Честно говоря, ушла я от нее с огромным облегчением.
Ольга, та вообще была шокирована до крайности. Все думала, думала и молчала всю дорогу. Я была ей благодарна. У самой голова кругом.
Девушка ждала меня там же, где я ее и оставила. Только выглядела она значительно лучше, бодрее, я бы сказала, если можно так говорить о покойниках. Легко пританцовывала в мягких мокасинах и улыбалась.
– Я готова!
– Вижу, но сначала попрощайся с матерью.
Я взяла ее за руку и повела за собой, пересекая чужие сны.
Там была она. Всюду: младенец у груди, ребенок, делающий первый шаг, школьница, она, она, она, всякая, такая, какой запомнила ее мать. Младенцы, дети, девушки теснились у гроба, а в нем лежала она с лицом удивленным и немного обиженным. У гроба сидела заплаканная мать и смотрела, шевеля губами.
– Мама, – тихо позвала девушка.
Женщина подняла голову, медленно узнавая.
– Мама, я пришла… Вот, – девушка приподняла юбку, демонстрируя мокасины, – мне передали, спасибо.
– Девочка моя, – мать протянула к ней руки, – девочка моя, если бы я знала, если бы я только знала!
– Не плачь, мам, – испугалась девушка. – Смерть это не конец, это… я не знаю, что будет дальше, но я есть, пусть не такая, как раньше, но…
– Да-да-да, – быстрой скороговоркой соглашалась мать, – я понимаю, теперь понимаю.
– Пора, – напомнила я.
– Скажите, – остановила меня женщина, – а что будет с моей дочерью там?
– Не знаю, – честно призналась я, – я только проводник.
Продираться сквозь чужие сны – занятие неблагодарное. Но меня снова выручила японка, прислав дикобраза. Мы устроились на его панцирном сиденье и мигом домчали до границы.
Мою подопечную встречали. Та самая старушка, что передала ей мокасины.
– А я вас тут поджидаю, – сказала бабушка, улыбаясь. – Подумала, что Леночке одной страшновато будет.
– Мне уже не страшно, но все равно спасибо, – поблагодарила та.
Насчет них у меня не возникло сомнений. Дойдут.
– У меня просьба есть, – смутилась старушка, – ты ведь пообещала… но если нет, то я не в претензии.
– Говорите, чего уж, – я действительно сказала над ее гробом «сочтемся», а отказывать в последней просьбе как-то нехорошо.
– Видишь ли, – торопясь, заговорила старушка, – у меня там долг остался один, неоплаченный. Ты не могла бы позвонить, всего лишь позвонить по телефону и передать, что Валентина Ивановна очень сожалеет и просит прощения. Это я Валентина Ивановна…
– Ладно.
Она продиктовала мне номер.
Они ушли вдвоем по дороге туда, где я никогда не была.
А теперь я должна сделать «звонок с того света», н-да…
С утра первым делом, чтоб не забылось, не выветрилось из памяти, набираю номер телефона неведомого мне человека, слушаю долгие гудки, а потом старческий голос отвечает:
– Да, я слушаю.
– Яков Петрович? – уточняю.
– Он самый.
– Прошу прощения за ранний звонок, я по поручению Валентины Ивановны, надеюсь, помните такую?
В трубке повисло молчание, а потом раздался долгий звук, будто всхлип:
– Валя! Валюша! Господи! Так вы от нее? Боже мой! Я уж и не думал… Но как это может быть? А она сама? Как она?
– Яков Петрович, – перебила я, – Валентина Ивановна просила передать, что очень жалеет о случившемся и просит у вас прощения.
– Прощения? – удивился старик. – Да что вы такое говорите! Я никогда! Я всю жизнь любил ее! Какое прощение! Это я, я должен просить прощения! Но где же она сама? Вы кто? Дочь, внучка?
– Типа того, – соврала я без зазрения совести. – Валентина Ивановна сейчас подойти не может, но, я думаю, вы скоро увидитесь. Надеюсь, – добавила тише.
– Как? Когда? – зачастил Яков Петрович.
– Вам сообщат. Всего доброго. – Я нажала «отбой».
Весь день я думала о превратностях судьбы. О любви длиною в жизнь, о прощении, да много о чем.
Вообще, что такое избранность? Наказание или благо? Как посмотреть. Наверное, каждый человек чувствует себя особенным, предназначенным для чего-то важного. Я знаю. Многие ждут случая, намека, приглашения, знака. Потом проходит время, дети вырастают, погружаются во взрослый мир с его проблемами, суетой, страстями и забывают. Часто забывают себя. И уже ничего не ждут.
Со мной все наоборот. Не было никакого приобщения, инициации, объяснений. Никто меня не готовил. Если бы все это было, разве я стала бы сопротивляться? Нет. Может, мне даже польстила бы моя избранность, если ее можно так назвать.
Выходит, мне повезло?
Мир раскрылся, показав мне, что реальность далека от наших представлений о ней. Да и что такое реальность? Тот забор, который мы ставим вокруг себя, боясь выглянуть наружу…
Я выглянула, сама не зная, что выглядываю. Просто мой забор оказался не таким высоким или не слишком прочным. Это взрослые уверены в том, что ничего сверхъестественного не существует, а раз уверены, то и не видят. У детей совершенно другие представления. А если задуматься и честно ответить себе: откуда берутся сказки? Как рождаются легенды? Выдумка? Но зачем человеку приукрашивать действительность? Зачем населять мир воображаемыми существами? И, самое главное, почему у разных народов эти представления и выдумки так похожи?
Я перелопатила кучу литературы, обшарила Интернет, кажется, уже сейчас могу написать диссертацию о сверхъестественном в нашей жизни. Только кому нужен сей академический труд?
Мы с Ольгой долго искали хоть какие-то сведения о таких, как я. Поначалу я почему-то думала, что найду какой-нибудь форум или сайт… Наивная.
Отчаявшись, я даже сама хотела создать группу «В-Контакте» или открыть тему. Хорошо, что не сделала этого. Представляю, сколько народу набежало бы, и все с идиотскими воплями о том, какие они все ведьмы, колдуны или там роботы шестой космической иерархии. Знаю я. Серьезные люди в сети не тусуются, у них своих дел по горло. И с себе подобными связываются через собственные каналы.
Ладно, от идеи устроить себе развлекаловку в сети я благоразумно отказалась. Оставалась маленькая надежда: если такие, как я, существуют, то они меня сами найдут. Ведь нашли же меня и та женщина, и девочка-японка…
А пока надо учиться самостоятельно. И в первую очередь изучить себя, свои способности и возможности, потому что я должна уметь управлять всем этим. Иначе мой дар – как шаровая молния: он есть, существует, но что он такое, я не знаю.