Пепа не нашлась что ответить на это, и дальше они ехали молча, под рев двигателя и визг шин на крутых поворотах.
Стату и Лурдес заперли в кузове грузовика, не имевшем окон. Все его убранство состояло из груды одеял, нескольких мягких подстилок, ведра и двухлитровой пластмассовой бутылки с водой. Сквозь дырочки в крыше проникало немного света. Грузовик затрясся по кочкам, и Лурдес спросила:
– Так мы в аэропорт едем, да?
– Вообще-то, нет. Нас похитили тамплиеры.
Матовую гладь точеного девичьего лба прорезала морщинка.
– Шутишь.
– Если бы. Эль Гордо кое-чего хочет от моего отца и Скелли, и пока не получит этого, нас не отпустят.
– Ну и ладно, пусть получат, и я тогда полечу в Дефе. Как думаешь, это надолго?
– Не знаю, Лурдес. Может, и надолго, потому что вряд ли Скелли захочет отдавать свое добро.
– Это ведь наркотики, да? Я так и знала, что Скелли narcotraficante. Он все отрицает, но я догадалась. Да ничего, отдаст, он же меня любит. Даже если его потом убьют.
– Ну, вполне…
– Без вариантов, – отрезала девушка. – А дон Рикардо, твой отец, тоже за тебя заплатит. Такое часто случается, это все понимают. Хотя обычно забирают мальчиков. За мальчиков больше платят, я слышала.
Она томно потянулась и соорудила себе спальное место из подстилок и одеял.
– Вздремну, – сообщила она, располагаясь на полу. – Я всю ночь не спала… как-то не ожидала, что такой старый мужик может всю ночь этим заниматься. Наверно, виагру принимает, не знаю. – Она взглянула на Стату. – А у тебя есть бойфренд?
«Бойфренд», не novio [146] ; Лурдес была девочкой современной.
– Сейчас нет.
– Что, тебе с мальчиками неинтересно?
– Очень даже интересно, – сказала Стата. – Просто у меня полно других дел, а на бойфренда нужны время и силы.
– Да, Пепа тоже так считает. Она говорит, не давай бойфрендам испортить тебе карьеру. Найди кого-нибудь, кто тебе точно поможет, и оставайся с ним, пока сама не встанешь на ноги. Хороший совет, правда?
Стата вспомнила про доктора Шумахера и лабораторию в МТИ.
– Да, хороший, – ответила она и подумала: «А поменялась бы я местами с этой девочкой? Даже если забыть про внешность, сумела бы я просто существовать, не мысля и не планируя, не копаясь постоянно в себе, не просчитывая каждый шаг?» Она уже лет в шесть ничем не походила на Лурдес – и вот пожалуйста, теперь у нее отобрали все планы, всякую возможность что-то контролировать. И, к удивлению Статы, ее это не сломило: как видно, нынешнее похищение было логическим продолжением предыдущего, когда она сама себя похитила – выдернула из жизни, которой вроде бы так желала. И ей опять подумалось: что бы ни произошло, она не стала бы ничего менять, не сошла бы с пути, который привел ее к этой жизни, странной и такой насыщенной.
Грузовик катил себе дальше, и по углу наклона Стата догадалась, что они едут в горы. Сумку у нее отняли, но обошлись без обыска, часы тоже не тронули. Поэтому, когда грузовик сбавил ход, несколько раз повернул, сдал назад и остановился, Стата наверняка знала, что на дорогу ушло два с половиной часа; следовательно, они находятся где-то в tierra caliente, в горном краю.
