Я споткнулась, запутавшись в собственных лапах.
Я увидела лисицу!
Пока я таращилась, разинув рот, пес успел обогнуть здание – и оказался в тупике. Он резко остановился перед высокой каменной стеной и повернулся ко мне с непроницаемым выражение в глазах.
Я догнала его и остановилась на расстоянии нескольких хвостов. Пес был ненамного крупнее меня, но казался гораздо сильнее. У него были острые желтые клыки и крепкие туловище и лапы. Я знала от бабушки, что маленькие собаки могут быть намного опаснее крупных. Некоторых из них бесшерстные специально учат раскапывать лисьи норы и убивать маленьких детенышей, пока те спят.
Я оскалила зубы и покрепче уперлась лапами в землю.
– Ты кто такой? – выдохнула я. Лапы у меня начали дрожать. – Что ты такое?
Пес посмотрел через мое плечо на сверкающее здание. Похоже, он понимал, что тревожит меня. С тихой дороги смерти донесся ветерок, щекоча мои усы. Я почуяла в воздухе нечто – сладкий мускусный запах, тот самый, что уловила во дворе черной собаки.
Пес облизнулся. И наконец негромко заговорил:
– Меня зовут Сиффрин. Я не то, чем кажусь… Я посланец Джаны, одной из Старейшин из Диких земель.
Я моргнула.
– Ты… ты – лисий посланец? – В этом не было никакого смысла. – Но ты же собака!
– Я ведь сказал: я не то, чем кажусь.
Я применил ва-аккир. Попросту говоря, замаскировался. Так безопаснее.
– Безопаснее для кого? – спросила я, чувствуя, как по моей спине бежит холодок.
О чем это он?
Пес быстро огляделся по сторонам. На дороге смерти было тихо.
– Говори потише, – проворчал он. – Безопаснее для меня… И для Старейшин. И для тебя. – Он пристально посмотрел на меня. – Ты вообще слышала о Старейшинах?
Старейшины?
Я прижала уши.
Теперь, когда пес произнес это слово, оно показалось мне смутно знакомым, но я не могла понять почему.
– И как давно ты за мной гоняешься?
– Я выследил тебя, когда ты вернулась к своей норе и появилась та лисья стая. – Пес посмотрел в землю. – Ты просто не замечала меня раньше, так ведь? Я не всегда выгляжу одинаково.
– Я видела тебя этим вечером, – растерянно пробормотала я.
Пес взмахнул хвостом:
– Я уже давно слежу за тобой, видел, как ты ела червяков и грызла жуков, обитающих в навозных кучах. Я вообще не понимаю, как ты выжила. Ты не глядя прыгнула на дорогу смерти, ты, по сути, чуть не позволила бесшерстным погладить тебя, как домашнюю зверушку. А этим вечером мне пришлось спасать тебя от сторожевой собаки. О чем вообще думала слабая лисица, забираясь в тот двор? Неужели ты не обнюхиваешь какое-то место, прежде чем пойти туда?
– Я гналась за крысой, – пробормотала я, и от стыда моя шерсть даже затрещала. – Ты нарочно дразнил черную собаку, чтобы я могла сбежать, да?
Нос пса неодобрительно сморщился.
– Я делал то, что должен.
Я кое-что вспомнила… стук когтей по серым камням.
– В первую ночь я слышала шаги. Это был ты, ты шел за мной!
Пес противно фыркнул:
– Ты ошибаешься. Ты не могла меня слышать. Я не издаю никаких звуков, когда кого-нибудь выслеживаю… никаких звуков!
У меня кружилась голова. Я вспомнила существо с густой серой шерстью, которое посмотрело на меня в мою первую одинокую ночь, прежде чем исчезло за каким-то манглером. Была ли то лисица? Была ли она как-то связана с Сиффрином? Я ведь почуяла тогда в воздухе запах молодой лисы, я слышала клик-клик-клик ее когтей…
– Но почему? – спросила я. – Что тебе нужно?
Пес заговорил медленно, как будто я была полной дурочкой:
– Я уже сказал тебе: меня послал один из Старейшин. Мне необходимо найти твоего брата. Я думал, ты приведешь меня к нему.
– Пайри? – выдохнула я.
Он продолжил, как будто я ничего не говорила:
– Вот уж никогда не думал, что мне придется бесцельно бродить по Серым землям. Воздух здесь ядовитый… одной Канисте известно, что он делает с моим мехом! – Он оглядел свою жилистую коричневую переднюю лапу.
– Твой мех… выглядит грязным.
Глаза пса расширились.
– С моим настоящим мехом! Я же сказал, я применил ва-аккир. Принял другую форму. Неужели не понятно?
– Это… – Я просто не знала, что сказать. – Это невозможно. Никто не может настолько измениться. И лисицы… ну, они же не такие, как собаки… Ты только посмотри на себя! Ты никогда бы не сошел за лисицу!
– А кто-нибудь вообще смотрит на себя по-настоящему? – спросил пес, прищурив глаза.
Я не нашла ответа.
– Ладно, забудь это, – рыкнул он. – Забудь вообще, что видела меня.
Он хотел обойти меня, но я загородила ему дорогу.
– Не выйдет! – Я поднялась во весь рост. – Я хочу знать, при чем тут Пайри. Я не понимаю, кто послал тебя. Может, это та самая злобная лисица с одним серым глазом, что приходила к норе моей семьи?
Мне показалось, что маленький пес содрогнулся. Протискиваясь мимо меня, он опустил взгляд:
– Ты вообще ничего не знаешь.
Меня обожгло гневом. Я развернулась и крепко укусила его за жесткий хвост. Пес изумленно взвизгнул.
– Идиотка! – выкрикнул он.
Но вместо того чтобы повернуться ко мне, он бросился прочь по дороге смерти между сверкающими зданиями.
Я помчалась за ним, но он бежал быстрее. К тому времени, как я очутилась возле угла здания, его уже нигде не было видно.
– Вернись! – закричала я в темноту. – Мне нужно знать, чего ты хочешь от моего брата!
Я услышала только стук когтей по краю дороги смерти. Какое-то существо шевелилось в круге темноты под разбитым светящимся шаром.
– Сиффрин?.. – пробормотала я неуверенно.
На свету появилась черная лапа. Хорошенькая лисичка-малышка подбежала ко мне. Ее рыжевато-коричневый мех был мягким и пушистым, нос – коротким, хвост – гладким.
– Айла? – прошептала она.
Я отпрыгнула назад, как от удара. Во мне вскипел ослепляющий гнев. Он сжал мое горло, будто мощными челюстями, и я едва могла дышать. Я вдруг поняла, что пошатываюсь, еле держусь на ногах. К горлу поднялась тошнота, ядовитая и сильная. Меня вырвало, лапы подо мной подогнулись. Тошнота накатывала снова и снова, бесконечные жуки сыпались на землю.
Когда я подняла голову, малышка стояла на том же месте, ее усы озабоченно подергивались. Глаза у нее были большие и невинные, но в глубине их бронзового сияния таилось нечто непонятное.
Нечто такое, чему не следовало доверять.