Дорога заводит мой творческий двигатель. Дорога позволяет мне писать на полном газу. Дорога ведет меня по странице.
«Почему это, – вопрошал режиссер Стивен Спилберг, – все лучшие идеи ко мне приходят за рулем?»
Художники всех мастей поглощают образы, чтобы творить. Дорога с ее непрерывным потоком образов катализирует творческое мышление.
Когда я жила на Манхэттене, у меня был старенький побитый золотой «блейзер», который я парковала на Девятой авеню. Иметь машину, живя в центре города, глупо – и дорого, – но для меня это было очень мудрое решение. Я сажала в нее Доменику, тогда еще совсем маленькую, и ее собаку Каллу Лили, белоснежного королевского пуделя, и отправлялась по Вестсайдскому шоссе вдоль Хадсона, пожирая глазами дары пространства и света. Мне как писателю и просто как человеку необходимо смотреть вдаль. (А еще я держала на Манхэттене лошадь породы аппалуза, на которой мы с Доменикой заезжали на верхушку самого высокого холма в Центральном Парке.) Держась севера вдоль сверкающей змеевидной реки, я набрасывала сценарии, «смотрела» пьесы, что разыгрывались у меня в голове. Проезжая сквозь зеленые туннели зеленой автострады Мерритт, мой огороженный, городом обмороженный мозг получал пьянящую дозу творческого кислорода, и я отправлялась домой, напитанная новыми идеями.
Для меня писать – это дзэн. Я сосредоточиваюсь на странице, сосредоточиваясь на жизни. Я сосредоточиваюсь на жизни, когда сосредоточенно слежу за лентой дороги, что по очереди разворачивает у меня на глазах один подарок за другим.
«Долгая, тихая дорога» – так буддистка Натали Голдберг назвала свой писательский мемуар. Джон Николз [56] , подаривший нам книги «Бесплодная кукушка», «Гений одиночества», «Война на бобовом поле Милагро» и другие, утверждает, что лучшие его вещи были написаны на ходу, когда, проезжая по дорогам Нью-Мексико в своем пикапе, одним глазом поглядывая на шоссе, одной рукой придерживая руль, он записывал фразу за фразой на клочок бумаги на джинсовом колене. Поэт Джеймс Навэ, неисправимый автолюбитель, преподает и живет в разных уголках страны и наматывает по сто тысяч миль в год, переезжая с места на место; он даже назвал своего пса Странником. Его фирменное стихотворение – то, что печатают на афишах – называется «Дорога».
Когда мы путешествуем, перед глазами у нас проносятся далеко не только мили. Когда уделяем все внимание дороге, насущные вопросы вытесняются придорожными достопримечательностями, и сознание освобождается, когда мы замечаем ярко-красный форд модели «Т» и кривобокую закусочную, в которую стоит заглянуть.
Работая над «Золотой жилой», я переживала медленную смерть отца. Рак легких и эмфизема не позволяли ему наши любимые долгие поездки. Я приехала в гости и свозила его покататься всего на пятьдесят миль. После я потратилась на длинное путешествие домой на запад по живописному железнодорожному маршруту. Расстояния, проделанные на поезде, и виды, что разворачивались за окном, стали мыслями, озарениями и упражнениями «Золотой жилы».
Не все водят машину – но, пожалуй, все писатели должны это делать. И не забывать о том, что если смотреть вдаль, можно далеко пойти.
Цель этого упражнения – наполнить ваш творческий кладезь образами. Вы и сами почувствуете, что новые образы дарят ощущение благополучия и изобилия. Быть может, вы заметите к тому же, как сложные повороты сюжета вдруг распутываются, и новые решения предлагают сами себя. Приятного просмотра!
Для тех из вас, у кого есть машина, это водительское задание. Выделите один или два часа и отправляйтесь исследовать небольшие дорожки. Съезжайте с автострад и шоссе и дайте себе прокатиться по полям и поселкам. Замечайте архитектурный стиль и предметы старины. Представляйте себе, как живут люди в этой местности. Отклонитесь от привычного маршрута.
Те, у кого нет машины, могут прокатиться на автобусе, на поезде, отправиться на лодочную прогулку вокруг Манхэттена. Если хотите, езжайте на велосипеде. Наша цель – поглотить глазами поток образов, позволить ему обдать нас с головы до пят. Рассмотрите церкви, кладбища, кафе и поля для гольфа, мимо которых проезжаете. Подумайте о том, как разнообразна повседневная жизнь. Позвольте себе быть пустым ведром, выставленным под ливень. Наполняйтесь бережно.
Сегодня четвертое июля, почти середина лета. На моем письменном столе – стоптанная подкова, букетик красных вьющихся роз, глиняный цветочный горшок в форме птицы и свеча с мексиканским символом всесильной руки. Неподалеку четыре из пяти домашних собак резвятся в высокой траве. Нужно только высматривать змей, а так здесь все спокойно. Два года назад, после смерти отца, я обустроила этот миниатюрный луг. С помощью местного умельца я соорудила небольшой глинобитный пруд с рыбками в память о любви моего отца к воде. Каждый день, после вечерней прогулки среди полыни собаки ныряют в этот пруд. Сейчас его поверхность рябит от сильного душистого ветра, что звенит в тяжелые колокола и легкие бубенцы, разливая их звук по полям нашего старого испанского поселка. Я окружена умиротворением, но на душе у меня неспокойно. Даже когда я была маленькой, четвертое июля всегда было трудным праздником. Меня как писателя праздники только расстраивают, а не освобождают, потому что нарушают ритм, сбивают время.
Довольно часто люди думают, что писателям пишется лучше, когда в жизни полно свободы и никак не расписанного, не использованного времени.
Я в этом не уверена. Вообще-то писателю полезно иметь другие планы. Им пишется легче, когда есть кое-какое мягкое расписание. Работа не только помогает нам платить по счетам, но и творить. T. С. Элиот работал в банке. Рэймонд Чэндлер [57] продавал страховки. Многие писатели, и я в том числе, преподавали. Ричард Коул, автор книги «Лестница в небо» о группе «Лед Зеппелин», по своей основной профессии – администратор рок-групп.
Обыкновенная дневная занятость приносит писателю не только деньги, но и опыт. Писателям нужно жить в миру.
Поэт Джеймс Навэ был владельцем пиццерии и велосипедного магазина, а также основал компанию «Живая поэзия!», которая отправляет поэтов учить школьников своему ремеслу. Занимаясь всем этим, Навэ продолжает писать. Его стихи питает богатый поток его пестрой жизни.
Один из величайших страхов у нас, писателей: а вдруг мы окажемся скучными. Дайте нам избыток времени, и, да, возникнет опасность скуки. Дайте нам зациклиться на себе – и мы теряем связь с миром. И тогда, да, читать нас будет скучно.
У писателя и экстрасенса Сони Чокетт очень насыщенная жизнь. Она ведет духовные консультации по шесть часов в день, вместе с мужем Патриком воспитывает двух дочерей, дает семинары по интуиции и привлечению желаемого и при этом еще успевает регулярно писать книги. Книги Сони, как и ее жизнь, наполнены людьми. Она погружена в реку человечности по самое сердце, и человечное заземленное сострадание сочится сквозь ее прозу. Занятая жизнь Сони – это ее корневая система.