Действительно, что я буду делать, когда все закончится? Когда Петров окажется за решеткой? Испытаю ли ожидаемое удовлетворение? Смогу ли завести мужа, детей, собаку и дачу? И зачем для этого мне нужно ломать жизнь другого человека? На Серпала плевать – его не жалко, но ведь есть еще Костик. Несчастный ребенок, и без того не обласканный родительским вниманием. Что будет с ним, когда отец попадет в тюрьму? Как отразится это на его жизни и судьбе?
Тряхнув головой, я выбросила из нее неудобные мысли, дав зарок непременно подумать об этом позже. Но затем события завертелись с такой стремительностью, что было уже не до рефлексии.
Сначала позвонил Вовка и сообщил мне адрес Дмитрия Голубева, а затем я сама отправилась в обозначенном другом направлении. Причем в сопровождении Ольги и Степана. Никакие мои уговоры и увещевания не заставили подругу изменить решение, а младенца же, само собой, и вовсе никто не спрашивал – его просто погрузили в кресло-переноску и взяли с собой.
– Оль, осторожно, – вопила я всякий раз, как подруга выкручивала руль, совершая очередной обгон, – куда ты так летишь?
– Как куда? Навстречу приключениям! – вопила мать двоих детей с азартом.
– Если ты будешь так лихачить, они начнутся прямо сейчас, – пробурчала я, – причем совсем не те, которые ты ожидаешь.
– Да разве ж я лихачу? – удивилась Ольга, а Степан на заднем сиденье неожиданно громко произнес: «Дя-я», заставив нас рассмеяться в умилении.
– Вот, послушай, что тебе сын говорит, – произнесла я.
– Ты ж моя радость, – засюсюкала мать, поворачиваясь к ребенку и, соответственно, отворачиваясь от дороги, на что машина тут же среагировала, пойдя юзом.
– Елки зеленые! Оля! – завопила я, выхватывая руль и возвращая автомобилю нормальную траекторию движения. – Ты угробить, что ли, нас всех вознамерилась?
– Не ссы, Капустин! – Губы подружки расплылись в ослепительной улыбке.
– Не при ребенке же, – смущенно пробормотала я.
– А что? – удивилась Оля, – пусть привыкает. Чай, ему не в высшем свете жить. И не такое услышит.
– Слушай! – Меня осенила гениальная мысль. – А ты ничего не принимаешь?
– В смысле? – не поняла подруга.
– Ну, я не знаю. Таблетки там какие или травки? Ты какая-то перевозбужденная в последнее время.
– Ничего такого, – буркнула Олька. – Нормальная я. Это ты просто скучная до жути.
– Ну да, ну да…
– Приехали, – радостно оповестила подруга, нажав на педаль тормоза так резко, что мы со Степкой чуть не вылетели через лобовое стекло. От встречи с асфальтом нас уберегли только ремни безопасности – хвала их изобретателю!
– Ты что? – В моем голосе явственно слышался ужас. – Прямо к подъезду меня подкатила?
– Ага, с комфортом! Оцени сервис! – радостно закивала головой Ольга.
– С дуба рухнула? – вжав голову в плечи, вопросила я. – А если за домом Голубева следят? Забыла, что им сам Стершин интересуется? Быстро отсюда, пока нас не засекли.
– Предупреждать надо, – недовольно проговорила Оля, трогая автомобиль с места.
– Думать надо, – парировала я, для пущей убедительности постучав пальцем по лбу.
– Бе-бе-бе, – высунула язык подруга. Определенно нужно поговорить с Володькой. Пусть уговорит супругу показаться врачу.
Ничего не подозревающая о моих коварных планах подруга лихо припарковала машину за домом. Выдохнув, я покинула салон, велев ей ожидать меня здесь, не трогаясь с места. Ольга, правда, тут же ослушалась приказания, выпорхнув из машины, но я сумела затолкать ее обратно, убедив, что будет лучше, если она останется «на шухере».
– Сама подумай, – я тщательно выговаривала слова, не будучи до конца уверенной в том, что их смысл доходит до подруги, – если в квартире Голубева нас ждет засада, мы вряд ли сможем ретироваться все вместе. У меня одной шансов спастись бегством заметно больше. И будет куда лучше, если к тому моменту, как я окажусь в машине, она будет готова тут же тронуться с места.
Против таких аргументов даже Ольге возразить было нечего.
Я уже почти дошла до угла дома, когда она меня догнала.
– Оля-а-а, мы же договаривались!
– Да знаю, знаю, – глаза подруги горели азартом, – на, – проговорила она, сунув мне в руки, красный прямоугольник.
– Что это? – Я уставилась на кожаную обложку, на которой золотым тиснением была нанесена гордая надпись «удостоверение».
– Прикинешься полицейским, – Ольга зачем-то перешла на шепот.
Я даже не стала скрывать сочувствия:
– Оль, у тебя все в порядке с головой? – Я развернула книжечку, на поверку оказавшуюся читательским билетом в библиотеку. – Думаешь, кого-то можно обмануть обложкой?
– А что? – без капли смущения парировала она. – Я в кино видела – сунешь этому, как его… Голубеву под нос обложку, он испугается и все выложит.
– Хорошо, хорошо, – пробормотала я. – Ты только не волнуйся. – Взяв у подруги картонку, я сунула ее в сумочку. Вот ведь глупышка. С другой стороны, посиди столько дома у телевизора – и не в то поверишь.
Но по мере того как я приближалась к подъезду Голубева, моя решительность заметно уменьшалась. В голове возникали закономерные, хотя и не самые своевременные вопросы. Что я ему скажу? Как планирую выудить нужную мне информацию? И самое главное – как объясню свой интерес Петрову, если тот прознает о моем визите? В конце концов, что мне известно о Голубеве? Откуда уверенность, что он не побежит докладывать шефу о странной гостье?
Может, отправить вместо себя Ольгу? Бросив взгляд через плечо на пританцовывающую у автомобиля подругу, я поняла, что это не вариант. Еще наломает дров. А-а-а, семь бед – один ответ! Набрав полную грудь воздуха, я решительно дернула ручку подъездной двери. На меня тут же пахнуло гнилью, сыростью и кошачьей мочой. Стараясь не дышать, я нырнула в сумрак.
Нужная квартира располагалась на третьем этаже. Ничем не примечательная, обитая дермантином дверь свидетельствовала о том, что обитатели жилища вряд ли избалованы деньгами. Даже странно – служащие компании Петрова зарабатывают довольно прилично. С другой стороны, может, это только видимость и за порогом меня ожидает сокровищница Али-Бабы?
Вздохнув, я нерешительно утопила кнопку звонка. Резкий звук сообщил о визите незваного гостя не только хозяину, но и, уверена, соседям: о том, что такое шумоизоляция, обитатели дома имеют смутные представления, живя дружным коммунальным подъездом. Как там поется в песне из известного кинофильма «Дело было в Пенькове»: «Ни сойтись, разойтись, ни посвататься в стороне от придирчивых глаз…» Вот это мне совсем не на руку. Втянув голову в плечи, я постаралась слиться со стеной – чем меньше буду «светиться», тем лучше.
Звук шаркающих шагов возвестил о том, что меня услышали.