– Папа знает, что ты хочешь унаследовать виноградник ничуть не больше, чем я, – сказал Финн.
– Дело не в этом.
– К тому же на втором курсе ты заставила нас с Бобби подписать договор, в котором мы пообещали, что никто из нас не будет управлять виноградником и не позволит остальным. Помнишь?
Конечно, я помнила. Помнила, почему составила тот договор. Учеба на юридическом давалась мне тяжело, и в глубине души я мечтала все бросить и уехать домой. Однако уехать значило бы признать поражение, отказаться от мечты построить другую, более стабильную жизнь. А я не желала сдаваться сама или позволить сдаться братьям.
– Бобби наверняка до сих пор хранит этот гребаный договор.
Я указала на Финна пальцем.
– Не выражайся. Кстати, ты что, правда собрался переезжать?
– Думаю, тебе лучше не вмешиваться.
– Я бы с радостью, но вы оба сыпете намеками – трудно не обращать внимания.
Финн воткнул вилку в лазанью, словно вбил в землю кол, чтобы отгородить от меня свою порцию.
– Хорошо, я расскажу. Только не надо меня осуждать.
– Разумеется.
– Нет, не разумеется. Когда ты все услышишь, то заговоришь по-другому. Тебе покажется, будто ты понимаешь, в каком я положении. На самом деле ничего ты не понимаешь.
– Почему? Что ты сделал?
– По-твоему, это хорошее начало?
Я положила вилку и пододвинула форму с лазаньей поближе к Финну – в знак примирения.
– Ради большей беспристрастности давай представим, что речь о ком-то другом. О посторонних людях, а не о твоих братьях. О парне по имени Марк и о парне по имени Джесси.
Интересно, кем себя видит Финн – Марком или Джесси? Наверное, Джесси.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Не пытайся угадать, кто из них я.
– Есть в твоей истории другие персонажи?
– Только Дейзи, – сказал Финн и вздохнул – по-настоящему вздохнул. – Джесси познакомился с ней еще в юности. Тогда же и полюбил. Но Джесси – парень, а все парни дураки. Шестнадцатилетние парни такие дураки, что даже не знают, что такое дурость. В общем, он решил больше с ней не встречаться и познакомился с другой девушкой. Ланой.
– Бобби что, изменяет жене?!
– С чего ты взяла?
– Это же очевидно!
– Может, и очевидно, но неверно. Я – Джесси. Бобби – Марк.
– А кто такая Лана?
– Аннабель Лоренс.
Я растерянно взглянула на него. Аннабель Лоренс – девушка, с которой Финн встречался еще в старшей школе. Маленькая, веснушчатая, с громким заразительным смехом. Я плакала, когда Финн с ней расстался. Помню, он тогда сказал, что будет еще много таких Аннабель. И не соврал.
Финн снова взялся за вилку и быстро отправил в рот два больших куска.
– Я чувствую то, что чувствую, и ничего тут не поделаешь. Это для меня не новость.
– Что же для тебя новость?
– Она тоже ко мне неравнодушна.
И тут я поняла, что Финн пытается мне сказать. Поняла, кто в кого влюблен и почему они не могут быть вместе.
– Маргарет, – произнесла я.
– Да, Маргарет. Я и Маргарет.
Сердце у меня упало. Почему я ничего не заподозрила? Почему не догадалась раньше? За год до того, как Маргарет с Бобби начали встречаться, она все время проводила у нас. Они с Финном вместе работали спасателями в себастополском бассейне. Маргарет была другом Финна еще до того, как стала женой Бобби.
– Пожалуйста, не смотри на меня так, – попросил Финн.
– Ты с ней спишь?
– Это все, что тебя интересует?
– Привет!
Мы оба вздрогнули: на пороге с небольшим чемоданом в руках стоял Бобби. Если он и слышал конец нашего разговора, то явно не понял, что речь о его жене.
– Ни фига себе! Лазанья!
Бобби направился прямиком к столу, даже не поставив чемодан на пол, и тут же схватил вилку. Финн откинулся назад и не стал возражать.
Что же, по-своему справедливо: если между Финном и Маргарет что-то есть, Бобби должен получить столько лазаньи, сколько пожелает.
– Что ты здесь делаешь? – не слишком радушно осведомился Финн.
– Мама вызвала подкрепление, – ответил Бобби, немного озадаченный его тоном.
– Что, она и тебе позвонила?
– Угу.
– Выходит, ты тоже знаешь про маму с папой? – спросила я.
Бобби кивнул.
– Это моя вторая лазанья за неделю.
Тут на кухне, неся на каждом бедре по близнецу, появилась Маргарет. Оба мальчика, Питер и Джош Форд, были одеты в одинаковые костюмы пожарных – широченные красные штаны на подтяжках и каски. Такова наша Маргарет: высокая, красивая, с длинными светлыми волосами. Может таскать на руках двух пятилетних пожарных с таким видом, будто ей это ничего не стоит.
Маргарет натянуто улыбнулась.
– Если вы уже начали пить, с удовольствием присоединюсь.
Она подошла к столу и поцеловала меня.
– Поздоровайтесь со своей бесподобной тетей, – сказала она и подтолкнула Питера с Джошем вперед.
Близнецы потянулись ко мне, и пожарные каски полетели на пол. Вдали от дома мне больше всего не хватало именно племянников, этих маленьких копий Бобби – двух чудесных мальчиков со светлыми кудряшками и задорными улыбками. Я продолжала любить их и на расстоянии пятисот миль, но это далеко не то же самое, что видеться постоянно. Я прижала к себе Питера с Джошем, думая о том, что очень скоро разделяющее нас расстояние увеличится во много раз.
– Что это на вас надето? – спросила я.
– Мы пожарные! – сообщил Джош.
Маргарет дотронулась до его макушки.
– К ним в садик приходил пожарный, так что на эту неделю они решили стать пожарными.
– Не на неделю, а навсегда! – поправил Питер, негодующе глядя на мать.
Маргарет погладила сына по щеке.
– Да, дорогой. Конечно, навсегда.
Я кивнула, давая близнецам понять, что верю. Но они уже вывернулись из моих рук, включили пожарную сирену и побежали в виноградник, где их ждала такая любовь, какую могла подарить только моя мама.
– Пожалуй, я тоже пойду, – сказала Маргарет. – Потом поболтаем?
– С радостью, – отозвалась я, хотя никакой радости не чувствовала.
Маргарет взглянула на Финна.
– Привет, Финн!
Брат поднял голову и посмотрел прямо на нее, но только после того, как она отвернулась.
– Привет! – ответил он.