Проснулся я оттого, что вдруг пропал ровный рокот лодочного мотора, под который я задремал. Предательская тишина внезапно обступила нас, словно шайка грабителей в тёмном переулке. Вальтер громко и почему-то по-немецки ругался на нашего капитана. Чэн не отвечал. И было в этом покорном молчании китайца и признание своей вины за случившееся, и бессилие исправить положение. Со своего места под навесом я видел только его низко согнувшийся над мотором силуэт на корме лодки. Иногда оттуда, словно в оправдание доносился металлический стук инструментов.
А между тем потерявшую ход лодку стало сносить в океан. Выяснилось, что на борту джонки нет сигнальных ракет – вообще никакого аварийно-спасательного снаряжения. Даже спасательных жилетов или на худой конец хотя бы простого спасательного круга. Вот когда мы с Вальтером всерьёз пожалели, что не поплыли на большом солидном корабле, а связались с частником. Но что толку теперь было в этих запоздалых раскаяниях! Нас тащило в тёмную враждебную мглу.
Чэн достал вёсла. Мы дружно принялись грести. Но нас продолжало уносить в мрачную неизвестность. Я подозреваю, что, как опытный моряк, с детства знающий местные воды, китаец прекрасно понимал, что выгрести против сильного течения и волн нам не удастся. Просто он решил чем-то занять своих пассажиров, чтобы мы меньше осыпали его проклятиями и раньше времени не впали в панику или в слезливость. До определённого момента это ему действительно удавалось.
Словно зловещие знаки надвигающейся беды над самой водой появились небольшие облачка тумана. Постепенно белая дымка расползалась по окружающему пространству, становилась всё более плотной. Но моей одежде, лице, руках туман оседал крупными каплями.
Не знаю, сколько времени продолжался наш вынужденный дрейф – за часами я не следил. Теперь я думал только о том, как бы согреться. В открытой лодочной кабине, в которой мы сидели, свободно гулял морской ветер. До нас то и дело долетали холодные брызги волн. Чтобы окончательно не околеть, мы с Вальтером прижались друг к другу, закутавшись в предоставленный нам хозяином лодки большой кусок брезента. При этом на капитана было даже холодно смотреть. На нём была только расстегнутая «настежь» «гавайская» рубашка с коротким рукавом и шорты. Но не было заметно, что капитану холодно.
Неожиданно Чэн вспомнил о своём мобильном телефоне и стал кому-то названивать. Я снова с надеждой смотрел на него. Доселе казавшийся мне некрасивым местный гонконгский диалект китайского языка теперь звучал для меня музыкой надежды. У меня тоже был с собой аппарат, но я не знал телефонных номеров местных экстренных служб. Я решил позвонить жене в Москву.
– Алло, котёнок! Это я.
– Привет, любимый, рада тебя слышать. Как отдыхается?
Тут каким-то шестым чувством жена догадалась, что со мной происходит что-то очень нехорошее. По-домашнему благодушный вначале, её голос наполнился тревогой.
– Алло, Егор, что ты молчишь? Ты в порядке?!
– Срочно найди телефон МЧС и передай им, что на нашей лодке сломался мотор и нас уносит в океан – я постарался говорить деловым спокойным тоном, прекрасно понимая, что у меня нет времени на долгие объяснения.
– Запомни или запиши: мы находимся где-то между островом Лантау и Гонконгом. Ты меня поняла?
– Господи! Да что же это такое! Какой океан! Какая лодка! Как тебя туда занесло?!
Я услышал плач в трубке, и тут связь оборвалась.
В этот момент всё и случилось. Волны вынесли нашу лодку из полосы тумана прямо на чёрную громадину какого-то судна. Помню, что первое чувство, которое я испытал, увидев корабль, было огромное облегчение. Пришёл конец нашим страхам.
Теперь можно было расслабиться – нашу джонку тащило прямо на исполинский стальной остров, так что мы могли не опасаться, что корабль пройдёт мимо и с его ходового мостика не заметят крошечную скорлупку за бортом. Чтобы на нас поскорее обратили внимание, мы принялись громко кричать, размахивать руками.
Но очень быстро я понял, что с этим кораблём происходит что-то непонятное: он не плыл и в то же время не стоял на якоре. Было странно видеть, как махина весом в сотни или даже тысячи тонн совершает странные эволюции, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Вдруг меня пронзила неприятная догадка: неизвестный корабль является такой же беспомощной игрушкой, находящейся во власти океана, как и наша джонка! Только эту громадину волны волокли навстречу неизвестности гораздо медленнее, чем нашу лодку.
Правда, внешне корабль не выглядел брошенным «Летучим голландцем». Он был расцвечен яркими огнями, а надстройку капитанского мостика и вовсе заливал мягкий жёлтый цвет. Из трубы корабля поднимался слабый дымок, что указывало на то, что сердце корабля – его машина живёт. Судно называлось «Ганга 2». Название большими буквами было начертано на корабельной надстройке. Это был сухогруз. Хотя в то время я ещё мало, что понимал в морском деле.
Вскоре мы заметили какое-то движение на палубе корабля, но пока ещё находились слишком далеко, чтобы более детально разглядеть, что именно там происходит.
Вдруг я обратил внимание, что море вокруг нас наполнено каким-то странным движением. И дело тут было не в волнах. Немного приглядевшись, я к своему ужасу обнаружил, что это место буквально кишит акулами. Я никогда не предполагал, что эти хищники могут вести себя, словно приманенные чем-то стаи бродячих собак. Вокруг лодки по поверхности моря «ходили» десятки острых треугольных плавников. Некоторые акулы даже высовывали из воды свои острые морды и в лунном свете их немигающие глаза прирождённых убийц сверкали холодным стеклянным светом. Я видел, или мне это только казалось, мелькающие в воде под нами бесчисленные серые тени. Создавалось ощущение, будто океанские монстры целенаправленно окружают нас со всех сторон.
Я тогда впервые видел акул так близко, и с напряжённым любопытством следил за быстрыми перемещениями многочисленных хищников вокруг нашей лодки. Больше всего я опасался, что они выбрали нас в качестве потенциальной добычи. Тогда я слишком мало знал об этих животных и их повадках. Поэтому был даже готов поверить в то, что акулы каким-то образом прознали про наше бедственное положение и приплыли, чтобы общими усилиями атаковать потерявшую ход лодку, перевернуть её, и сожрать трёх беззащитных пассажиров.
Впрочем, очень скоро я убедился, что не мы были предметом акульего интереса. Теперь мы находились в каких ни будь 100 метрах от стальной горой возвышающегося над нами корабля. Неожиданно для себя мы вдруг увидели, как двое молодчиков подтащили к борту человека в белой форменной рубашке офицера торгового флота. Раздался хлопок выстрела. А в следующее мгновение тело моряка тряпичной куклой полетело вниз. В месте, где оно упало в море, вода тут же закипела от получивших добычу акул.
– Что там происходит?! – глядя на меня округлившимися от ужаса глазами, чуть ли не простонал Вальтер. – Этого человека действительно убили?
Не помню, что я промычал в ответ, ибо в голове моей творилась такая же каша, как и у моего потрясённого товарища. Зато бывалый Чэн быстро сообразил, в какую прескверную историю мы вляпались. Теперь он действовал с капитанской решительностью. В пол голоса китаец произнёс только одно слово «пираты» и приказал нам немедленно садиться на вёсла. И сразу всё стало понятно. По нелепой случайности мы оказались очевидцами каких-то страшных событий, после которых живых свидетелей оставлять не принято.