– Да что вы заладили, картины, картины. Файед – мерзавец, сама ты – ничтожество. А картины там, и у тех, кому они нужны! – он опять засмеялся своим адским смехом.
– А у вас какой интерес? – Анна снова попыталась встать, покачнулась и сползла на пол.
– Интерес убийцы.
Анна очнулась в пустой комнате, на кровати, абсолютно голая. Она резко поднялась и застонала. Потихонечку, стараясь не делать резких движений, пододвинулась к краю кровати и свесила ноги вниз. Только тут она заметила на коленях склизкую жидкость. Потянув простыню, она вытерла колени. На полу валялась ее одежда. Спустившись вниз, девушка заметила удивленные взгляды. Она попыталась опустить голову и посмотреть, туда, куда смотрели все – на ее живот, и снова застонала от боли.
Иван встретил ее настороженно. Варя сидела за роялем. Сибиряк опять готовил.
– Почему так долго? – недовольно проворчал князь.
– Что у тебя на животе? – Варя удивленно вскрикнула.
– Я не знаю, еще не видела, – Анна прошла в свою комнату, Варя побежала за ней.
– Варя! Куда ты! – Иван прокричал ей вслед, но сестра даже не оглянулась.
Сняв куртку, Анна посмотрела в зеркало. Из-под короткой черной кофты был отчетливо виден рисунок. Кожа была сплошь покрыта красными мазками. Варя с ужасом смотрела на нее.
– Это что? Кровь? – она стояла у двери и смотрела на жуткие иероглифы.
– Вроде нет, – Анна потрогала рисунок пальцем. – Не похоже.
Анна подняла майку и расстегнула джинсы. Из зеркала на нее смотрела нарисованная красной краской её собственная голова.
– Ань, что случилось? – Варя разглядывала голову.
– Кажется, меня изнасиловали. Или подрочили на меня. Я не знаю. Он меня чем-то напоил, – она скинула с себя все и пошла в ванну. В дверях обернулась. – Я ничего не помню.
За столом никто не хотел нарушать молчание.
– Я уезжаю. Утром. Завтра, – наконец, заговорила Анна.
Все посмотрели на нее. Михайлов сосредоточенно жевал, поэтому промолчал, хотя попытался что-то промычать. Брат с сестрой ловко орудовали ножом и вилкой, ловко отделяя мясо от костей.
– Далеко ты собралась? Ты выяснила все, что хотела? – сарказм в голосе Ивана не улучшил общего настроения за столом.
– Виза твоя, Вань, подойдет, – Анна взяла вилку.
– Ее изнасиловали! – Варвара с ужасом посмотрела на мужчин.
– Но не убили. А это и следовало доказать. Рисунок на животе – угроза, но живот-то он не порезал! – Иван поднял указательный палец. – И зачем ты в номер-то пошла?
– Я же не знала, что англичанам на шлюх не хватает! – девушка перестала жевать.
– Как это не знала? – банкир заржал. – Об этом все массмедия голосили. Сотрудники английского министерства выдавали визу в обмен на сексуальные услуги и только симпатичным девушкам.
– Ань, а куда он сам-то делся? – Варя никак не могла забыть английского художника.
– Ушел, я не знаю, я очнулась, его уже не было, я же говорила. А чему ты удивляешься? Это так по-английски, – Анна сдвинула брови. – Что мне в рецепшене надо было спросить? Или полицию вызывать? С моим-то паспортом.
– Художники! Надо же! Небось, долго возился, пока эту голову нарисовал у тебя на животе! – Михайлов рассмеялся. – Какое-то извращение! Что за чушь!
– А если тебя убивать будут? – Варя не унималась. – Что тогда? Какая разница, что у тебя с паспортом. Ты же человек, а убийца и с документами убийца!
– Наверное, так и есть, – Анна отломила кусок булки.
– Только долго объяснять это в полиции, – банкир пробормотал это с набитым ртом.
– А может это масоны? – Анна застыла с ножом в поднятой руке, положив локти на стол.
Иван поморщился. Михайлов засмеялся.
– Во, во, – пробормотал он, дожевывая и поглядывая на Анну. – Почему не фашисты?
– Фашисты-то тут при чем? А в масонскую ложу я сама письма писала. Я адрес в Интернете нашла. Лондонских лож. Ну и послала им фотографии моих картин и предложение сотрудничать. – Анна положила ножик и взяла вилку в правую руку.
Иван засмеялся:
– Тебе не выслали инструкцию – «Масонство для чайников. Как вступить в ложу в пяти пунктах»?
– Нет, мне, кажется, не ответили. Не помню уже. А может карточку прислали – спасибо – не надо.
– А кто ты такая, чтобы с тобой сотрудничать? – банкир сузил и без того маленькие зеленые глазки.
– Просто, твои письма можно сравнить со стуком в дверь бомжа и с просьбой приютить на ночь, – Иван взял салатницу в руки и вылил остатки соуса себе в ложку.
– Я? Я – никто. А кто такой Чубайс? Тоже никто. А кто такая королева? Но я тоже готова была исполнить роль. Роль обличителя королевы. Я бы открывала эту выставку, давала бы интервью, выступала бы по телевизору. Может, мне и плевать на то, кто там кого убил и зачем, но роль фаната-обличителя – гласа божья я взяла бы.
– Да нет же, это неонацисты! – Михайлова все это начинало, похоже, забавлять.
– Нацисты-то тут причем? – Варвара подняла голову.
– Легко. Королева кто у нас? Немка. Корни у нее немецкие. Вон их Гарри до сих пор фашистами бредит. Вы что, ничего не слышали о неонацистах? Недобитые нацисты до сих пор продолжают умирать. Недавно громкое дело было. Многие, конечно, слиняли в Южную Америку – Аргентина, Бразилия, Испания тоже засветилась, – он держал в руке ножку курицы и с аппетитом откусывал от нее обжаренные до золотистой корочки кусочки мяса.
– Да, но я-то тут причем? А вот масоны… – Анна вопросительно посмотрела на Ивана.
– Послушай… оставь тему масон в покое. Я уже вижу, как в твоей голове, наполненной сомнительными мыслями и идеями, черной розой расцветает паранойя… хватит уже тему каменщиков обмусоливать.
– Но ведь они правят миром. А те, кого мы рассматриваем по ящику, лишь дорогостоящие актеры, обезьяны, клоуны, – Анна разочарованно вздохнула.
– Так может за тобой охотятся потому, что ты Чубайса без косметики увидела? – князь попытался заставить девушку улыбнуться и улыбнулся сам.
– Обезьяны, не обезьяны, а свои 10 долларов-то имеют, – рассмеялся банкир. – Вот он весь смысл жизни… размножаться и плодить себе подобных для игр больших масонов… но при желании каждый может им стать…
– Что-то на мое желание никто не откликнулся.
– Может, ты им не подходишь? – банкир с аппетитом доедал пюре. – Им нужны бараны и пастухи.
Анна удивленно уставилась на сибиряка.
– Основная функция каменщиков – направить стадо баранов в ту или другую сторону, – Иван положил вилку и ножик и перестал жевать. – Где-то сократить популяцию, а где-то устроить революцию и уничтожить ненужный режим! Все необходимо держать под контролем. Даже количество церквей. Сегодня их рушат по их приказу, завтра, реставрируют, сегодня взрывают, завтра строят.