Двери кузова распахнулись, и какой-то тип велел им выходить. Было темно и тепло, пахло пылью и, еле ощутимо, лошадьми. Их привезли в конюшню, только с бетонированным полом. Двое мужчин вывели их через боковую дверь на узкую улочку, а оттуда в здание напротив. Лурдес пожелала узнать, где ее сумки, – в этих сумках у нее было все необходимое для Мехико: одежда, косметика и все такое прочее, – но ответа от конвоиров не получила. Они прошли через большую кухню, пропахшую щелоком и топленым салом, и далее по коридору. Дом на ранчо, догадалась Стата – интересно, не здесь ли держали и отца со Скелли? Ее оставили одну в какой-то комнатушке. На двери имелся засов с висячим замком – и, судя по звукам, им не преминули воспользоваться. Во время краткой прогулки по дому она слышала рев двигателей и гомон толпы – вероятно, кто-то смотрел по телевизору автогонки. Непонятно почему, но от этой мысли Стате стало легче. Никто пока что не сказал ей ни слова.
В комнате находилась кровать с трубчатым каркасом, на ней – голый матрац, рядом ведерко с крышкой и умывальник с белой эмалированной раковиной. Единственное окно было забрано деревянными жалюзи – как выяснилось, они не поднимались. Впрочем, в одной из планок обнаружилась трещина; расковыряв ручкой, Стата надломила ее и смогла выглянуть. Как и на многих горных ranchos, здесь имелся внутренний двор, и он худо-бедно просматривался из окна ее комнаты. Оказалось, насчет автогонок Стата ошиблась. Двор был забит машинами – пикапами, джипами и седанами, все они беспрерывно газовали, передвигались и выстраивались в колонны. Вокруг толпились десятки и десятки, если не сотни людей – все в черных бейсболках и темных рубашках, многие с автоматическим оружием. Все вместе это напоминало войско, готовящееся к походу, – да так оно и было.
На самом краю ее зоны обзора виднелся большой пятиосный грузовик, подвергшийся любопытным модификациям. К кузову приварили стальные пластины – внахлест, как чешуйки панголина [147] ; поверх грузового отсека устроили подобие бронебашни, обложив его мешками с песком, зафиксированными при помощи металлической сетки. Между мешками зияли темные щели, которые могли быть только бойницами. Еще один стальной лист защищал ветровое стекло и капот, для водителя оставили лишь небольшую прорезь. Бампер также укрепили толстой пластиной, поверх нее приварили I-образную балку – мощный таран. Над ней, в свою очередь, были навалены мешки с песком, обмотанные сеткой. Кабину по бокам бронировали тем же манером; на месте окна для водителя предусмотрели люк на петлях. Как инженер, Стата не могла не восторгаться подобным – она видела «наркотанк» воочию впервые, – хотя сердце ее сжималось при мысли об очевидной цели этих приготовлений. Броневик пройдет через ворота Каса-Фелис, как пуля через куклу Барби, и стена особняка тоже не особенно его задержит. Всего один рывок – и в штабе отца окажется полсотни вооруженных врагов.
Тем временем взревели моторы, люди расселись по машинам, и колонна покинула двор, оставив за собой облако желтой пыли, которое еще долго висело в воздухе. Живот Статы стало покалывать от паники; лицо покрылось холодной испариной. Надо было бежать отсюда. Найти телефон, дозвониться до отца и предупредить его, потом связаться с майором Накой и привлечь военных. Сумку у нее забрали вместе с мобильником и деньгами, но и в карманах осталось много интересного. И конечно, пистолет за поясом. Может, и вправду стоило отдать его отцу, да времени не хватило. Стата еще в жизни ни в кого не стреляла, и хотя в тире она била без промаха, отец и Скелли накрепко внушили ей, что стрелять по мишеням и по людям – это не одно и то же. Ей вспомнился совет Скелли: никогда не наставляй оружие на человека, если не собираешься в него стрелять, а если уж наставила – стреляй. Это только в кино двое могут разговаривать, держа друг друга на мушке. Ей представилось, как она палит в человека – и как впадает в ступор, а враг отбирает у нее пистолет. Выкинув из головы эту зловещую сцену, она изучила содержимое своих карманов: маленький блокнот в кожаном переплете, черная шариковая ручка «Ротринг», малюсенький фонарик на брелоке с мотоциклетными ключами, флешка, двадцать семь песо монетами, красная зажигалка «Бик» и миниатюрный швейцарский армейский нож с ножничками, пилкой для ногтей, зубочисткой и тридцатимиллиметровым лезвием.