответил Мальцев и ринулся назад.
– Бум! – услышал он одинокий орудийный выстрел за своей спиной.
Он носил снаряды, выбиваясь из сил, и подавал Быкову. И над высотами слышался выстрел:
– Бум! Затем другой, – бум!
Приближаются! Сейчас бы пулемёт! Где бы взять пулемёт? – кричал Иван Терентьевич.
И как‑бы отвечая на его просьбу, с левого фланга по марокканским цепям стал бить пулемёт. Потом другой. Третий, но уже справого фланга. Затем послышались редкие винтовочные выстрелы, которые переросли в череду залпов.
– Сашок, держи винтовку, давай бей по марокканцам! – закричал Быков, протягивая Александру Маузер.
Мальцев удобно устроился, почти как в тире ОСОАВИАХИМа и выстрелил в высокого в серой форме и тюрбане, который был совсем рядом. Марокканец упал, как подкошенный. Ещё выстрел. Ещё один упал. По наступающим били уже несколько десятков пулемётов. Марокканцы, не выдержав такого огня, стали медленно отходить.
Через два часа атака возобновилась. Бригада Овьедо стояла насмерть. Вечером был получен приказ об отступлении. Быков был подавлен. Он даже перестал разговаривать.