– Ну что, ваша миссия здесь закончена?
– Да, лагерь ликвидирован. Все склады взорваны, от амбара остались только стены.
– Хорошо, что стены остались, – удовлетворенно ввернула Надежда.
– Само бывшее поместье не пострадало – дом еще пригодится. А бойцы… – Алексей смотрел на дорогу, где по сторонам убегали уже начавшие желтеть деревья.
– Года полтора назад в Европе появились террористы-смертники. Это и раньше встречалось, но в основном такое практиковали арабы – обвешаются бомбами и орут «Аллах акбар!», а эти совсем по-другому действовали. Или свои их добивали после операции, или получалось, что не могли они правильно рассчитать время взрыва, но, в общем, все гибли. Вам, я думаю, подробности неинтересны. Один выжил чудом, но мало что сказать мог, калекой остался. Единственно, что поняли, – русский он. Вот тогда меня к этой операции и подключили.
– А вы? – начала было Надежда.
– Спокойно, Надежда Николаевна, не надо лишних вопросов. Я русский, но работаю там, больше вам знать ничего не надо.
Надежда переглянулась с Леной и промолчала.
– В общем, – продолжал Алексей, – в следующий раз успели мы раньше их. И взяли двоих, тем более они и сами не прочь были смерти избежать. И рассказали они удивительные вещи про этот лагерь. Что тут как бы база подготовки. Работают с ними инструкторы, настоящие, из спецназа, что ли, в общем, профессионалы. А контингент они набирали, вы не поверите из кого – из мальчишек в военкоматах. Сидел там у них один подлец. Подбирал либо вовсе сирот, либо с такими родителями, которым наплевать на детей, лишь бы дома кормить не надо было. А потом этот тип изымал все данные, и получалось, что ребят как бы вовсе не существовало. И дальше в лагере тоже наблюдалось расслоение. Кое-кто проникался идеями, которые проповедовал тот тип в штатском, отец родной, как он себя называл. Вы его, Надежда Николаевна, видели тогда на берегу.
Но на самом деле хоть и финансировали этот лагерь националисты, но все было предприятием коммерческим. Договаривались о теракте, получали деньги, а потом посылали ребят на смерть, причем они об этом не догадывались. Вырисовывались и среди них сволочи, не без этого. А которые хоть что-то в голове да в сердце имели, пытались протестовать или бежать, так их там же в лагере и убивали, чтобы другим неповадно было. Вы такой случай тоже видели.
Националы большое участие во всем этом принимали. И генерал Игнатов, очевидно, имел еще большие планы насчет бойцов. Но теперь…
– Но ведь и у нас теперь в России черт знает что с терроризмом творится. Вы думаете, что чеченцы…
– Насчет чеченцев ничего не знаю. Передо мной поставили конкретное задание – я его выполнил. От себя могу только сказать, что вряд ли у них получилось бы ребят здесь использовать. Все-таки одно дело там, за границей, там все чужое, а когда здесь может дом взорваться, где твои знакомые и родственники живут…
– А что теперь я этими ребятами будет?
– Будем надеяться, что ничего плохого с ними больше не случится. Все инструкторы, элита, мать их, свалили со своим полковником в очередную горячую точку. Те хоть добровольно, знают, на что идут, большие деньги за это получают. А ребят-то ведь сколько ухлопали безнаказанно! Да еще там, в Европе, напортачили!
Алексей остановил машину у обочины и повернулся к Надежде.
– Документы нужные я из лагеря изъял. И теперь выяснится, какие связи у них были в Европе, через кого договаривались, как все организовывали. Того убийцу с ремешком я ликвидировал собственными руками. А «отца родного», идеолога паршивого, ребята сами повесили на осине, как Иуду. Я им не стал мешать и ничуть об этом не жалею. – Алексей твердо встретил Надеждин взгляд.
– Вот как! – только и смогла Надежда пробормотать в ответ.
Дома Надежда застала пустую квартиру и пустой холодильник. В сердце шевельнулось было раскаяние: она отдыхала на даче, а мужу даже некогда было себе еду приготовить. Но она тут же отогнала от себя эту мысль: во-первых, муж сам услал ее на дачу, чтобы она не путалась под ногами, а во-вторых, она там не очень-то и отдыхала. Надежда засучила рукава, выбросила из головы все посторонние мысли, и к приходу мужа его ожидал сюрприз в виде чистой квартиры, вкусного обеда и рассерженной Надежды, которая вот уже полтора часа задавала себе вопрос: что же это за работа такая, с которой возвращаются в первом часу ночи!
Но все же муж был накормлен, мир восстановлен, а утром, когда Надежда еще спала, муж потихоньку исчез.
Надежда походила по квартире, поглядела на себя в зеркало, осталась недовольна, потому что нос облез и пора подкрашивать волосы, потом кое-что набросала на лицо, припудрила нос и поехала в «Росниипроект», бывшее место работы Алексея Бодрова.
Пока собиралась, она страшно злилась на себя: ну какое ей, в сущности, дело до всего этого? История закончилась, Лена выглядит вполне счастливой, а если и нет, то что ей-то, Надежде?
Лагерь ликвидирован, и даже хамский капитан Свирбенко умер в больнице, о чем ей сообщила вчера всезнающая Зинаида. Умер при странных обстоятельствах, сказала Зинаида, будет следствие. Очевидно, успели те, из лагеря. Чтобы Свирбенко со страху не стал их закладывать, решили Надежда с Алексеем. Вот, кстати, насчет Алексея душа Надежды и не была спокойна. Уж такой у нее был характер – все вызнавать до конца. И поэтому, пораскинув мозгами, она решила поехать в «Росниипроект», осмотреться там на месте, потому что о том, чтобы навестить жену и тещу Алексея Бодрова, нечего было и думать – еще загрызут у себя в квартире или с лестницы спустят.
В «Росниипроекте» Надежде повезло. Оказалось, что контора эта – не закрытая. И хоть внизу и сидела тетенька в будочке, но пропустила она Надежду спокойно, узнав, что та направляется в отдел кадров. Но туда Надежда не пошла, потому что, если бы она стала там расспрашивать про Алексея Бодрова, с ней и разговаривать бы не стали. Ведь не было у Надежды никакого официального документа, а стало быть, и права получать информацию, пусть даже несекретную. Поэтому Надежда побрела по этажам, бездумно поглядывая по сторонам. И вот он, неизбежный стенд «Наши ветераны», там нет Алексея, молод еще, но дальше висела вроде бы стенгазета, то есть что-то под заголовком «Наши достижения», датируемое 1989 годом. И вот групповая фотография, а под ней – пять фамилий, и среди них – А. Бодров.
Надежда осмотрела всех мужчин слева направо. Потом сделала то же самое справа налево. Потом отступила на шаг и снова внимательно вгляделась в лица на фото. Сомнений не было: ни один из мужчин на фотографии не был похож на человека, которого она знала как Алексея Бодрова.
«Так я и думала!» – И она пошла прочь очень расстроенная.
Лена полулежала на диване, укрывшись пледом, и наблюдала, как Алексей сосредоточенно работает на компьютере. Почувствовав ее взгляд, он повернулся и подмигнул.
– Ты закончил?
– Вроде бы да.
– И мы скоро улетим?