– У меня никого нет… Считай, что тебе повезло. Сейчас я нахожусь в том промежуточном состоянии, когда оставила своего прежнего парня, но не успела закрепить отношений с тем, который мне нравится.
Если это была шутка, то весьма остроумная. Вот только отчего-то веселиться не хотелось. Отчего-то не верилось, что девушка говорила всерьез.
– А я подразумеваюсь в твоих планах?
– Все будет завесить от тебя. Располагайся, – великодушно разрешила Жанна, указав на кресло, на котором, опасливо посматривая на гостя, расположился черный кот. Слава богу, что это была единственная особь мужского пола. – И упаси тебя боже подходить к телефону! Меня здесь просто нет. Ты хорошо меня понял?
Сейчас Жанна была другой и напоминала строгую школьную учительницу, делавшую внушение нерадивому ученику. Еще одна неожиданная грань ее характера, о которой он даже не подозревал. Впрочем, ему всегда импонировали взыскательные девушки.
Обезоруживающе улыбнувшись, отвечал:
– Хорошо, не буду. Тем более что и звонить-то мне особенно некуда.
– Чего ты все улыбаешься?
– Просто никогда не видел тебя такой.
– И какая же я, по-твоему? – удивленно произнесла Жанна, присаживаясь на кровать. Уголок халата слегка задрался, оголив упругое бедро, через прозрачную кожу просвечивались синие тонкие вены. Помнится, он целовал их, и Жанне очень нравилась столь немудреная ласка.
– Я тебя знаю другой… Такой, какой ты была в термальном источнике на берегу моря.
– Я могу быть разной… Теперь ты поверил в это?
– Да.
– Ты надолго?
– На два дня, а может, на три… Потом мне нужно будет возвращаться в Нью-Йорк. Меня ждет работа!
– Все вы, американцы, просто помешаны на своей работе. Так вот, могу тебе сказать, что за эти два дня у тебя будет достаточно возможностей, чтобы меня изучить, и ты поймешь, насколько я отличаюсь от той, которую ты знал на берегу моря.
– Жанна, ты даже не представляешь, как мне это хочется увидеть.
Вместо двух запланированных дней Донан пробыл у Жанны неделю. У него был некоторый опыт проживания с женщинами под одной крышей. Его личный рекорд составлял четыре месяца и двадцать дней, после которого он выставил чемоданы своей очередной подруги на лестничную клетку. Но с Жанной сразу все было по-другому – в какой-то момент он вдруг осознал, что приятно просыпаться в надушенной девичьей постели, видя перед собой прекрасное любимое лицо, пить с ней кофе и разговаривать о пустяках, никуда не торопиться и знать, что сейчас она принадлежит ему всецело.
Уже пообжившись, Донан то и дело натыкался на предметы, оставленные бывшими поклонниками Жанны. Так, например, в шкафу отыскалась майка невероятно большого размера, которую она почему-то хранила в пластиковом пакете, – видно, в качестве памяти об ушедших в историю отношениях, а может быть, рассчитывала передать возлюбленному при первой же встрече. Эти русские женщины во многом непонятные, куда проще было бы выбросить ее в мусоропровод.
В другой раз он натолкнулся на крем после бритья и после некоторого колебания решил им воспользоваться, невольно отметив, что у предыдущего ее избранника весьма неплохой вкус. В эту ночь Жанна была особенно нежной, и Донан не без основания посчитал, что к особой пылкости ее пробудил бальзам прежнего возлюбленного.
Видеть Жанну было приятно, и, что самое невероятное, ему хотелось видеть ее постоянно. За прошедшие несколько дней, проведенных в ее квартире, он успел освоиться настолько, что стал выносить мусор во двор, неизменно отвечая по-русски «здравствуйте» на приветствия соседей.
Неделя пролетела мгновенно. У времени есть такая странная особенность: все лучшее почему-то быстро заканчивается, и, уже сидя на чемоданах, в любящих объятиях, он не в силах был отлипнуть от ее сдобного тела. Тогда же он взял с Жанны слово, что она сразу же после его отъезда займется оформлением документов в Америку в качестве его невесты.
Пролетая над Атлантическим океаном и вслушиваясь в музыку работающего двигателя, он думал о том, что неделя безумия осталась где-то на соседнем континенте, а ему останется только вспоминать прошедшие дни, просматривая многие совместные фотографии.
Первое время Донан звонил Жанне едва ли не каждый день, рассказывая о небольших приключениях, произошедших с ним за день. Потом стал звонить через день, и вскоре отношения, разделенные континентами, океаном и многими часовыми поясами, вдруг как-то стали ослабевать.
И однажды Жанна позвонила сама:
– Послушай, Донан, ты мне больше не звони, я не одна. У меня появился мужчина.
Донану потребовалась долгая минута, чтобы осознать сказанное, а когда услышанное все-таки добралось до его сознания, не желавшего признавать очевидное, он прохрипел, хватаясь за последнюю надежду:
– Ты забыла, что мы…
– Нет, я помню каждую минуту нашей встречи. Но так получилось. Ты не должен на меня обижаться.
– Нет, я хотел сказать другое, ты забыла термальные источники, где мы принимали ванны.
– К чему ты все это говоришь? Какие еще такие термальные источники? Ты выбрал не самое подходящее время предаваться ностальгическим воспоминаниям.
– Жанна, ты не так меня поняла… Ты забыла, что нас обвенчали античные боги, мы все равно будем вместе.
– Знаешь что, Донан, прибереги эту сказку для какой-нибудь другой наивной дурочки. А со мной все кончено, не звони мне больше. Помнишь, ты видел майку в моей шкафу?
– Откуда ты знаешь, что я ее видел.
– Я стояла у тебя за спиной, когда ты ее разглядывал. Ты был так увлечен, что не заметил, как я вошла. – Донан лишь сглотнул набежавший ком. – Так вот, нашелся хозяин этой майки. Тебе этого достаточно?
Ответить Донан не успел: в трубку ударили телефонные гудки.
Кто бы мог подумать, что эта русская заноза проникнет в него так глубоко. Его страсть к Жанне будет сравнима лишь с тяжелой и неизлечимой болезнью. Что бы Донан ни делал, он непременно вспоминал ее правильное круглое лицо, болотного цвета глаза, красивый негромкий смех. Эта русская девчонка даже из прожженного циника способна сотворить неисправимого романтика. А что же в таком случае говорить о нем, не имеющем прививок против таких роковых красоток.
Стараясь позабыть Жанну, Донан большую часть времени проводил на работе, чем заслужил милость начальства. Еще через месяц его поставили во главе операционного отдела, где он в полной мере сумел проявить свои способности.
Однажды, вернувшись с работы и крепко приложившись к скотчу, к которому пристрастился в последнее время, Донан принялся просматривать фотоальбом, где был запечатлен вместе с Жанной.
То ли на него подействовала излишняя доза крепкого напитка, разблокировавшего все внутренние преграды, то ли накатили приятные воспоминания, но, уже более не справляясь с собой, он взял трубку и по памяти набрал телефонный номер Жанны. Кажется, у них было раннее утро. Что ж, тем хуже для нее…