Через минуту-другую живых мутантов в тоннеле не осталось. Лишь в дальнем конце хрипел загрызайц, которому сожгло всю заднюю часть тела.
– Все целы? – сквозь звон в ушах осведомился Радуга. – Наташа?
Молодая женщина вяло помахала рукой.
– Гриб?
– Тута я.
– Фреза?
– А что мне сделается?
– Крот?
– Твоими молитвами, начальник.
– Степан?
Морпех приподнялся с валуна.
– Грей?
Ответа не последовало.
– Грей, ты как?
Жуткая мысль обожгла Радугу, он подскочил к товарищу.
Грей не дышал, пульса не было. Радуга отпустил его руку, покачал головой, смахнул выступившую слезу. Их товарищ умер в горячке боя. Инфаркт, инсульт или еще что-то – не важно. Сталкера в любом случае убивает Зона.
* * *
Все было как обычно, и, как говорится, ничто не предвещало беды.
Мерный шаг, тяжесть груза, тьма, рассеиваемая нагрудным фонарем. А потом – легкое дуновение воздуха и еще чего-то.
И сталкер увидел его.
И, несмотря ни на что, поразился. С какой же легкостью, с каким совершенством оно неслось по бетонным плитам, казалось, их не касаясь. Не издавая ни звука, безошибочно, неуловимо! Ни одно земное животное или тварь Зоны, включая саму химеру, просто не смогло бы так двигаться, на нашем свете это невозможно.
Сейчас он рассмотрел его намного лучше, чем во время перехода через то жуткое подземелье, но все равно не смог бы внятно описать. Некое единство плавно перетекающих друг в друга образов и деталей.
Оно не было велико, но боевая эффективность этого совершенства не имела отношения к размерам или весу. И оно было уже совсем рядом и изготовилось нанести один-единственный удар.
«Это – все!» – решил разум.
Но руки подумали раньше.
Тварь Изнанки прыгнула навстречу выстрелу из плазмера. Понять, попал или нет, Дракон уже не успел.
* * *
Вторая волна появилась через пять минут.
Твари, вблизи выглядевшие на редкость омерзительно, как карикатурные питбули в лягушачьей бородавчатой шкуре, умерли мгновенно. Их перерубленные пулеметной очередью тела, истекающие зеленой слизью, были отброшены к стене. Но за ними повалили другие.
Пулеметы и автоматы непрерывно хлестали свинцовыми бичами, однако чудища прибывали быстрее, чем он их убивал, и в какой-то момент сталкер понял: не удержать. Минуту-другую они еще смогут не пропускать защитников Матки, но потом мутантов станет еще больше, и они сомнут заслон и прорвутся, как уже пару раз прорывались. Миновавшие пулеметный огонь отчаянно рвались к бойцам, уклоняясь от пистолетных выстрелов и плазмеров.
Только бы дождаться, пока «бластер» вновь станет пригоден к бою!
«Сколько еще осталось? – Радуга уклонился вправо от прыгнувшего ему на грудь раттиса и в полете перерубил пролетающую мимо тушку мачете. – А вдруг у Дракона не получится?»
Еще три твари перед ним: два выстрела из плазмера, сбить третьего противника на пол хлестким ударом «берца», и подоспевший товарищ прикончил уродца экономной очередью.
– Фреза? – прохрипел Сергей. – Спасибо, Фреза.
– Меня Богдан зовут, – произнес сталкер.
– Ух ты! Кого по нашу душку прислали! – воскликнул Стопор, приложив к глазам окуляр ПНВ.
Из дальнего конца коллектора раздались хлюпающие звуки, и в коридор выползла сама воплощенная смерть. Рыхлая трясущаяся масса, текущая серо-зеленой слизью, перекрыла собой практически все пространство.
Массивное тело Червя, выставившего вперед тентакли, напоминало ползущее дерево. Кольчатое тело пульсировало, сияя огоньками, вызывая инстинктивное отвращение. Голова заключена в сизый хитиновый шлем, как половинка железнодорожной цистерны, из которой выступали лишь округлый золотистый глаз да мощная трубчатая пасть с сегментными лепестками губ. Из нее рвался размеренный вой.
Чудище прошлось по тушам убитых мутантов, вдавливая их в пол и стены.
А до возможности активировать чудодейственное оружие Вахмурки оставалось еще четыре минуты.
Радуга еще успел подумать, что исполин приходится чем-то сродни верминису, когда Стопор вскинул к плечу «Муху».
– Па-аберегись! – рявкнул он и выпустил снаряд в надвигающуюся живую массу.
Снаряд вошел монстру точно в глаз. Лопнул хитиновый щит, грохнул взрыв. Червь вздрогнул всем телом, брюхо лопнуло, огни погасли. Истекая вонючей слизью, монстр замер. Замер и Радуга – сгустки едкой дымящейся жижи пятнали шлем и рукав комбеза.
* * *
Сознание возвращалось нехотя и медленно, как после контузии. Голова гудела, во рту чувствовался вкус крови.
Дракон пошевелился и тут же зашипел от боли в спине и груди.
«Только бы не позвоночник».
Открыв глаза, осмотрелся. Темноту разгонял лишь отсвет детектора на груди. Кривясь от боли, сталкер присел. Сильно болели ребра, и давала знать о себе левая нога. Если перелом, тогда хана.
Он включил фонарь, обвел окружающее лучом. Бомба стояла рядом, как самый обычный багаж. Потом осветил своего противника – груду мертвой плоти.
Житель Изнанки выглядел совсем не страшным, отдаленно напоминая борзую или гончую. Но слишком долго рассматривать его Дракон не стал. Придя в себя, он постарался сосредоточиться на насущном.
Дотянулся до аптечки. Для начала медгелем из пакетика залепил рану, остановил сочащуюся кровь (а много же ее вытекло!). Кое-как зафиксировал бинтом сломанную в запястье руку. Хуже была тупая боль в подреберье. Кажется, сломанное ребро ранило печень.
Черт, какая же сила у этого была, если даже жилет не помог. Он посмотрел на вдавленные бронепластины.
Сожрав несколько таблеток, сталкер вытащил шприц-тюбик. «Эликсир Сатаны» – чудодейственное средство. Воистину чудодейственное. При изготовлении его применяются три редких артефакта и железы нескольких мутантов. Его он в последний момент буквально выцарапал у Дунаева. Снял колпачок с иглы и загнал ее в бедро прямо через одежду. В ушах сразу зашумело, а потом тяжелая жаркая волна прокатилась по венам. В голове взорвался многоцветный ураган.
Сознание прояснилось, почти исчезла боль, а главное, ушла слабость. Он встал, ощущая, как сила и легкость охватывают все тело. Постоял с минуту, о чем-то думая. Потом усмехнулся и уверенно взялся за рукоять контейнера.
И пошел вперед, считая шаги.
Вокруг был мрак, разгоняемый только фонарем. Сто шагов. Двести. Триста двадцать. Пятьсот.
Дракон вколол себе вторую, последнюю ампулу. Когда срок действия «эликсира Сатаны» кончится, болевой шок его скрутит. А через пару часов он умрет от внутреннего кровотечения. Но сейчас это не имело уже ровно никакого значения.