Лишь недавно я поняла, что виноградник был ни при чем. На самом деле отец хотел, чтобы мы с братьями лучше узнали друг друга.
* * *
За пять дней до свадьбы я проснулась в домике винодела, во второй спальне, в совершенно другом мире. Почти всю ночь в голове звучали сердитые слова Финна. Может, он прав? Может, если бы я действительно любила Бена, то отреагировала бы по-другому? Мне казалось, что Финн слишком все упрощает. Но я в каком-то смысле тоже упрощала. Как будто неправильный поступок Бена освобождал меня от обязанности вести себя правильно.
Я вышла на улицу, не притронувшись к холодным тостам с желе, которые оставил на столе отец. Сам он уже ушел: в последние дни сбора урожая о выходных не могло быть и речи.
Я направилась к большому дому в поисках единственного человека, способного опровергнуть слова Финна, слова отца. В поисках человека, с которым просто необходимо наладить отношения. В поисках Мэдди.
Она уже проснулась, натянула все те же легинсы в сердечках и теперь смотрела «Красавицу и чудовище», лежа на кровати вместе с мамой и близнецами, облаченными в форму пожарных.
Я слегка вздрогнула при виде того, как они втроем смотрят воскресные мультики. Совсем как мы с братьями в детстве: близнецы напомнили мне Бобби с Финном, Мэдди – меня.
Вид у мамы был грустный. Я нагнулась и поцеловала ее в лоб.
– В честь чего это? – спросила она.
– Новый день начался.
Мама внимательно оглядела меня: застиранные джинсы с футболкой, волосы собраны на макушке в неопрятный узел.
– Тогда, может, стоит принять душ?
В ответ я только улыбнулась.
– Хорошо спалось? – спросила я у Мэдди.
Девочка кивнула, не отрывая глаз от экрана.
– Мы смотрели «Красавицу и чудовище».
– Как, и вчера тоже?
– Два раза.
– Не суди слишком строго, – вставила мама. – Я давно поняла, что иногда лучше уступить. И потом, этот мультик учит хорошему.
– Чему же?
Она указала на блаженные лица детей, наблюдающих за мультяшной принцессой.
– Усидчивости.
Я снова попыталась привлечь внимание Мэдди.
– Мэдди, что ты любишь есть на завтрак больше всего на свете?
– Блинчики.
– С шоколадной крошкой?
– Откуда ты знаешь?
Она посмотрела на меня так, словно я расшифровала тайный код.
– Хочешь, свожу тебя поесть блинчиков, если твой папа не против? Тут недалеко есть место, где подают самую вкусную шоколадную крошку в мире.
– Только мы с тобой?
Мэдди явно сомневалась, что шоколадная крошка настолько хороша. Да и мое общество тоже. Я заглянула ей в глаза, как бы говоря, что насчет крошки она может мне доверять. Как и насчет всего остального.
Мэдди повернулась к Джошу.
– Одолжишь мне каску?
Он протянул ей пожарную каску, слишком поглощенный мультфильмом, чтобы возражать.
– А можно будет снова включить мультик, когда вернемся? – спросила Мэдди.
Мама многозначительно посмотрела на меня.
– Иногда лучше уступить.
И я согласилась.
* * *
В кафе «Вайолет» и правда готовили лучшие в мире блинчики. Их подавали с пятью видами шоколада: темным, молочным, белым, горько-сладким и эспрессо. Каждая порция – пять блинов. Пять огромных блинов, которые невозможно прикончить в одиночку.
Мэдди, впрочем, это удалось. Подобного подвига я не видела с тех пор, как сюда ходили мои братья. Мэдди ела медленно, макая каждый кусочек в кленовый сироп и сахарную пудру. Официантка подошла и спросила, не закончила ли она, но девочка только отмахнулась. Настоящий профессионал.
– Обожаю блинчики, – сказала Мэдди.
– Соответствуют они твоим стандартам?
– Да, – энергично кивнула она, – вполне.
Я подумала, что ее сейчас вырвет: есть и одновременно поддерживать беседу не так-то легко. Но Мэдди собралась с силами и потянулась к стакану с молочным коктейлем.
– Каждое воскресенье мама водит меня в кафе рядом с нашим домом. Там готовят блинчики с лимоном. С лимоном и шоколадной крошкой. Звучит так себе, а на самом деле вкусно.
Я улыбнулась.
– Верю, раз ты так говоришь.
Она улыбнулась в ответ.
– Но эти еще вкуснее. Папе они понравились бы…
Мэдди опустила глаза. Возможно, ей пришло в голову, что мне тоже об этом известно – известно многое из того, что она знает о Бене.
– Хочешь, купим еще блинчиков – для папы? – спросила я.
– И для меня тоже?
– Конечно!
Мэдди снова принялась за еду, скребя вилкой по тарелке.
– Мама сказала, что ты хорошая.
– Правда?
Я удивленно посмотрела на нее. Девочка кивнула.
– Она сказала, что ты папин друг. У мамы тоже есть друг – Клэй.
Мэдди отправила в рот очередной кусочек, а я тем временем размышляла над ее словами. Мишель переступила через себя, чтобы помочь. Не значит ли это, что у нее добрые намерения?
– На мой день рождения Клэй сводил меня в ресторан. Мы жили тогда в Калифорнии, потому что мама снималась в фильме. В ресторане нам принесли перченые листья салата с мясом. Корейская еда. Звучит не очень, а на самом деле еще хуже.
Я невольно рассмеялась, и мне захотелось дотронуться до ее милого личика.
– Значит, мы туда не пойдем.
– Клэй живет теперь в Калифорнии. В Лос-Анджелесе. Рядом с папой.
– Тогда ты обязательно должна нас познакомить.
– Мама с Клэем больше не дружат – с тех пор как он переехал в Калифорнию. Но мы с ним по-прежнему друзья. Может, он приедет сюда на мой день рождения?
И тут я поняла нечто такое, чего не желала понимать. Теперь ясно, почему Бен не хотел подробно рассказывать о звонке Мишель…
Мэдди покачала головой. На секунду мне почудилось, будто она тоже догадалась. Неужели ее детский ум достаточно проницателен, чтобы понять, куда пропал Клэй и почему?
– Нет… – всхлипнула Мэдди.
Я придвинулась ближе.
– Мэдди, все хорошо…
Она помотала головой. Из глаз у нее брызнули слезы.
– Нет! Не хорошо!
Девочка указала на тарелку, и я поняла всю глубину ее горя.
Тарелка была пуста.
* * *
По пути к выходу Мэдди налетела на симпатичную девушку – врезалась головой в пожарной каске. У девушки были густые темные волосы, на носу – очки в проволочной оправе. Она сидела за стойкой и ела овсянку. Рядом с сумочкой стояла маленькая упаковка семян чиа.