Толпа ревущих как львы птиц была уже близко. Винсент, Хольф и Тэрон бежали к невидимой и неощущаемой в данный момент стене, отделяющей эту игровую дорожку от соседней. Когда троица приблизилась к границе на расстояние пятнадцати метров, она стала полупрозрачной и начала светиться, издавая сильный жар, казалось, будто всё вокруг усыпано раскалёнными углями. Пучки травы, что росли на уровне двух метров от неё, давно (за всё время игры) высушились или сгорели. На невидимой стене со стороны зоны гнёзд замелькали пятна, заставляя чёрную растительность ёжиться от жара. Это означало, что на другой дорожке точно так же на зов рога бежит стадо паосэтров, только немного быстрее чем то которое несётся здесь.
— Ну и жар! — заметил Хольф, когда все втроём остановились в пяти метрах от стены, которая теперь встречала троицу густыми светящимися пятнами.
— Да… что надо, — подтвердил Винсент.
Земля тряслась сильнее. Паосэтры настигали волной. Винсент посмотрел на Тэрона и Хольфа.
— Придется немного обжечься, — сказал он и подбежал ещё ближе к стене. Защитники последовали за ним.
Птицы пронеслись мимо, смешав землю с воздухом. Из-за пылевой завесы почти ничего не было видно. Три человека, поджаренные как цыплята, ринулись прочь от световой границы. Вскоре все они рухнули на землю, истекая кровью и лимфой, которые сочились из полопавшихся обширных ожогов на всём теле. Их сердца не позволили долго лежать. Вновь усилилось знакомое чувство: будто раскалённые гарпуны, воткнутые в грудь, тянули их в зону гнёзд. Еле волоча ногами, игроки поплелись дальше. По пути им встретился затоптанный паосэтр, лежащий на земле испуская дух. Его глаза медленно обратились к игрокам, выражая осознание того, что с ним сейчас сделают. Боль в сердцах заметно уменьшилась. Тэрон и Хольф огненными хлыстами разорвали птице живот, и с аппетитом позавтракали внутренностями. Винсенту тоже очень хотелось есть, и поэтому ему сейчас больше всего необходимо было выпить хотя бы одно яйцо.
Игроки прибыли на место. Некоторые гнёзда паосэтры растоптали. Сейчас эта игровая зона выглядела совсем не так, как в первый день, здесь царил погром. Вынув из первого попавшегося целого гнезда яйцо, Винсент обрушил его на землю, однако разбить не получилось и попытку пришлось повторить. Со второго удара скорлупа треснула. Винсент разломал дырку пошире и с наслаждением выпил яйцо. Содержимое всасывалось так быстро, что казалось, будто желудок суше земли [15] . В теле мгновенно почувствовалось насыщение силой, и ожоги стали болеть меньше. Он достал ещё одно яйцо из гнезда и подал живому рюкзаку, тот с радостью принял ношу. Винсент взял ещё одно, и ради эксперимента попытался положить за спину, но там почувствовался сильный протест. Живой рюкзак задвигался, замычал и начал отталкивать от себя то, что ему нести сейчас не положено. Винсент положил пятнистое яйцо на место.
Игроки побежали, следуя магнитной боли в сердце, которая усилилась сразу после того, как Винсент закончил есть [16] . Благодаря принятой пище раны и ожоги на их телах затянулись, начав заживать. По дороге иногда попадались затоптанные мёртвые паосэтры. Спустя некоторое время игроки без помех достигли зоны муравейников. Там некоторые земляные кучи оказались сровнены с землёй. Чувствовалось, что бегущее стадо оставило след, но живущие здесь создания работали быстро. Реставрация шла продуктивно. Муравейники-пирамиды росли на глазах.
Завидев троицу, рабочие муравьи-ящеры, что таскали зловоны, комки земли и прочую довольно тяжёлую гадость, начали передавать друг другу по вереницам визгливые хрипловатые звуковые сигналы, словно ток по проводам. Тэрон и Хольф держали огненные хлысты наготове. Вскоре отовсюду с верхушек муравейников начали набегать муравьи-солдаты. Огненные плети без труда рассекали их на части, но тварей прибывало много, поэтому приходилось идти медленно. Так прошло восемь часов. За это время Винсента раз десять муравьи едва не утащили с собой под землю на корм, однако благодаря стараниям защитников им этого сделать не удалось. Тэрону отгрызли левую руку, Хольфу оторвали кусок от туловища вместе с печенью. Винсент отделался четырьмя сломанными рёбрами и рваной раной на спине.
Был уже вечер, тусклое солнце опустилось близко к горизонту. Игроки миновали последнюю пирамиду-муравейник. Здесь нападки прекратились, как по команде, но две твари всё же преследовали их как голодные, слабые, смертельно уставшие хищники сильную, но раненую добычу, дожидаясь пока она, наконец, испустит дух. Впереди простиралась пустынная песчаная равнина, украшенная глубокими лунками и, изредка, мелкой низкой травой напоминающей небритую, пока ещё редковатую, щетину на лице молодого мужчины.
Игроки дошли до того места, где земля сменилась песком. Хольф закашлялся, нагибаясь, будто кланяясь. Изо рта брызгала кровь, которой у него почти не осталось, поскольку основная часть вытекла из правого бока. Он рухнул на песок лицом вниз. Винсент перевернул его на спину и, увидев, как закатились глаза, понял, что Хольф умер. Он подобрал его огненный хлыст и пошёл с Тэроном дальше. Те твари, что преследовали их, утащили труп Хольфа с собой и больше не вернулись.
Следов стада паосэтров в зоне муравьиных львов не было видно. Ямы, находящиеся здесь повсюду, были не больше трёх метров в диаметре и столько же в глубину. Расстояние между ними составляло около полутора метров. Винсент и Тэрон шли по зыбкому песку, стараясь не попадать на края ям. Поначалу всё было тихо. Но вскоре в песчаной почве в радиусе пятнадцати метров началась вибрация. Ямы расширялись и углублялись. Казалось, что кто-то под землёй рывками всасывал песок в себя. Тэрон оступился и покатился на дно одной из ям. Винсент упал на живот, пытаясь спасти его, но едва сам не скатился вниз.
Тэрон быстро сориентировался. Едва оказавшись на дне, зная, что его сейчас проглотят, он хлестанул перед собой огненной плетью. В тот же момент из песка выбросилось омерзительное существо и открыло рот. Тварь завизжала как свинья и дёрнулась в сторону. Муравьиному льву обожгло голову, но ранение не оказалось смертельным. Со второй попытки чудовище сожрало Тэрона и попыталось зарыться обратно. В это мгновение Винсент вскочил на ноги, схватил огненный хлыст, что выронил Хольф, и ударил тварь, потом ещё и ещё. При каждом новом ранении муравьиный лев визжал всё громче и кидался в пустоту, пытаясь схватить добычу, которая возымела наглость безнаказанно делать ему так больно. Спустя мгновение Винсент соскользнул в яму по зыбкому песку, потёкшему волной вниз, успев при этом хлестануть ещё разок. Он оказался теперь по пояс в песке. Плеть выскользнула из рук, когда тварь рванулась не в ту сторону, куда нужно было, проглотив несколько килограммов песка. Из-за ранений она потеряла ориентацию в пространстве, однако это действие хоть и не ранило Винсента, но зато зарыло его по шею. Он теперь оказался вплотную к хищнику. Муравьиный лев сделал ещё несколько нескоординированных рывков, и грешник окончательно ушел под землю.