— Я живой. Чего вы расклеились?
Отец сжимает кулаки:
— Живой?! Живой, да? Ты чудом уцелел! Просто не знаю каким Богам молиться! Если бы не Аами…
— А что с ней?!
Как же я мог забыть про мою малышку?! Мама отворачивается в сторону, вытирает слёзы на глазах.
— Её больше нет. Девочка закрыла тебя собой.
— Как…Нет?!
— Покушение. В теле того саури из её клана была вживлена бомба. Поэтому её и не обнаружили при досмотре.
— Что с Аами?! И с моим ребёнком?!
Мать всхлипывает вновь, отец мрачнеет ещё больше:
— Их больше нет, Коля. Погибли на месте. Очень многие умерли там.
— А…Император? Доса Аруанн?
— Целы и невредимы, хвала Богам. Возле трона силовой щит, поэтому они не пострадали.
— Дмитрий, Ююми?
— Ты же знаешь, что их не было в зале, они здесь, с нами…
Камера аппарата поворачивается, и я вижу оживившегося брата и его заплаканную жену. Машу, мысленно, естественно, им рукой. Кажется, получилось. Саури улыбается сквозь слёзы, отвечает таким же взмахом, а Дима выдыхает с огромным облегчением:
— Ух, живой!
Аппарат снова переходит на родителей. Отец спешит, похоже, времени врачи предоставили немного:
— Погибло очень много людей. И наших, и из Кланов. За компанию не беспокойся. Пока я занимаюсь делами. Так что лечись спокойно.
Оглядывается по сторонам зачем то:
— Там сейчас мясорубка. Ас Самих и аль Арийя сцепились не на шутку. Да ещё Вождь Вождей. Ведь его слово оказалось нарушено, и…
Связь обрывается, и ко мне вновь подкатывает забытье… И снова прихожу в себя. Передо мной сидит плотный, коренастый офицер в чёрном мундире Службы Имперской Безопасности. Коротко кивает:
— Полковник Васнецов.
Вспоминаю голос в эфире, когда мы… Сглатываю слюну, киваю. Уже, как понимаю, не виртуально, а в живом натуральном виде.
— Очень приятно. Рогов. Николай.
— Император и Вождь Вождей приносят вам свои соболезнования по поводу безвременной кончины вашей супруги.
…Невольно отворачиваюсь к стене. Мои глаза горят, и я не хочу, чтобы офицер видел, что мне плохо. Пара минут тишины. Потом Васнецов нарушает молчание:
— Вождь Вождей обещает, что все виновные будут наказаны. Смерть Аами ас Садих аль Арийя не окажется неотмщённой. Это его Слово.
— …Зачем?
Выдавливаю из себя это слово. Затем повторяю:
— Зачем? Мало тех смертей, что произошли на нашей свадьбе? Я больше не хочу, чтобы ещё кто-то умер. Их законы — не наши. С меня хватит погибших.
Снова тишина в палате. Васнецов молчит. Усилием воли продолжаю:
— Я благодарен Вождю Вождей за участие в моём горе, но… Прошу не преследовать Клан аль Арийя. В память о нашем…
Отворачиваюсь к стене и умолкаю. Васнецов поднимается, затем произносит:
— Я доведу ваше пожелание до того, кому оно адресовано.
Щёлкают каблуки. Шаги. Дверь. Снова шаги.
— Коля!
Это родители. Меня обнимают, и эти материнские объятия отдаются болью во всём теле. Невольно охаю, матушка отпускает меня, торопливо извиняется:
— Ой, прости!
— Да ладно, ма, не переживай. Просто слишком сильно…
— Сильно? Ах да, ты же не знаешь… У тебя больше половины тела заново выращены.
…Ничего себе… Теперь понятно, из-за чего я так вот мучился…
— Сколько я… Пролежал?
— Почти полгода, Коля. И медики до последнего не могли гарантировать, что ты выживешь. Представляешь, как нам пришлось?!
Извиняюще улыбаюсь смущённой улыбкой. Ничего себе… Смотрю на постаревших от происшедшего родителей.
— Я не думал…
— Да никто не думал!
Это папа.
— Клан Аами открестился от всего — мол, фанатик. Но следователи Вождя Вождей нашил ниточку и стали её разматывать. В общем… Аль Арийя практически исчез. Может, два-три недобитка и бегают где-то, но их смерть дело времени.
— Да не нужна мне их смерть!
Я взрываюсь от гнева, резко поднимаясь на локте. Не до конца окрепшее тело пронзает острая боль, но мне плевать:
— Если они умрут, мне что, это вернёт жену и ребёнка?! Нет!
Матушка торопливо подносит мне к губам стакан с водой. Захлёбываясь и стуча зубами по стеклу, пью с жадностью. Она гладит меня по голове:
— Успокойся, Коля. Успокойся. В Кланах свои законы и обычаи, и не нам их нарушать. Там всё сделают сами. Как у них положено.
…Немного успокаиваюсь. Всё-таки простая вода — лучшее средство успокоить разбушевавшиеся нервы. Решаю сменить тему:
— Как Дима и Ююми?
— Он на Фиори. Воюет. Собственно говоря, уже почти закончили. Сейчас отлавливают в горах и пустынях последних наёмников. Атти дал ему земли в… Словом, где-то там. В новых провинциях, как сын выразился, сейчас вовсю идёт строительство. Дима размахнулся. Ююми дохаживает последние дни. Она хотела приехать с нами, но мы не разрешили. Уж больно тяжело протекает беременность. И, знаешь?
Мама почему то переходит на шёпот:
— У неё двойня! Мальчик и девочка!
…Хоть одна приятная новость! Улыбаюсь. Я искренне рад за Димку…
— А что с компанией?
— Ты имеешь в виду 'Ди и Ди'? Или нашу — 'Рогов и сыновья'?
— И то, и другое.
Отец через силу улыбнулся:
— Обороты совместной 'ДиД' уже обогнали семейную контору. И давно. Ас Самих захватил примерно треть кланового рынка, увеличив своё состояние почти в два раза. Да и наша 'Рогов и сыновья' тоже крепко держится. За последнее время открыли два новых направления и в наш состав влились Вяльцевы и Петровы.
— Ого!
…Что первая, что вторая семья была очень известна в Империи. Вяльцевы контролировали почти восемьдесят процентов производимой в государстве электроники. А Петровы — это химия: чистые реактивы для производства разнообразнейших тканей, присадки для металлургии, пластмассы, сверхпроводники, бытовая синтетика…
— Так что, сынок, поправляйся скорей. Дел по горло.
Николай посуровел.
— Прости, папа… Но я не хочу возвращаться в фирму. По крайней мере, пока.
Против ожидания, родители не стали возражать против его решения. Они прекрасно понимали, что сыну необходимо прийти в себя после случившегося.
— И что ты будешь делать?