В эту последнюю рубрику и надлежит относить техническое воспитание, ибо оно научает индивида пользоваться окружающей его обстановкой. Воспитание же чувств представляет чрезвычайную важность с обеих точек зрения. В самом деле, развитие чувств предшествует развитию духовной высшей деятельности, и ребенок в возрасте от трех до семи лет находится в периоде образования, формирования организма.
Поэтому развитие чувств мы можем облегчить, только пока дети переживают этот период. Мы можем градуировать и приспособлять стимулы совершенно так же, как считаем, например, необходимым облегчить образование речи, прежде чем она получит полное развитие.
Всякое воспитание маленьких детей должно руководиться принципом – содействовать естественному психофизическому развитию ребенка.
Другая цель воспитания – приспособление индивида к среде – должна преследоваться с особенным вниманием позднее, по истечении первого периода усиленного развития.
Эти две фазы воспитания всегда переплетаются между собою, но та или другая получает преобладание в зависимости от возраста ребенка. Период жизни между тремя и семью годами есть период быстрого физического развития. Это – время образования разных видов психо-сенсорной деятельности. Ребенок в этом возрасте воспитывает свои чувства, а потом уже его внимание привлекается средой в форме пассивного любопытства.
Внимание его в эту пору привлекают стимулы, а не причины вещей. Следовательно, это – период, когда мы должны методически направлять чувственные стимулы, дабы ощущения, получаемые ребенком, развивались разумным путем. Это – воспитание чувств – и подготовит истинный фундамент, на котором зиждется ясный и сильный дух.
Кроме того, при воспитании чувств открывается возможность обнаруживать и в конце концов исправлять недостатки, которые в настоящее время проходят в школе незамеченными. Наступает момент, когда недостатки проявляются в очевидном и безнадежном неумении приспособиться к окружающей среде (например, глухота и близорукость).
Следовательно, это воспитание физиологическое. Оно непосредственно готовит к психическому воспитанию, совершенствуя органы чувств и проективные и ассоциативные нервные пути.
Другая же часть воспитания – приспособление индивида к среде – достигается косвенно. Нашим методом мы подготовляем младенчество современного нам человечества. В настоящей стадии цивилизации люди являются преимущественно наблюдателями своей среды, ибо они должны до последнего из возможных пределов использовать все ее богатства. Современное искусство, как и во времена греков, опирается на наблюдение истины. Прогресс позитивной науки основан на наблюдении. Все открытия и изобретения последнего века, так заметно преобразовавшие нашу жизнь, были сделаны на тех же основаниях – именно при посредстве наблюдения. Поэтому мы должны и подрастающее поколение воспитывать в этом духе, в духе наблюдения, сделавшегося неотделимой частью современной культурной жизни; оно – необходимейшее средство; человек должен им овладеть, чтобы с успехом продолжать дело прогресса.
Как известно, открытие рентгеновских лучей родилось из наблюдения. Те же методы привели к открытию герцовских волн и радиевых колебаний, и мы ждем чудесных приложений от беспроволочного телеграфа. Еще не было периода, в который мышление так много выиграло бы от позитивного знания, как в настоящий век, и стремилось бы пролить новый свет на умозрительную философию и на вопросы духа. Теории вещества после открытия радия привели к чрезвычайно любопытным метафизическим выводам. Мы смело можем сказать, что воспитывая в детях наблюдательность, мы тем самым подготовляем пути к раскрытию тайн духа.
Воспитание чувств делает людей наблюдательными и не только довершает общее дело приспособления человека к современной цивилизации, но и непосредственно готовит к практической жизни. Мне кажется, мы имеем весьма несовершенное представление о том, что необходимо для практической жизни. Мы всегда исходили от идей, а от них переходили к двигательной деятельности. Так, например, воспитательный метод всегда сводился к заучиванию в уме и затем к выполнению. Вообще, когда мы преподаем, мы исходим от предмета, интересующего нас, а затем пытаемся заставить учащегося, если он нас понял, произвести какую-нибудь работу над самим предметом. Но весьма нередко учащийся, хорошо поняв идею, с огромным затруднением выполняет практическую задачу, данную ему, ибо мы при воспитании его упустили из виду фактор огромного значения – усовершенствование чувств. Я иллюстрирую это положение несколькими примерами. Мы требуем, чтобы кухарка варила нам только «свежую рыбу». Она понимает нашу мысль и старается осуществить ее. Если кухарка не научилась зрением и обонянием узнавать признаки свежей рыбы, она не сумеет исполнить нашего приказания. Кухарка может очень хорошо понять поваренную книгу, заучить рецепты, узнать продолжительность варки каждого продукта; она может выполнить все предписания, необходимые для придания кушанью желанного вида, но если ей придется решать по запаху кушанья, действительно ли оно сварилось как следует, и наощупь или на вкус определить момент, в который следует положить ту или иную приправу, – она обязательно ошибется, если чувства ее не получили достаточной подготовки. Эту подготовку она может получить только путем долгой практики, а такая практика кухарки будет ничем иным, как запоздалым воспитанием чувств, воспитанием, которое взрослому уже не дается вполне. Вот по какой причине так трудно найти хорошую кухарку.
Приблизительно то же самое можно сказать и про врача, про студента-медика, который теоретически изучил характер пульса и сидит у постели больного, одушевленный желанием измерить пульс; но если его пальцы не умеют распознавать ощущений, вся его наука пропала даром. Прежде чем сделаться доктором, он должен приобрести способность различать чувственные стимулы. То же можно сказать и о биениях сердца, которые студент изучает теоретически, а ухо привыкает различать только на практике.
То же самое можно сказать обо всех тонких вибрациях и движениях, в улавливании которых рука врача слишком часто оказывается бессильною. Термометр тем более необходим врачу, чем менее приспособлены и приучены его органы чувств к собиранию тепловых стимулов. Всякому известно, что можно быть очень ученым в своей специальности врачом, не будучи хорошим практиком. Последнее достигается только продолжительным опытом. И в самом деле, продолжительный опыт есть ничто иное, как запоздалое, а часто и бесплодное упражнение чувств. Изучив прекрасно теорию, врач вынужден заняться неприятным для него делом семиотики, т. е. вынужден записывать симптомы болезни, обнаруживаемые его наблюдением и опытами над больными. Он обязан делать это, если желает получить от своих теорий какие-нибудь практические результаты.
Здесь мы опять заставляем новичка приступать стереотипным порядком к ощупыванию, выслушиванию и выстукиванию для распознавания биений сердца, тона дыхания и различных звуков, которые только и дают возможность поставить верный диагноз. Вот та причина глубоких и неприятных разочарований многих молодых врачей, а главное, потеря времени и зачастую вопрос даром потерянных долгих лет ученья. Вот почему безнравственно позволять человеку браться за профессию такой огромной ответственности, если он, как это часто бывает, не искусен и не уверен в определении симптомов. Все медицинское искусство основано на воспитании чувств; школы же вместо этого подготовляют врачей путем изучения классиков. Самый образованный врач бессилен, если его чувствительность недостаточно развита.