– Что вы, Фриц, он совсем рядом! – искренне заверила девушка.
Ужин затянулся за полночь, Диана оказалась смешливой девчонкой с хорошим чувством юмора, с ней приятно было пить вино и разговаривать о пустяках. Как выяснилось из разговора, с мужем она рассталась с год назад, воспитывает трехлетнюю дочь и живет в небольшой двухкомнатной квартире недалеко от центра.
Потом заказали еще немного вина, десерт, после которого решили размяться в медленном танце, а потом, будто бы сговорившись, пожелали покинуть ресторан. Добираясь на такси до дома, Виталий очень рассчитывал, что в ближайшие три часа девушка окажется столь же непосредственной.
– Ты где будешь спать, на диване или на софе? – спросила Диана, когда они вошли в квартиру.
– А там еще одна комната? – показал Виталий на дверь.
– Да… Но туда нельзя, это детская комната, сейчас там спит дочь.
– Понятно… Тогда я бы хотел спать там, где будешь ты. Ночью я очень мерзну от холода, и мне бы хотелось, чтобы кто-то находился рядом и хотя бы немного меня согревал.
Девушка сдержанно рассмеялась:
– Тогда ночлег обойдется тебе еще немного подороже… за тепло.
– Я готов пойти на дополнительные траты.
– В таком случае мы расположимся на диване. Помоги мне его раздвинуть, он тяжелый, – ухватилась Диана за самый край матраса.
– С удовольствием, – отвечал Виталий, взглянув на девушку. И остался весьма доволен увиденным – изгибы ее тела волновали своей безупречностью.
Совместными усилиями раздвинули диван, а потом без лишних слов, как если бы подобное между ними происходило не однажды, расположились под одним одеялом…
– У тебя хорошо получилось, – произнесла девушка, когда Виталий откатился в сторону.
– Если ты не знала, то могу сказать, что раздвигать диваны мое истинное призвание… особенно с женщинами, – отвечал Виталий.
Девушка рассмеялась.
– Опять ты шутишь, Фриц? Я говорю про другое.
– Ах, ты об этом? Это не самая трудная работа, которую мне приходилось выполнять.
Девушка вновь прыснула смехом. Если так будет продолжаться и дальше, то она непременно разбудит ребенка.
– Все русские такие весельчаки.
– Все-таки как ты поняла, что я русский? – не стал разубеждать Виталий.
– У тебя небольшой акцент, хотя ты неплохо говоришь по-немецки.
– А почему ты считаешь, что все русские весельчаки?
– У меня был русский парень. – В ее голосе прозвучала едва заметная грусть. – Но это было давно, еще до моего замужества. Мы с ним расстались… Я даже не поняла почему. Просто у нас не сложилось. Видно, это была судьба. А еще у меня давно не было мужчины, – прижалась девушка к его плечу. Виталий поймал себя на том, что неожиданная девичья ласка была ему приятна. – И ты меня не разочаровал. Ты не думай, что я так поступаю… Просто… Просто мне было одиноко.
– Мне не нужно ничего объяснять и тем более оправдываться, я все понимаю. Тебе, наверное, сложно одной?
– И это тоже. Мне бы хоть как-то отдышаться немного. Были бы на счету какие-нибудь деньги, так я бы хоть вздохнула облегченно. Дочку отдала бы в хороший детсад. Квартиру бы сняла другую… В другом районе.
– И сколько бы ты хотела иметь?
– Тысяч пятьдесят. Этого было бы достаточно.
– Я ведь тебе сказал, что занимаюсь бизнесом.
– Да. Что-то такое говорил, – вяло отреагировала Диана.
– Могу предложить тебе выгодную сделку.
– Это какую же?
– Завтра я отправлю на твой счет двести пятьдесят тысяч долларов. Ты тотчас снимаешь все деньги, пятьдесят тысяч оставляешь себе, а двести передаешь мне!
– Ты это серьезно?
– Ты думаешь, что русские только шутить умеют? – хмыкнул Виталий. – Я серьезен как никогда.
– Фриц, а ты не боишься, что я могу снять эти деньги и исчезнуть?
– Двести пятьдесят тысяч долларов не такие большие деньги, чтобы портить из-за них всю оставшуюся жизнь.
