И теперь комиссару предстояло разобраться в этом деле.
Кто убил? Мендес? За что убил? Как предателя? Тут, возможно, попахивало и политикой и идеологией. А возможно была даже замешана и пресловутая «Рука Москвы»? – задавался он вопросами.
Взяв толкового помощника и на всякий случай переводчика с русского языка на испанский язык, комиссар выехал в редакцию газеты «Наша Страна». Его знакомство с руководителями редакции и с некоторыми ведущими корреспондентами, длительные расспросы их, показали ему, что газета занимается практически только информацией о России. Материалы о внутренней жизни Аргентины были крайне редки. Но что оказалось для комиссара очень интересным, так это то, что автором некоторых материалов, о жизни в Буэнос-Айресе, но только лишь почему-то в области массовой физкультуры, был как раз Рауль Хоакин Мендес.
Интересно, если бы он был русским, то, безусловно, не стал бы так явно подставляться!? Что-то тут опять не складывается! – сделал очередной предварительный вывод комиссар.
Параллельно, из своих источников в контрразведке, комиссар узнал, что к началу 1990 года православная община Аргентины раскололась на две непримиримые друг к другу части: просоветскую и монархическую. Но в результате настойчивой работы российских дипломатов, а возможно и их разведчиков, среди которых мог быть и Рауль Хоакин Мендес, удалось убедить ведущих представителей этих частей, что родина у них одна – Россия, и делить им в новой России нечего. И подтверждением тому явился приём в российском посольстве в 1996 году по случаю Рождества Христова, куда пришли представители обеих частей общины.
А в это же время в американском посольстве резидент ЦРУ Вильям Ортман срочно вызвал своего заместителя Пола Фридмана для обсуждения более важного для себя вопроса.
– «Пол, я сейчас Вас просто ошарашу! У меня возникла идея подстраховаться… донесением от нашей резидентуры в Мадриде! Нам нужно получить соответствующие бумаги из Мадрида об их, заметьте, давнем подозрении и разработки Руди, как возможного советского разведчика!» – вкрадчиво начал Ортман.
– «Шеф, а у меня давно возникла такая идея связаться с нашим резидентом в Мадриде и совместно подготовить материалы, якобы давнишней совместной разработки Руди. Ведь это выгодно не только нам, но и им тоже! Но я не говорил Вам об этом, потому что инициатива должна была исходить именно из Мадрида, а не от нас! Я даже думал, и это отразил в своём плане операции «Руди», что если в скором времени такого предложения не поступит, то есть наши коллеги не догадаются об этом, то тогда мы подготовим свои бумаги о, якобы, нашем разоблачении Руди, как российского шпиона!» – сообщил тайну главный мозговой центр резидентуры.
– «Да, Пол! Вы голова! Давайте теперь подкорректируйте вводную часть своего плана, и начнём его реализацию! Действительно, совместные действия с коллегами из Мадрида помогут нам разделить ответственность. Даже более того, мы фактически спасём друг друга от ответственности перед Лэнгли за осечку с Руди! Пол, летите в Мадрид, всё им объясните, и скорее привозите эти бумаги сюда! А им объясните, что их наверняка по Руди в скором времени вызовут в Лэнгли. А предоставив нам задним числом компромат на Руди, они тем самым выведут себя за скобки скандала. Да и нам дадут опору и точку отсчёта в этом деле, и мы тоже сможем оправдаться перед Лэнгли!» – сразу вник в суть дела шеф, тут же дав соответствующее указание и совет проницательному заместителю.
– «Как говорят эти русские – рука руку моет!» – обрадовался одобрению своей идеи и интересному заданию в давно желанной им Европе Пол Фридман.
– «Да, Пол!», «Да, шеф!» – рассмеялись оба американских разведчика.
И заместитель резидента ЦРУ в Буэнос-Айресе Пол Фридман срочно вылетел со срочной секретной миссией в Мадрид.
А там оказались очень рады предложению их коллег и уже были готовы передать в Буэнос-Айрес соответствующе документы.
Через три дня необходимые бумаги уже легли на стол резидента в Буэнос-Айресе. Пока Вильям Ортман просматривал их, Пол Фридман с интересом следил за ним, держа за спиной ещё одну тонкую папку. Наконец довольный резидент откинулся на спинку кресла.
– «Отлично, Пол! Вот, что нам действительно сейчас нужно! Теперь у нас всё срастётся! Просто здорово, слов нет!» – искренне радовался Вильям.
– «Шеф, но это ещё не всё! У меня для Вас есть сюрприз!» – вынул из-за спины папку Пол Фридман.
– «Получив все эти бумаги, – показал он рукой на стол шефа – я в последующем разговоре с нашим резидентом в Мадриде Блэйком Расселом поделился нашими трудностями в вопросе с Руди, что мы никак не можем его зацепить, что у нас нет на него компромата! А он тут же мне – как нет? У нас есть великолепнейший компромат на него, и дал мне эти документы!» – протянул папку Фридман.
Резидент с интересом раскрыл её, сразу углубившись в текст, и тут же чуть ли не воскликнул:
– «Фантастика, Пол! Вы просто гений! Вот теперь Руди полностью в наших руках!».
– «Так это не я! Это Блэйк Рассел держал такой козырь… за пазухой!».
– «Хе-хе! А где Вы такое выражение ранее слышали?».
– «Так это переделанная русская…. С кем поведёшься, шеф! Противника надо знать…не только в лицо, но и… досконально!» – весело ответил заместитель.
И на следующий день окончательный план операции «Руди» был утверждён Вильямом Ортманом к исполнению.
Но главным препятствием в осуществлении этого плана теперь была аргентинская контрразведка и невольно лично комиссар Хоакин Баранья.
В этом году тестя Рауля вновь избрали в Палату депутатов Конгресса страны. И всё было бы хорошо. Но эта неожиданная встреча в Буэнос-Айресе со своим бывшим одноклассником – иммигрантом Игорем Воронцовым – спутала все карты, остановив его разведывательную деятельность, нарушив установившийся уклад жизни, душевный покой и семейную идиллию всей семьи Мендес – Родригес. Воронцов пытался шантажом вымогать деньги у теперь богатого соотечественника. А тут ещё и новая беременность Исабель повисла новой заботой над российским разведчиком.
Поэтому Вячеслав поначалу и затеял против Воронцова свою тонкую игру. Однако тот напирал слишком быстро и борзо. А тут и Центр фактически дал добро на его физическое устранение. Всё это и привело к драматическому финалу.
Этот финал ещё раз разбирался на совещании резидентуры ЦРУ в американском посольстве в Буэнос-Айресе.
– «Пол, я думаю, настала пора для доклада в Лэнгли?! Скрывать это дальше уже не имеет смысла, да и для нас опасно!» – начал Ортман, с каким-то даже волнением прохаживаясь по кабинету.
– «Да, шеф! Разрешите вылет в Вашингтон?!» – вновь взбодрился заместитель.
– «Нет, Пол, нет! – удивлённо взглянул он на своего слишком рьяного и дальновидного заместителя – На этот раз я полечу сам!».
И пространный доклад по операции «Руди», переходящей к заключительному этапу, был лично отвезён Вильямом Ортманом в Вашингтон, где он официально не был почти пять лет – со времени нашумевшей добровольной сдачи ему российского кадрового разведчика Александра Запорожского.