– На дружеской вечеринке.
– Где?
– В Москве, в ночном клубе…
– Неужели никто не может это подтвердить?
– В районе четырех часов утра он возвращался домой, один, без водителя! – Горбушина не выдержала напряжения и отвела взгляд в сторону, верхней губой закусив нижнюю.
И муху вдруг заметила, отмахнулась от нее.
– У вас были причины ненавидеть своего бывшего мужа, – заметил Савилов.
– Причины были, но исчезли – за давностью лет.
– А костюм с маской, парашют?
– А с парашютом только мой муж прыгает? И костюм только у него мог быть?
– Но у него нет алиби.
– И что? У вас есть орудие убийства с отпечатками его пальцев? Или его видели на месте преступления?
– Видели.
– Вы же сами сказали, что преступник был в маске?
– А рост? А телосложение? Все сходится.
– А мотив?
– И мотив есть.
– Вы же сами понимаете, что это все несерь-езно, – усмехнулась Василиса.
– Серьезно, не серьезно, а мотив есть.
– Легкий мотив. Настолько же легкий, насколько тяжелое преступление. Молотком по голове? Из ревности? А с парашютом прыгнуть? Одно дело с крыши, другое дело с балкона, вдруг зацепишься…
– На балкон еще залезть нужно было. Преступник с крыши на балкон забрался. Сам он этого сделать не мог, кто-то ему помогал.
– Наверное, это была я, – вздохнула Горбушина.
Савилов развел руками. Да, есть у него такая версия, и он этого не скрывает.
Преступник мог спуститься на балкон без посторонней помощи, но тогда бы на крыше остался спусковой механизм, наличие которого предположил криминалист. Кто-то забрал технику, кто-то спустился с ней вниз, причем через подъезд, который не контролировали телохранители Кузьмина. Операцию тщательно планировали, продумывали, ключи к замкам подбирали, пути отступления просчитывали. И судя по всему, действовали профессионалы, которые могли воспользоваться пистолетом с глушителем. Но почему тогда в ход пошел молоток? Этому имелось объяснение. «Бэтмена» могли заметить, задержать, и пистолет с глушителем выдал бы его с головой. А так он всего лишь городской сумасшедший, помешанный на парашютах и альпинизме. Молоток ведь не обычный, специ-фический – скальные и ледовые крючья вбивать. Альпинистский молоток, со специальным отверстием в «клюве» для карабина. И не придерешься…
Всему есть объяснения, а преступника нет. Одни только подозреваемые, под которых легко подвести логическую базу. Это легко, а в мотив поверить трудно. Действительно, столько лет прошло с тех пор, как Василиса Климова-Кузьмина-Горбушина рассталась со своим первым мужем. Тем более она счастлива во втором браке, муж у нее и на внешность симпатичный, и деньги у него водятся, к тому же он еще молодой, всего тридцать лет…
Возможно, Савилов снова пошел по ложному пути, как в случае с Вязниковым, хотя многое говорило в пользу его версии. Многое, в том числе и отсутствие алиби… А толку? Судья может выписать постановление на обыск в доме Горбушиных, но вряд ли там обнаружится специальный парашют и костюм Бэтмена. Преступники тщательно продумали план, четко его осуществили, значит, они люди умные, предусмотрительные. К тому же Горбушин человек богатый, и ему бы ничего не стоило избавиться от дорогого парашюта…
– Но у меня точно есть алиби, – сказала Василиса.
– Поэтому я не стану вас задерживать, – кивнул Савилов.
– А Глеба?
– Ну, с ним я, конечно, поговорю…
Дверь вдруг открылась, и в кабинет ввалился Костин.
– Товарищ майор! – выпучив глаза, запыханно выпалил он.
И только тогда заметил Василису. Кивнул ей в знак приветствия, хотя она даже не глянула на него. Савилов поднял руку, осаживая подчиненного, тот, кажется, все понял, и снова кивнул, соглашаясь повременить с информацией, важность которой распирала его изнутри.
Но все-таки не удержался:
– Мы парашютиста нашли!
Только теперь Василиса глянула на него – стремительно, испуганно и вместе с тем с надеждой. Ведь парашютистом, о котором говорил Костин, мог оказаться ее муж. Вдруг на него и вышел молодой неугомонный оперативник… А всполошилась она не зря, видимо, нечиста совесть…
Пока Горбушина смотрела на него, Савилов показал Костину кулак, подтолкнул его к выходу и вместе с ним покинул кабинет. По коридору неторопливо прохаживался убеленный сединами, но еще совсем не старый мужчина в стильных очках без оправы. Увидев Савилова, он остановился, подобрался, вопросительно вскинул голову.
Горбушину нужно было отпускать, и, если бы не Костин со своим потрясающим известием, Савилов так бы и поступил. Но теперь уходить ей нельзя, сначала нужно выслушать новость, принять решение.
– Прошу, Виталий Сергеевич! – Майор распахнул дверь, приглашая адвоката присоединиться к Василисе, пусть пошепчется с ней, успокоит, надо же как-то гонорар отрабатывать.
А сам закрылся в кабинете, который Костин делил с капитаном Грудковым.
Молодой, но уже начинающий лысеть оперативник вразвалку сидел на стуле, курил, после каждой затяжки широко откидывая в сторону руку с сигаретой. Ноги у него были вытянуты на всю длину, поэтому, заметив начальника, он не смог подняться быстро. Да особо и не торопился. Как-никак, он уже капитан, к тому же старший опер, и заслуг – на пышный букет благодарностей.
– И где парашютист? – спросил Савилов.
– Какой парашютист? – не понял Грудков.
– Да нет его здесь! – широко распахнув глаза, мотнул головой Костин. – Мы его только нашли, но еще не взяли!
– Кого не взяли? За что его брать? – Грудков посмотрел на него как на бездарного шута после очередной выходки.
– Так, давайте по порядку! – Савилов ладонью разрубил воздух перед собой, определяя стороны – в одну складывать семена, в другую плевела.
– Таджика мы разговорили, ну, который парашютиста видел… Ну, Олег его разговорил… – перехватив взгляд своего напарника, поправился Костин. – Абдуллах, когда к остановке шел, машину заметил, ну, ту самую, в которую парашют засунули.
– Где заметил?
– Там бар круглосуточный… Оказывается, ребята по рюмашке дернуть отошли…
– Ты это серьезно? – удивленно посмотрел на Костина Савилов.
Сколько лет он в розыске, а такого еще не было, чтобы преступник сразу же после дела шел в бар снимать стресс. Тем более после убийства… Да, Кузьмин выжил, но преступник откуда мог это знать? Кровь на руках еще не высохла, а он горло пошел промочить. Нонсенс!
– Ну да, мы с барменом говорили… Олег с ним говорил, – снова поправился Костин. – Да, заходили парни, в половине пятого…