— Я чувствую себя прекрасно, — объявил мальчишка и задрал рубашку на животе: — Смотри!
На впалом худом смуглом торсе Сергей увидел марлевый квадратик, приклеенный скотчем.
— Врач сказал, что скоро заживет. Только купаться пока нельзя, — огорченно проговорил Сомик и осторожно потрогал марлю.
— Ну, вот и хорошо, — искренне порадовался Сергей, — а я уж думал…
— Нет, ничего страшного не случилось. Я просто испугался тогда. — Сомик шмыгнул носом и виновато посмотрел на Сергея.
— Бывает, — махнул рукой Одинцов. — Не ты один испугался. Ну, что у тебя? Я поспать хотел.
— Нельзя спать в это время! — снова улыбнулся Сомик. — Так можно и всю жизнь проспать!
— Разбаловали мы тебя. Будешь ты меня еще учить, — проворчал Сергей на русском. — Болтаешь слишком много… по заднице бы тебя ремнем, пацан.
Несмотря на незнакомый язык, мальчишка понял его и, ухмыльнувшись, показал пальцем на север:
— Там американцы приехали, в деревню с той стороны.
Сергей нахмурился, соображая:
— Как ты сказал? Американцы? В деревню?
— Да.
— Ну и что?
— Ты дурак, Кубинец, — произнес Сомик серьезно. — Эти американцы военные, у них оружие. Их видел мой двоюродный брат, а потом и я, мы вчера с сестрой ходили к дяде в гости.
— Да мало ли кто приезжает в деревню, — неуверенно пробормотал Сергей. — А сколько их? — вдруг спохватился он.
— Тоже двадцать человек. И половина из них — негры.
— Та-а-ак, — задумчиво потер подбородок Сергей. — И все имеют при себе оружие?
— Да. И большие рюкзаки, вот такие, — развел руками Сомик. — Они живут отдельно, так же, как и вы, но только они никому не дают денег. Еще у всех есть береты. Зеленые. А меня они назвали «маленькой прыткой обезьянкой».
— Зеленые береты, говоришь?
— Да. Такие красивые.
Одинцов выпрямился на лавочке, и расслабленное состояние слетело с него в одно мгновение.
«Это по нашу душу, — отстраненно подумал он. — Со спецназом США я еще дел не имел. Как, впрочем, и с остальными тоже… Наверняка схлестнемся. Ведь не просто так они здесь появились. Видимо, на обыкновенных крестьян уже надежды нет. Сомику только нельзя показывать, как все становится серьезно. Да и тем более его это не касается».
— Ну, не очень-то они и ошиблись, — усмехнулся Сергей, оглядывая Сомика. — Действительно, шустрый паренек.
Мальчишка нахмурился и показал ему язык:
— Я тебе сказал, что знаю, а теперь ты думай сам… Тебе что-нибудь принести с базара?
— Принеси пару сладких лепешек… Вот, возьми. — И Сергей вытащил из кармана несколько монеток. — А ты нашего старшего не видел?
— На кухне он, повара учит готовить… как же она… охроша, вот!
— Окрошку, — пробормотал Одинцов. — Знаю, ребята сегодня просили окрошку, соскучились… Тогда беги пока, а если что новое узнаешь, приходи.
— Маленькая прыткая обезьянка не забывает, кто ей помог, — усмехнулся Сомик. — Я приду еще. Увидимся!
Сергей действительно нашел майора на кухне. Картина, которую он увидел, была довольно забавной. Ухтыблин, нацепив белый передник поверх камуфляжных штанов, в майке-тельняшке, что-то сноровисто резал большим ножом на разделочной доске, а повар, большеглазый тихий индус, сидел в уголке на стуле и не двигался. На кухне гудели вытяжные вентиляторы и вовсю работал кондиционер.
— Да что это за народ такой? — Майор оглянулся на Сергея и продолжил свое занятие. — Попросил его кефир принести, так он буйволиную сметану приволок. Такая густая, как масло… пришлось водой разводить… а кваса тут и нет, конечно. Попроси его квасу принести, так он лимонад притащит. Вот, посадил его в угол, чтобы под ногами не путался. Что у тебя?
— Сомик сообщил, что ходил к своим родственникам через границу и видел там американцев.
— Ну и что?
Сергей покосился на повара, затем подошел к майору и прошептал ему пару слов на ухо.
Майор замер с ножом в руках. Индус тревожно вытянул шею.
— Надо сходить, посмотреть, — сказал после паузы Ухтыблин и снова начал резать зелень. — Пойду я, ты и… Воробья возьмем. Много людей не надо. Завтра к четырем утра быть готовыми к выходу. С собой иметь полный боекомлект. Бронежилеты и каски не бери. Обойдемся.
Одинцов ушел, а майор доделал все необходимое, вымыл руки и жестами растолковал повару, что кастрюлю с неизвестным ему блюдом нужно поставить в холодильник. Затем отправился в расположение взвода.
Подходя к бараку, он увидел незнакомого мужчину в шортах и цветастой рубахе, в панаме и сандалиях, который шумно спорил с дежурным у входа. В руках незнакомец держал объемистую синюю спортивную сумку. К своему некоторому удивлению, Ухтыблин услышал родную речь, замедлил шаг и прислушался.
Судя по некоторому накалу разговора, мужчина что-то требовал от бойца.
— Да сколько раз можно тебе говорить — свой я, свой! Хочешь, паспорт тебе покажу?!
— Не нужен мне твой паспорт. Не положено проходить, — меланхолично ответил дежурный, здоровый парень по кличке Сирота Казанская, бывший кандидат в мастера спорта по штанге.
— Да что же вы такие все упертые, — огорченно пробормотал незнакомец. — Да свой я! Летчик! То есть вертолетчик! Летаю здесь в районе! Узнал, что свои ребята здесь появились, вот и решил забежать в гости! Хоть со своими поговорить. Вот, — качнул он сумкой, — взял, так сказать, все для этого необходимое… а ты меня не пускаешь!
— Не положено, летчик-вертолетчик, — вздохнул Сирота. — Здесь же не дискотека. Да и шел бы ты отсюда. А то сейчас наш майор придет, и мне еще влетит из-за тебя.
— Майор? — обрадовался летчик. — Вот и давай своего майора сюда! Хоть с нормальным человеком пообщаюсь!
Ухтыблин кашлянул и подошел ближе.
— Товарищ майор, — выпрямился Сирота, — за время дежурства происшествий…
Ухтыблин махнул рукой. Незнакомец обернулся. На майора глянула добродушная, чисто русская, чуть полноватая, загоревшая до черноты физиономия с голубоватыми глазами.
«Да, летчик, — определил майор. — Лицо только в середине загорело, а по краям кожа бледная, видно, что в шлемофоне летает. Ну, и страшная же у него рожа… как будто маску нацепил».
— Документы, — протянул он руку. Взял паспорт в твердой коричневой обложке, открыл его, внимательно прочитал, осмотрел мужчину еще раз с ног до головы, задумчиво почесал краем обложки нос и хмыкнул:
— Ладно, пойдем, Сергей Павлович… поговорим.
— Как ты обратно полетишь, Серега? — спросил майор и зачерпнул ложкой густую коричневую массу из стоящей перед ним тарелки. Прожевал, поднял глаза и сказал: — Неплохо. Островато, правда… но сытно. Это что?