– Так точно! – Меня аж с кресла выкинуло от рева тестя.
– То-то же. – Ухмыльнулся Белов и, подмигнув, исчез за дверью.
– Ну да, а после швартовки я туда и сам не пойду, – проворчал я, возвращаясь в кресло. Вот только посидеть спокойно мне в нем не дали. Стоило мне опустить свою пятую точку на мягкий пружинный диванчик, как в каюту заглянул подшефный наших дам. Попандопуло обвел взглядом помещение и, заметив меня, радостно сверкнул своими греческими очами. Понятно. Начинаем сборы.
Заходить в нашу с Ладой каюту, честно говоря, мне не хотелось. Припрягут-с. Но куда деваться? За время нашего недолгого путешествия по Варяжскому морю огромное количество вещей оказалось вытянуто из саквояжей и чемоданов, и теперь нужно было все их утрамбовать обратно, да не абы как, а исключительно так, «как должно», по выражению моей супруги.
Нет, к костюмам, платьям и прочим предметам туалета Лада бы меня не подпустила, этим она займется сама, поскольку опять же «так должно». А вот мои многочисленные записи, письменные приборы и прочие мелочи, неведомо каким образом умудрившиеся расползтись по нашей каюте, супруга оставила на моей совести. Особенно я удивился, выудив из конторки свой «сварскольд» и полный набор для его чистки… Как он там оказался, ума не приложу. Насколько помню, саквояж с оружием я даже не открывал на «Варяге». А вот поди ж ты…
За суетой сборов наша компания и не заметила, как яхта вошла в порт Брег. А уже через полчаса после швартовки мы покинули «Варяг» и окунулись в портовый шум и гам. Надо заметить, что хоть порт Брег и является гражданским, но здесь и в помине нет ничего подобного тому, что мы видели в Конуграде. Какие носильщики, какие экипажи у причалов, откуда?! Грузы, грузы, грузы и ничего кроме них.
Впрочем, понявший затруднения большей части нашей компании (Ладе с братцем было явно не до того, они радостно улыбались, глубоко вдыхая морской воздух с его резкими портовыми запахами, и даже, кажется, глаза прикрывали от удовольствия… в общем, ностальгировали) Белов тут же отрядил одного из матросов, и тот, ящерицей просквозив меж многочисленными телегами, груженными до скрипа осей, исчез в лабиринте нагромождений ящиков, бочек и тюков, чтобы через несколько минут вернуться вместе с небольшой процессией колясок. Уж как ему удалось провести этот караван через барханы грузов, я не знаю, но подобное умение внушило мне немалое уважение к бывшему ушкуйнику… или настоящему? Тут ведь сам черт не разберет…
Как оказалось, мой ушлый тесть еще из Конуграда забронировал по телеграфу целый этаж одной из гостиниц в центре Брега, так что нам не пришлось тратить время на поиски жилья. Спустя полчаса наш кортеж остановился на обширном дворе «Первой Брежской гостиницы». Странное название, конечно, но только до тех пор, пока не узнаешь, что этот отель действительно был открыт чуть ли не четыреста лет назад и был первым заведением подобного рода в городе. Хотя, на мой взгляд, все-таки наименование «Единственная Брежская» подошло бы куда лучше. Других гостиниц в Бреге всё равно нет до сих пор. Ни одной, зато в портовом квартале имеется целых три «гостевых дома» для команд редких торговых гостей.
Все это и еще некоторое количество бесполезной, но подчас забавной информации я узнал из торопливой речи здешнего портье, время от времени прерывавшегося на то, чтобы дать указания снующим с нашими вещами служащим. Вообще, распорядитель в «Первой», настаивавший, чтобы его величали исключительно «портье»… ну грело, очевидно, родное словцо душу обрусевшего галла… Так вот, этот самый портье Эжен оказался на удивление шустрым малым… и очень понятливым типом. По крайней мере, доставшиеся нам с Ладой номера не только оказались соседними, но и были соединены между собой дверью, что не могло не радовать.