– Я согласна.
– Давай не будем откладывать наше дело в долгий ящик. Мне сейчас нужны твои банковские данные. Чем раньше они у меня окажутся, тем быстрее ты получишь деньги. Должен же я помочь красивой девушке!
– Хорошо. – Откинув одеяло, Диана, не стесняясь наготы, подошла к шкафу и приоткрыла дверцу. Покопавшись среди вещей, девушка вытащила небольшую бумагу, сложенную вчетверо, и протянула ее Виталию. – Возьми. Здесь банковские данные. Смотри ничего там не перепутай, я больше всех заинтересована в том, чтобы деньги поступили как можно раньше.
Виталий взял листок, просмотрел его и положил в карман брюк.
– Полный порядок.
– У меня еще вот такой вопрос… А то, что ты делаешь, это законно? Меня не будет потом беспокоить полиция?
Виталий усмехнулся:
– Вот сама пойми, каким образом ты будешь виновата в том, что какой-то чудак перечисляет тебе деньги?
– Пожалуй, что никак, – после некоторого раздумья произнесла девушка.
– Это же не плата за работу… Ты же не служишь на военном предприятии, не знаешь каких-то военных или государственных секретов. Не занимаешься контрабандой, не продаешь наркотики, так что какие еще к тебе могут быть претензии? – пожал плечами Виталий.
– Тоже верно. И что я должна буду делать дальше?
– Завтра вечером тебе на счет поступят деньги. Ты спросишь в банке, когда возможно забрать всю сумму. Они тебе назначат день и час, а когда это произойдет, то спокойно заберешь ее.
– А как мы с тобой свяжемся?
– Я тебе позвоню.
– Меня это устраивает. А знаешь, ты очень сладкий.
– Да? – удивленно протянул Виталий. – Прежде таких слов мне девушки не говорили.
Разговор принимал интересный оборот, с перспективой на более тесное продолжение диалога, к чему Виталий был расположен. Романтическую волну сбил телефонный звонок, прозвучавший из кармана сложенных на стуле брюк. Интересно, кому это он понадобился в три часа ночи?
– Извини, – произнес Виталий, отстранив девичьи руки, – нужно ответить. Может, что-то важное.
Вытащив из брюк телефон, Патулов с удивлением увидел на экране телефонный номер своего вузовского приятеля Гоши Григорьева, с которым проучился на мехмате до четвертого курса. На последнем курсе тот неожиданно уехал в Израиль, откопав в своем ветвистом генеалогическом древе еврейские корни. Уклоняясь от призыва в израильскую армию, Гоша перебрался в Германию.
Причудливым образом их пути пересеклись в Гамбурге. Это случилось через год после того, когда Виталий, женившись на хрупкой студентке медицинского института с голубыми глазами и длинными пшеничными волосами, оказавшейся этнической немкой, переехал с ней в Германию к ее дальним родственникам. Семейная жизнь у него не заладилась, и вскоре пара распалась. И Гоша Григорьев тогда был едва ли не единственным светлым пятном в том иммигрантском прошлом. Вскоре Виталий вернулся в Россию, но с удивлением обнаружил, что там его никто не ждет, все хорошие места заняты, а плескаться в качестве офисного планктона не пожелал. Поэтому ему ничего более не оставалось, как снова укатить в Германию. Здесь он вспомнил о своем старинном приятеле Гоше, успевшем дважды сколотить состояния на каких-то аферах и так же бездумно спустить накопленное на бирже. В тот момент вузовский приятель предпринимал третью попытку потеснить плотные ряды немецких олигархов. Обладая авантюрным складом ума, Гоша создавал какой-то невнятный фонд с труднопроизносимым названием, который, по его мнению, должен был значительно улучшить его финансовое состояние; единственное, чего ему не хватало, так это надежного партнера. Скинувшись по пять тысячи евро (причем Виталий внес дополнительно еще три, под обещание Гоши, что деньги будут отданы на «следующей неделе») и оформив фонд юридически, они принялись ждать, когда с неба повалится «манна небесная». Но желающих расставаться со своими кровными деньгами отчего-то не находилось. И вскоре выяснилось, что деньги были потрачены напрасно…