И сейчас, уже сидя в теплом и безопасном укрытии, попивая сладкий чаек, друзья не могли понять, что же это могли быть за существа, бродящие ночью в лесу?

– Может, призраки?

Но Галина была уверена, что им попались живые люди.

– Говорили они между собой по-фински.

И что понадобилось новой партии финнов в ночном лесу?

– Может, это были наши пропавшие Пасси и Юсси? Следователь ведь утверждал, что государственную границу эти двое в обратном направлении не пересекали. Значит, где-то тут бродят.

– И зачем они там снова очутились?

– А может, они никуда далеко и не уходили. Михаил ведь сказал, что подземные ходы во многих местах разветвляются, там есть укрытия с пищей и водой.

– И они его нашли. Ни Пасси, ни Юсси там не было.

– Одно укрытие они и впрямь нашли, но ведь могут быть и другие. Не забывайте, что Пасси и Юсси часто видели именно возле Серых камней. У них там определенно какой-то свой интерес.

– И что? Какой смысл финнам возвращаться туда? Особенно теперь, когда их подозревают в убийстве двух человек.

– Но они же об этом не знают. Думают, Юрия арестовали, их никто не разыскивает.

– Если бы они так думали, то с турбазы бы не удрали. Да и вообще, что им там надо от этих камней?

– Мы же не знаем, чем они там занимались все это время. Может быть, они еще не закончили свое дело, вот и вернулись, невзирая на возможную опасность.

Но гадать так можно было до бесконечности. А сил на это ни у кого из друзей уже не оставалось.

– Все, я спать, – пробормотал Толян и первым рухнул в постель.

Вован и Галина сопротивлялись сонной истоме не дольше него. И когда Толян начал выводить первые рулады храпа, заснули и они.

Глава 16

Проснулись все трое тоже почти одновременно. За окном слышались голоса селян. И громче всех слышался голос Ивановны – Васькиной бабушки.

– Это что же такое делается, люди дорогие! Разбойника, двух детей убившего, на свободу, словно бы ни в чем не бывало, выпускают! Куда же этот мир катится?

– О чем вы говорите, бабушка? – послышался чей-то любопытствующий голос.

– Как о чем! Ездила я сегодня в полицейское это их отделение, вертеп проклятый, хотела узнать, сколько дадут убивцу моего внучика. А мне там преспокойно и заявляют, что нет никаких к задержанному претензий. Выпущен нынче утром за недостаточностью улик.

– Ну, раз улик нет, так чего же его держать? – отозвался другой голос.

– Это как улик нет? – возмутилась Ивановна. – А кто же Ваську-то убил? И Нонку? Ясное дело, хахаль Нонкин новый девку к моему Ваське приревновал. Их втроем и видели. И дрались они с Васяткой! Мне это следователь сам сказал. А сегодня такой поворот. Улик у них нет! Это как же получается, я вас спрашиваю?

Поняв, о чем говорит старуха, Вован стал слушать еще внимательнее. Но бабка больше ничего интересного не сказала, только присовокупила, что будет жаловаться в прокуратуру, поскольку тут явный подкуп и коррупция.

– На лапу вожатый или его родные следователю дали! Не иначе! И хорошо, видать, дали, потому что следователь моих возражений и слушать даже не стал. Уходите, говорит, гражданка, мы тут сами без вас разберемся и убийцу вашего внука накажем. А как накажет, если сам же его и отпустил?

– Значит, другой кто-то на примете у них имеется.

Но Васькину бабку кто-то другой в качестве убийцы ее внука не устроил. Она уже привыкла видеть в этой роли вожатого Юрия и теперь была крайне недовольна переменой. Продолжая ругаться на полицию, «чтобы их там всех разорвало», она двинулась к своему дому. А друзья переглянулись. Вот оно как! Выходит, что сегодня утром Юрия отпустили!

– Надо выяснить подробности.

Они позвонили Михаилу, и тот подтвердил этот факт.

– Сам хотел вам звонить. Я и сам только что узнал, нашего вожатого выпустили на свободу.

– А по какой причине?

– Эксперты отчет следователю прислали. Говорят, не мог вожатый быть убийцей Нонки. Рост не тот, телосложение, длина рук, еще чего-то там. В общем, отпустили его.

– Ну ладно, Нонку он не убивал, а Ваську?

– С ним тоже непонятная история. Следы побоев на теле Василия вроде как могут принадлежать Юрию, в этом сомнений нет. Но они все не смертельные. А вот главный удар, который и лишил парня жизни, был нанесен опять же другой рукой.

– Снова эксперты вмешались?

– Они самые. Подтвердили, что убийца Василия был выше Юрия на целую голову.

Вован хотел прощаться, но Михаил сам спросил:

– Кстати, слышали, что сегодня ночью приключилось возле Серых камней?

И хотя Вован лучше всякого другого знал, что именно там произошло, он спросил:

– Что?

– Галина ваша будет в отчаянии, ты ей пока что не говори.

– Да ты о чем?

– Кости… Кости, о которых она так пеклась, они пропали.

– Не может быть!

– То-то и оно.

– А как же это приключилось?

– Таинственное происшествие, понимаешь ли. Ротозеи, которые прошляпили останки, утверждают, что на них ночью было совершено нападение. И самое удивительное, они утверждают, что на них напали призраки. Целая стая злобных потусторонних сил, явившихся прямиком из преисподней, воющих и плюющихся огнем и серой.

Услышав такую трактовку их визита, Вован не удержался и хмыкнул.

– Вот ты смеешься, – тут же отреагировал Михаил, – а следователю нашему не до смеха. Вчера он с этими останками переполошил всех, кого только мог. Сегодня с утра ему со всех сторон звонят, говорят, что готовы заняться найденными костями, а сами кости-то тю-тю! У мужика из-за этого могут быть серьезные неприятности.

– Из-за костей?

– Из-за того, что не уследил.

– И что ему будет?

– Выговор влепят, как пить дать.

На этом Михаил и закруглился. А Вован пошел докладывать друзьям о том, что у следователя теперь будут из-за их выходки проблемы. Услышав это, Толян виновато заморгал, а вот Галина упрямо сжала губы.

– И пусть! И пусть будут! Он сам виноват! Я его предупреждала!

– Все-таки нехорошо получилось.

– Мы сделали все, как нужно. И как только полицейские уберутся оттуда окончательно, мы похороним останки древних воинов с подобающими им почестями, при свете солнца и с молитвами. Одним словом, сделаем все, чтобы упокоить их души с миром и чтобы больше они не тревожили здешних жителей.

Все же Вован с Толяном что-то сомневались. На душе у них было как-то маетно, как бывает всякий раз, когда делаешь или собираешься сделать что-то неправильное. И если Толян еще колебался, будучи привязан к Галине своим светлым чувством, то Вован знал, как ему нужно поступить. Ничего не сказав своим друзьям, он сел за руль и уехал в отделение, чтобы лично удостовериться в том, что следователю грозят неприятности. И если они, эти неприятности, будут слишком уж велики, то предупредить их своим правдивым раскаянием.