Кроме того, портье, этот стремительный, сверкающий обширной лысиной, отчаянно грассирующий колобок, умудрился не только в считанные минуты расселить нас по номерам, в соответствии с нашими предпочтениями, но и узнать, чего бы мы желали на ужин, предупредить о возможном ночном шуме в порту и даже дать несколько советов по поводу стоящих посещения мест. Последние, правда, в исполнении уважаемого Эжена касались в основном лавок.
Услышав рекламу портье, мужская часть нашей «экспедиции» понимающе захмыкала, одаряя Попандопуло сочувственными взглядами. Ну да. Кому-то ведь придется составить компанию нашим дамам, и есть такое подозрение, что этим «кем-то» предстоит стать нашему инженеру. Впрочем, сам Попандопуло информацию о предстоящем шопинге явно пропустил мимо ушей, да и наши взгляды задумавшемуся Леопольду Юрьевичу, кажется, были абсолютно до фени… Как витал в своих инженерных облаках, так и витает… М-да. Спасать надо Попандопуло, вон как у наших дам глазки засияли.
Впрочем, такое настроение продержалось у нас лишь до вечера. Присоединившись к нашей компании за ужином, мой тесть весьма толково разъяснил присутствующим особенности здешней торговли, так что интерес к посещению некоторых лавок проснулся не только у наших дам, но и у мужской части «экспедиции». А всё дело в том, что хоть основная часть необходимых товаров доставляется на Руян морем с большой земли, частично самими ушкуйниками через Стрельный пролив, частично гостями из Венда, Свеаланда или Руси, остальное же либо изготавливается прямо на острове в небольших поселениях типа Дрешвицы или Лубково… либо берется на абордаж. Так и получилось, что здешние лавки делятся на обиходные, где местные жители могут обзавестись необходимыми в хозяйстве вещами и продуктами, и трофейные, куда ушкуйники сдают непроданный гостям товар. Вот как раз трофейные лавки нас и заинтересовали, да так, что на следующее утро наша компания, не сговариваясь, разбрелась по городу, чтобы потом в течение нескольких часов то и дело натыкаться друг на друга то в одном, то в другом магазинчике с обязательным изображением окутанного облаком порохового дыма парусника на вывеске – непременном атрибуте любой здешней лавки, торгующей трофейными товарами.
Честно говоря, рассматривая выставленный в этих лавках товар, я никак не мог отделаться от чувства, что шатаюсь по владениям какого-то старьевщика. Такого гигантского количества и мешанины всякой всячины я не видывал даже на блошиных рынках «того света». А кроме того, меня не оставляла мысль, что ушкуйники самые настоящие барахольщики. Иначе чем еще можно объяснить наличие в продаже, например, набора латунных дверных ручек с корабельным клеймом некоего «Орма», явно свинченных с дверей кают какого-то «купца», или неполный фарфоровый сервиз из кают-компании монитора «Винден». А набор открыток с видами острова Зееланд?
Но если честно, то я даже рад, что Лада составила мне компанию в моих блужданиях по многочисленным трофейным лавкам. Если бы не она, я бы точно заразился болезнью ушкуйников и накупил кучу совершенно ненужной мне ерунды. Хотя один раз чуть не сдержался. Набор из двух «дур» с полным прибором для чистки и боеприпасом на двадцать четыре выстрела напомнил мне те пистоли, с которыми Лейф участвовал в обороне нашего дома. Только его мини-артиллерия была хоть ухожена, но потерта, да и не отличалась богатством отделки, а увиденные мной в трофейной лавке «обрезы вертикалок» мало того, что выглядели абсолютным новьем, так к тому же были украшены тонкой гравировкой и аккуратно уложены на бархат солидной шкатулки красного дерева с серебряными уголками. Замечательное дополнение к моей разрастающейся оружейной коллекции. Бессмысленное, но… Интересно, у кого ушкуйники прихватили это произведение воспаленного разума оружейника? Стоимость, правда, у этого шедевра была… м-да.