Однако быстро опомнившись, Воронцов вновь обратился к однокласснику, но уже по-английски:
– «Извините, сэр! Кажется… Рауль Мендес? Я недавно был на Вашей лекции, и мне очень надо с Вами переговорить!».
Сейчас Рауль вполне осознавал, что разговора с Воронцовым теперь не избежать. Поэтому он решил при таком разговоре частично удовлетворить его любопытство, больше напирая на свои расспросы, нежели на его ответы.
Но пока надо было любой ценой взять тайм-аут и хорошенько подготовиться к неизбежной встрече. Ведь за спиной Рауля теперь была ещё и беременность Исабель, ожидавшей ребёнка уже в сентябре.
– «Дон, я не понял, что Вы сказали. Возьмите мою визитную карточку и перезвоните мне!» – в присутствии своего попутчика по-испански ответил он, протягивая Воронцову визитку, незаметно подмигнув ему.
Тот, к счастью, намёк понял, и на корявом испанском ответил:
– «Хорошо, дон! Я Вас понял! Извините! Спасибо и до свидания!».
На том они и распрощались. С момента их первой случайной встречи на лекции в клубе, Воронцов навёл необходимые и возможные справки о Рауле Хоакине Мендесе. И кое-что, основное, ему узнать удалось.
И теперь, после короткой второй встречи, наличие в Буэнос-Айресе богатого и преуспевающего бывшего одноклассника, живущего не под своей фамилией, взбудоражило воображение Воронцова. Он долго размышлял, сопоставляя известные ему факты и слова Вячеслава, придя к выводу, что тот живёт здесь нелегально. То есть, тот даже может быть являлся, например, российским разведчиком, или каким-нибудь мафиози.
Голова Игоря затуманилась. С одной стороны, ему рисовались радужные перспективы разбогатеть на шантаже. С другой стороны, он опасался за свою жизнь, прекрасно понимая, с кем и с чем он может иметь дело, и что вся эта его затея может кончиться для него просто трагически.
Значит надо обязательно подстраховаться! – подумал он – Надо хорошенько подготовиться к нашей третьей встрече. А затем, в зависимости от её исхода, начать собирать, комплектовать, создавать и записывать компромат на Вячеслава – окончательно решил он.
А тот теперь потерял спокойствие. Продолжая заниматься в спортзале клуба, он думал только о Воронцове и предстоящей встрече с ним, разрабатывая план разговора.
Рауль придумывал свои вопросы, и продумывал возможные ответы на вопросы Воронцова. Конечно, он боялся предательства. И хотя тот пока ничего не знал, но вполне мог догадаться сам.
И буквально на следующий день раздался звонок Игоря.
– «Добрый день, дон Рауль! Вы мне вчера дали свою визитку. Где мы с Вами можем встретиться?» – не представляясь, на всякий случай соблюдал он конспирацию.
Рауль назвал адрес того же клуба «Восток», и вечером следующего дня они встретились. После взаимных приветствий на испанском языке, Рауль предложил Воронцову прогуляться, и они вышли на улицу.
– «Так как ты здесь оказался?» – начал первым Рауль.
– «А когда Союз распался, я рванул в Штаты!».
– «Хм-м! И я тоже! А как ты оказался здесь, в Аргентине?» – как бы заранее ответил на возможный вопрос Воронцова сам Рауль, настаивая на ответе того на свой вопрос по существу.
– «Да в Штатах у меня не получилось. А один приятель предложил рвануть сюда, у него тут своё дело наладилось, и он взял меня в компаньоны. А ты как?».
– «Да я то – нормально! А как же ты с языком?» – вновь перехватил инициативу Рауль.
– «Пришлось срочно изучать. До сих пор учу!».
– «А я это почувствовал! А кем же ты работаешь? Или купоны стрижёшь?».
– «Слав! А что это мы всё про меня, да про меня? Расскажи и что-нибудь про себя!».
– «Так у меня всё тривиально получилось. В Штатах тоже не срослось. Перебрался в Испанию. Там влюбился в аргентинку, женился, приехали сюда. А здесь у неё папа… о-го-го!».
– «Так значит, это ты купоны стрижёшь!?».
– «Да что ты! Я работаю, и живём мы отдельно!».
– «А кем? Если не секрет!».
– «Ну, ты же слышал на лекции – журналистом!».
– «А раз ты меня видел, что же не подошёл ко мне?».
– «Ну, во-первых, ты тоже не подошёл. И потом, откуда я знаю, зачем ты здесь, и от кого ты здесь? А, кстати, Игорёк, от кого ты здесь?».
– «Не бойся, не от кого! Я – от себя! А вот… ты от кого, Славик? Я помню, что ты учился в военном инязе!».
– «Да, учился! Потом бросил и за границу подался. А ты ведь тоже учился в МГИМО!? Ты-то как из дома сбежал?» – снова Рауль перехватил инициативу.
– «После МГИМО распределили меня за границу, там я и дал дёру! Так что оба мы с тобой… перебежчики!».
– «Да… уж!» – непонятно с чем согласился Рауль, задумавшись.
Ещё до этой встречи, готовясь к разговору, он вспомнил, каким был Игорь Воронцов в школе.
Он был способным хорошистом, потенциальным отличником, сыном почти не вылезавших из загранкомандировок родителей, всегда стильно и опрятно по заграничному одетым, холёным, холодно-расчётливым и слегка высокомерным во взаимоотношениях с одноклассниками.
С Игорем они не дружили, но были в хороших отношениях, так как считали друг друга ровней себе, и даже уважали, особенно сын работников Внешторга Воронцов – внука генерала Гаврилова.
Тот же, помня, что Игорёк мог сподличать и продать товарища, что было особенно в начальных классах, держал Воронцова на дистанции.
А молчавший в это же время Воронцов думал совсем о другом.
Он понял, что Слава скрывает правду, так как точно знал, что Гаврилов-Кочет успешно доучился в инязе, а затем куда-то пропал. Зная от школьных товарищей, что тот, кроме английского языка, изучал ещё и испанский с французским, дед его был генерал-лейтенантом, а сам он был весьма патриотически настроенным спортивным молодым человеком, Воронцов предположил, что его одноклассник вполне мог и стать разведчиком. А если это так, то, что тогда он делает здесь, в Аргентине, а, например, не США, или в Европе? Тогда кто же он, этот Гаврилов-Кочет? Во всяком случае, он явно не бедствует! Деньжата у него точно водятся! А раз так, то пусть поделится! А интересно, его жена… и тесть знают, что он из России, а?! – рассуждал Воронцов – Надо будет Славку раскрутить на эту тему! – окончательно решил он.
– «Ну, что, Слав? Надо нам теперь друг за друга держаться, а?!».
– «Да… держись!» – пошутил Рауль, протягивая ему руку.
Воронцов машинально пожал её, услышав на прощание:
– «Ну, ладно, Игорёк! Мне уже пора отъезжать. Давай встретимся через несколько дней, у меня будет тайм-аут! Позвони мне через… дня три, четыре! А, кстати, на всякий случай дай мне лучше свой телефон!» – попытался он поставить того в зависимое положение.