В Биг-Беар он въезжал с большой осторожностью, опасаясь попасть в ловушку. Ему слишком поздно пришло в голову, что двое беглецов могли обратиться в полицию.
Нет, не «двое», поправил он себя. Мария никогда бы этого не сделала, но ее проклятый братец — мог. Грязный сукин сын! Наверняка это он подбил Марию бежать, запугав всякими ужасами, которые видел в идиотских фильмах о маньяках. Он не оставил ей никакой альтернативы (Генри нравилось это слово — «альтернатива»). Мария была вынуждена покинуть уединенный дом в лесу, хотя в глубине души она, конечно, была не прочь остаться. Остаться с ним. Генри был уверен в этом абсолютно и непоколебимо (еще одно его любимое слово). Ведь они уже начали понемногу узнавать друг друга, и даже отношения между ними почти наладились, хотя им, разумеется, было еще далеко до того единения душ и тел, о котором он мечтал.
Будь проклят этот чертов братец!
Чтоб ему вечно гореть в аду!
Проверив автомобильную парковку возле «Кей-Марта» и убедившись, что «БМВ» Марии нигде нет, Генри сделал еще несколько кругов по городу, но удача, похоже, отвернулась от него, и в конце концов он вырулил на шоссе, ведущее в Пасадену. Он был в бешенстве и всю дорогу думал о Марии.
Домой Генри вернулся поздно и с неудовольствием обнаружил, что мать выбрала этот день для того, чтобы устроить очередное благотворительное чаепитие. По дому расхаживали десятки богато одетых женщин в нелепых шляпках, в саду играл приглашенный оркестр. В довершение всего матери вздумалось по обыкновению унизить его при гостях. «А вот и малыш Генри, мой компьютерный гений! — сообщила Пенелопа подругам, когда он попытался незаметно прошмыгнуть в свою комнату. — Как ты провел время, мой дорогой? Удалось ли тебе познакомиться с приличной девушкой?»
Ну почему, почему ей понадобилось задавать ему свои дурацкие вопросы именно сейчас, когда единственным, чего он желал, было подняться к себе и, включив ноутбук Марии, узнать о ней как можно больше?
С тех пор прошло почти полторы недели, но ярость Генри нисколько не остыла. Он продолжал следить за семейством Сантанджело через Интернет и почти сразу узнал, что в ближайшее время Лаки собирается открыть в Лас-Вегасе новый комплекс — отель и апартаментами — с дурацким названием «Ключи». Какие ключи? От чего?.. Генри, впрочем, не сомневался, что Мария будет на открытии. А также сама Лаки, Билли Мелина и, возможно, Алекс Вудс. Проверив «Ключи» по Интернету, он выяснил, что по случаю открытия будет устроен грандиозный праздник. Билеты стоили недешево, но для Генри деньги не имели значения.
Главное, там он сможет снова увидеть Марию. На этот раз он все продумает и сделает так, чтобы забрать ее с собой навсегда. Никто не сможет встать между ними. Они предназначены друг для друга свыше.
Так оно и будет!
Энтони не находил себе места. За прошедшую неделю детектив Франклин из Вегаса звонила ему еще трижды, и он был в бешенстве. В конце концов Энтони не выдержал и позвонил Рени, чтобы отвести душу.
— Ничего не могу поделать, — спокойно ответила она, выслушав поток его ругани. У нее самой хватало проблем. Детектив Франклин обладала поистине бульдожьей хваткой. Она звонила Рени едва ли не каждый день, засыпая ее новыми и новыми вопросами. А в довершение всего Сьюзи тоже начала нервничать, не давая Рени вздохнуть спокойно.
«Что случилось с Тасмин на самом деле? — снова и снова вопрошала она. — И почему я не должна говорить, что в тот день она ушла с Энтони?»
«Не должна, и все! — отвечала Рени. — Если ты это сделаешь, Франклин поймет, что я ее обманывала».
«Но где же все-таки Тасмин?»
«Этого никто не знает — поэтому-то ее и ищет полиция».
Но эти ответы не удовлетворяли Сьюзи, и она продолжала изводить подругу своими подозрениями.
— Что значит — «ничего»?! — взъярился Энтони. — Какого черта эта легавая сука продолжает звонить мне и задавать свои кретинские вопросы?
— По-видимому, бывший муж Тасмин никак не может успокоиться, — объяснила Рени. — У него хорошие связи в полицейском управлении, вот копы и роют землю… пока, к счастью, не в буквальном смысле слова. — Она усмехнулась. — Меня допрашивали уже трижды, два раза она беседовала со Сьюзи. Я уже не говорю о том, что полицейские опросили весь персонал моего отеля.
— Заплати ей!.. — прорычал Энтони. — Предложи ей пятьдесят «штук» наличными, на это она наверняка клюнет.
— Я в этом очень сомневаюсь.
— По крайней мере попытайся. Деньги могут все.
— Если я попытаюсь всучить ей деньги, это будет выглядеть очень подозрительно. Франклин сразу поймет, что мы что-то скрываем, — объяснила Рени, которой этот бессмысленный разговор начал надоедать.
— Ну тогда придумай что-нибудь, чтобы она заткнулась! — отозвался Энтони. — Мне нужно только одно — чтобы она от меня отвязалась.
Не ответив, Рени швырнула трубку на аппарат, едва не разбив его вдребезги. Она была по горло сыта этим идиотом Энтони Бонаром. В последнее время он совсем с цепи сорвался, вообразив, будто ему позволено многое, если не все. А это было уже опасно. Нужно было срочно что-то предпринять, чтобы избавиться от него раз и навсегда.
И вдруг Рени осенило: она поняла, что именно надо сделать.
Так она и поступит.
* * *
В последние десять дней Энтони постоянно курсировал на своем частном самолете между Нью-Йорком, Мехико-Сити и Майами. Совершил он и небольшое деловое путешествие в Колумбию. Каждый раз, когда ему доводилось встречаться с местными наркобаронами, Энтони чувствовал себя полунищим крестьянином. Эти люди жили как короли в окружении десятков слуг и сотен вооруженных охранников, а их укрытые в джунглях дома-дворцы были чуть ли не впятеро больше любой из его собственных вилл и усадеб. И все-таки Энтони им не завидовал или почти не завидовал. Все, чего он желал, у него было, а если бы он захотел, то смог бы добиться и большего.
Во время одного из визитов в Нью-Йорк ему сообщили, что Карлита ему не изменяет. Это известие настолько обрадовало Энтони, что он тут же вложил в ее бизнес еще двести тысяч долларов. Проведя со своей блестящей итальянской любовницей почти два дня, Энтони побывал в лучших нью-йоркских ресторанах и клубах. Карлита повсюду сопровождала его, и то, как оглядывались на нее мужчины в возрасте от восемнадцати до восьмидесяти, приятно грело его самолюбие. Похоже, он не ошибся в выборе: Карлита стоила вложенных в нее денег — в отличие от Эммануэль, которая все больше его разочаровывала. Пожалуй, только желание, которое она по-прежнему возбуждала в нем с неизменным успехом, мешало Энтони заменить вторую любовницу кем-то другим. Сильнее всего действовали ему на нервы ее дорогостоящие капризы и желания, которые появлялись у Эммануэль совершенно спонтанно. Так, в последний его приезд в Майами она неожиданно потребовала, чтобы Энтони повез ее куда-нибудь «прошвырнуться», как она выразилась. «Пожалуйста, пупсик, — упрашивала Эммануэль, соблазнительно выпячивая губки, — ведь мы с тобой никогда нигде не бываем!»